Изжитие демиургынизма

— Вас-то кто упрекнет, — промямлил Саша, сбитый с толку. И недоуќменно переспро-сил: — Но как вот это, кто имеет, тому больше дается. За счет отнимания у других что ли?..

— Отнимать-то грешно, это не по-божески. Отнятое впрок не пойдет. А вот кто тру-дится больше, тому больше и дается. Одно к одному и прибавляется, а коли нет прибытка трудом, так и то отнимается, что неправдой далось… Взять вот пчел: один домик — один мед, а два уже вдвое больше. И все тебе, имущему, — с веселостью высказал Дмиќтрий Да-нилович. — Но и другого больше, — тут же оговорился, — зависти черной от неимущих, сгла-за… У меня вот сад, огород добрый, скотиќна, ульи. На лето родня наезжает. Из города ни-чего съестного не веќзут, от меня в город берут. А к кому-то со своей едой ездят, как из-за моря с лакомствами.

Дмитрия Даниловича подмывало окуражить Сашу тем, с чем он сам, прокурор, председатель сельсовета, парторг колхоза яро боролся. В серьез с ним говорить о том — толку мало. Мнит себя стражем власти. А так вот подковырнуть, может светлая мыслишка в темной голове и блеснет. И то сказать, коли все одинаково нищие, то кому о Родине печься. И чья она — нищих…

Саша, опустив глаза, бычился. И Дмитрий Данилович понял, что только разжег в нем черную силу-выть. Все Жоховы как бы насажены на вредоносную ось угодничества и затылоглазия. Они еще и теперь "опора" демиургызма, новой особы отмирающих поряд-ков.

От Саши тоже не ускользнула перемена в настроении Дмитрия Даниловича, твер-дость его взглядов. И как бы снисходя до осознания принятия и друќгими суждений Корня, он проговорил:

— Что тут против сказать, если оно только для себя… Но есть таќкие, что втридорога дерут за эти свои… помидорчики там, огурчики, цветы вот, другое что. Этим и наживают-ся…

— Какая от этого нажива, — рассмеялся Дмитрий Данилович. — А коќли покупают то, что и не продавать. Значит нужда в том… Мед вот, к примеру, очень полезный. Я держу ульи, а другой нет. Идет за медом ко мне. А какой мне резон дешево-то продавать, свой труд не ценить?.. Кто-то там "дерет". У него берут, ну и я "деру"… А было бы всего у всех много, и не "драли" бы. Может быть и делились… Кто вот тут виноват?.. Лень нас и губит. И зависть больно ленивых к труженикам. От лени человек и умом скудеет, к пороку тянется. И какого только зла не творит. А ты вот терпи таких.

— А почем мед-то продаешь, — спросил Саша, вроде как обрадовавшись признанию Дмитрия Даниловича. — У тебя-то, известно, мед хороший, — как бы смягчил свой выспрос. — Другие вот сахаром пчел кормят, плуќтуют…

— У меня мед печатный, — сказал Дмитрий Данилович, опять поддаваясь соблазну подтрунить над Сашей. — За мой и надо дороже брать… Да вот времени не хватает на про-дажу. Родню снабжаю за их труды, экспќлуатирую.

Подошли к яблоням, возле которых стояли ульи. Пчелы сновали из улќья и в улей. Некоторые сворачивали со своего пути, кружились над гоќловой, чувствуя присутствие чужого человека. Дмитрий Данилович заметил сердитость пчел, но виду не подал. Про-должил разговор о меде:

— Мед нашей местности особо славится. Луговой, цветочный. Или вот с тех же лип, ив. Советую заняться, увлекательное дело и от суеты пустопорожней ограждает, — глянул на Сашу, отмахивающегося от пчелы, усмехнулся глазами. Сказал пчелам, глядя на леток домика:

— Ну успокойтесь, успокойтесь, никто не навредит вам. — Но одна пчела не больно хотела успокаиваться, кружила с жужжанием над головой Саши, будто о чем остерегая. — А вы смирно стойте, — обратился он к Саше, — думайте о пчелах как о друзьях своих. Они и примут тебя. И сами вот заведите, — снова предложил Саше, — с Божьей тварью надо в добре быть.

