Just got broken
Шрифт:
Миссис Хоуп пару секунд помолчала.
Взвешивала «за» и «против».
Она знала, что у парня нет причин доверять ей.
Значит, надо сказать позже.
— Хорошо, — ответила женщина и чуть надавила двумя пальцами на определенное место на шее девушки.
Маринетт резко распахнула глаза, начиная хватать ртом воздух.
Грудная клетка заходила ходуном.
Легкие начали работать.
Сердце резво забилось в нужном ритме, на щеках появился едва заметный румянец.
— Маринетт, — хрипло выдохнул Адриан,
— Оставлю вас, — бросила через плечо женщина, выходя из камеры.
— Маринетт, боже… Девочка моя.
Её руки всё ещё были связаны.
Маленькое тело, вечно продуваемое холодными ветрами, замерзло.
Сухие губы задрожали, и она…
— Адриан, — всхлип.
Заплакала.
Она заплакала.
Горько.
Навзрыд, как маленькая девочка.
Беспомощная, поломанная.
Которую нужно защитить.
Адриан помогает ей сесть и крепко прижимает к себе, позволяя уткнуться носом в шею.
Покачивает её, успокаивает.
— Всё будет хорошо, мышка, — прошептал он, закрыв глаза.
Прижимаясь плотно сжатыми губами к её макушке и чувствуя, как бьется её сердце.
Оно билось.
Черт возьми.
Ведь он почти потерял её.
И взгляд снова скользнул по смятой серой простыни, натыкаясь на обрывок бумаги.
Он знал, чья записка была уложена на постели Маринетт.
Он знал этот почерк.
Адриан понимал, откуда взялся эфир.
И как ЛжеБаг пронесла его сюда.
— Она была, — всхлипывала Маринетт. — Была здесь… Она сказала, что я тоже должна играть. И что-то про Ло, — девушка оторвалась от плеча Адриана, заглядывая ему в глаза. — Кто такая Ло?
Адриан аккуратно смахнул подушечками больших пальцев дорожки с её щек.
Жива.
Стоит ли ей говорить?
Девочка моя.
Добивать информацией, от которой лучше ей точно не станет.
Стоит? Стоит.
— Она тебя запугивала, — выдыхает Агрест, касаясь её постепенно теплеющей кожи щек пальцами. — Но всё хорошо. Я с ней справлюсь. Она не тронет тебя. Я не позволю. Больше не позволю, слышишь?
Не стоит.
Посмотри на неё, Агрест.
Посмотри. Что ты видишь?
Свет.
Блеклый, тусклый.
Забитый комочек света, который словно уголёк тлится в её глазах.
Не позволяй ему погаснуть.
Не допусти этого, Господи.
Вы связаны.
Чем-то незримым, тонким.
Если она уйдет, то оборвет эту нить.
Она исчезнет — исчезнешь ты.
Говорят, что дети не умеют любить так, как любят взрослые.
Вранье.
Наглая ложь, басни.
Они умеют.
Они любят чисто, беззаветно.
Полностью.
Отдаваясь этому чувству без остатка.
Не выискивая выгоды, плюсов для себя.
Они любят просто.
Потому что так хочет душа.
Это огромная редкость, можете мне поверить.
Говорят, что любви нет.
Чушь.
Снова.Она есть.
И, когда Адриан смотрит Маринетт в глаза, он её видит.
Так, как и её видит в его глазах она.
Маринетт кивает.
Чуть дрожит, но уже не от холода.
От волнения.
Закравшегося где-то под ребрами, когда он вот так посмотрел.
Отпуская…
Часть хронического страха из грудной клетки.
И мысли.
Позволяя холодному ветру унести их прочь из головы.
В животе образуется маленький смерч.
И радужки. Его радужки сияют так, что Маринетт только смотрит.
Молчит. Беззвучно моргает.
Уголки её губ чуть дергаются, и она улыбается.
Жива.
— Я чуть тебя не потерял, — шепот.
Слетает с губ, и слова зависают в воздухе над ними.
Парят. Чуть выше поднимаясь, ударяясь об серый влажный потолок.
Жива.
— Мне без тебя здесь так тяжело, — полувсхлип.
Прозрачная дымка в глазах, и щемящая боль глубоко внутри.
Люблю.
Пожалуйста-будь-со-мной.
— Не оставлю тебя… Ни за что.
Кивок головой.
Рывок из глубины души.
Воют демоны в соседних камерах.
Плевать.
Наклон его головы в сторону, и срывается рваный выдох с её маленьких губ.
К которым Адриан прикасается своими.
Не-оставлю-тебя.
Вырываются из-под век две горошинки, катятся вниз.
А в груди всё ноет. Скребет.
Воет.
Чуть не потерял.
Адриан целует её.
Так, чтобы очнуться.
Потому что — чуть. Только чуть.
Ты не потерял.
Она здесь. С тобой.
Позволяет углублять поцелуй.
Я-так-сильно-тебя-люблю.
Адриан прижимает её к себе ближе.
Касаясь.
Острых плеч, ямочки на ключице.
Опуская руку ей на затылок и притягивая ближе.
Зажмуривая глаза.
До искр, взрывов петард.
И затем выдыхая.
Позволяя ей схватить влажными губами воздуха.
Соприкасаясь лбами.
Не открывая глаз.
Я-так-сильно-за-тебя-испугался.
— Хорошие брат и сестра, — послышался голос из дверей камеры. — И целуетесь по-семейному.
========== 09. Играть в «героя» ==========
Агрест резко развернулся назад, всё ещё сидя на корточках.
Маринетт в ужасе распахнула глаза.
Дерьмовенько, ничего не скажешь.
Миссис Хоуп стояла в дверном проеме, скрестив руки на груди и привалившись боком к косяку.
Её лицо было крайне спокойным.
Только вскинутая левая бровь и полу ухмылка на полных губах давали парочке понять, что она увидела больше, чем следовало.
— Эм, — блондин запнулся.
Глаза хаотично бегали по закоулкам камеры, стараясь найти хоть что-то, за что можно было бы зацепиться взглядом.
Но тот снова и снова находил полу ухмылку на лице женщины.
— Мы вовсе не…