— Да где там завести, — отозвался Саша. — Тут ведь и домики надо, инструмент раз-ный иметь…

— Да и бочки липовые, — опять подтрунил Дмитрий Данилович, — в чем попало хра-нить добро не годится. В Починке один старик делает такие бочки, но к нему находишь-ся. Я-то сам мастерю.

— Неужто мед бочками вынимаете, — удивленно высказал Саша.

— А вот считайте сами. Пуда по четыре с каждого улья. А с этого вот и больше, — указал на розовый домик, возле которого остановились. — Десять ульев… Мед-то сам в бочку вливается. Барыш, можно сказать, без особого труда.

Сашу кольнуло. Этот Корень явно и тут поддразнивает его. Намек на неудачли-вость их, Жоховых. Неспроста и огурчики, и помидорчики подќсунул. Потом и медком угостит как нищего. Скрывая неприязнь, сказал:

— Хозяйственные вы люди, Корины. Умеете жить, из всего пользу извќлекаете. За вами кому угнаться.

— Крестьянину сам Господь Бог велел на земле споро трудиться. И с благостью ко всему относиться, — высказал уже с серьезностью Дмитрий Данилович. — Иначе в тебе дар Божий оскудеет. От этого и земле, коќторую пашешь, горько, и державе хиреть.

Саша ушел с каким-то сумраком в душе. Дмитрий Данилович окликнул ребятню и принялся за изгородь. Кольнула остерегающая мысль: "Зачем-то вот приходил Саша. Ведь не с проста?.." И тут же забылось о нем за делом.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

1

Ранним утром Дмитрий Данилович отправился в мастерские. Оглядел короба-прицепы для перевозки скошенного хлеба и травы для сушки в нагуменнике — молотиль-ном токе. Проверили с Лестеньковым сеноуборочќную технику, кое-что подладили. После обеда намеревался съездить в дальний лес и на Копшу. Оглядеть сосновый борок, сбере-женный Стариќком Соколовым. Неожиданно окликнули к телефону. Николай Петрович проќсил зайти в контору, лично к нему.

В председательском кабинете сидел Горяшин, "зав", как его "велиќчали" в колхо-зах. Занимал свое всегдашнее место, справа председательќского стола, так, чтобы сидеть спиной к окну, и видеть каждого вховходившего. Невидно, в тени, примостился парторг учитель Климов.

Дмитрий Данилович, войдя, поздоровался. Ему ответили сухо, холодновато. Пред-седатель кивком и словом, Горяшин каким-то невнятным звуком. С учителем Климовым виделись в мастерских. Пригласили присаживаться. Судя по тону, для какого-то серьезно-го разговора.

— Вот такое, Дмитрий Данилович, дело, — вымолвил Николай Петрович. Ворохнул лежавшие на столе перед ним бумаги, похоже перебарывая в сеќбе какую-то неловкость. — Жалоба… И не одна. Технику колхозную исќпользуете не по назначению… На неколхозных работах.

Дмитрий Данилович пожал плечами: "Как это понимать, каќкие в колхозе могут быть неколхозные работы?.." Глянул на Горяшина: "Ты что ли эти наветы-кляузы при-нес", — выспросил взглядом.

— Вы ведь лесник, — как бы вызванный этим взглядом вступил в объяснения зав, — а колхозный трактор у себя при доме держите…

— Так что?.. — ответил вопросом Дмитрий Данилович, все еще не понимая к чему клонится разговор.

— Как это что!.. — удивленно воскликнул Горяшин. — На колхозном тракторе по лес-ным вырубам бороздите, сосенки сажать собираетесь. В мастерской что-то там делаете тоже для себя. Механизаторов от полеќвых работ отвлекаете. Вот и сигнализируют, — ука-зал на листки на преќдседательском столе.

— Сажаю, собираюсь сажать сосенки на колхозной земле для колхоза, — ответил Дмитрий Данилович, недоуменно разведя кисти рук. — Я колхозќный лесник, свое дело и исполняю, как усмотрено.