К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер

– Нет-нет, это твое, дорогой… мы не можем… оставь себе…

На следующий вечер Гарри вернулся в башню Гриффиндора. Рон рассказали ему, что Дамболдор обратился за завтраком к ученикам школы. Он просил всех оставить Гарри в покое, не задавать вопросов и не просить рассказать, что же произошло в лабиринте. Гарри заметил, что многие обходят его стороной, а некоторые начинают шептаться друг с другом, когда он проходит мимо. Он понял: читали статью Риты Скитер о том, что он неуравновешен и может представлять опасность. Может быть, даже строят свои собственные версии смерти Седрика. Гарри это не волновало. Больше всего ему нравилось быть с Роном и Гермионой и болтать о чем-нибудь постороннем или просто молча сидеть рядом, когда они играют в шахматы. Он чувствовал, что они втроем понимают друг друга настолько, что уже не нуждаются в словах. Они просто ждут какого-то знака, известия о том, что происходит за стенами Хогвартса. Раздумывать, что может случиться, не имеет никакого смысла, пока это не случилось. Они лишь однажды заговорили об этом — когда Рон рассказал Гарри о разговоре миссис Уизли с Дамболдором перед отъездом домой.

– Так значит, Поттер поедет сразу к Рону? – спросил Блейз, когда они с Драко собирали вещи.

– По крайней мере, так сказала Гермиона, – ответил Драко, – это к лучшему.

– Почему?

– Ты понимаешь, что Он вернулся, Блейз?

– Понимаю, не дурак… – огрызнулся Блейз.

– Как бы я ни ненавидел Поттера, если он останется один, то настолько погрузится в себя, что всем станет дурно. А я не хочу видеть Гермиону со слезами на глазах.

– Так, ты признался ей? – Драко усмехнулся, – значит, признался.

– Она сказала, что рада, что не безразлична мне, – сказал Драко, закрывая чемодан, – но так ничего толком и не ответила.

– Пойми её, чувак, – сказал Блейз, – не каждая девушка будет встречаться с парнем, даже если он ей и не безразличен. Разве это не делает нашу Герми особенной? – Драко стукнулся с Блейзом кулаками.

– Поэтому она мне и нравится, дружище.

(Прим. Беты. Вот кретины!))

Гарри боялся Прощального пира, который всегда был таким праздничным, таким радостным — ведь на нем объявляли факультет-победитель. После возвращения из больничной палаты Гарри не ходил в Большой зал, когда там было особенно много народу, и старался, есть попозже, чтобы избежать любопытных взглядов.

Когда они с Роном, Гермионой, Блейзом, Панси и Драко вошли в зал, они сразу заметили, что зал не украшен, как обычно, цветами победившего факультета. Сегодня стена за учительским столом была задрапирована черным. Гарри тут же понял, что это — дань уважения Седрику.

За столом преподавателей сидел настоящий Грозный Глаз Грюм. Деревянная нога и волшебный глаз вернулись к нему. Но, несмотря на это он был весь какой-то дерганый и вскакивал каждый раз, когда кто-то заговаривал с ним. Гарри не мог его винить в этом: подозрительность Грюма должна была только усилиться после десятимесячного заключения в собственном сундуке. Стул профессора Каркарова был пуст. Садясь на свое место, Гарри задумался, где же Каркаров сейчас, поймал его Волан-де-Морт или нет?

А вот мадам Максим была на месте. Она сидела рядом с Хагридом, и они о чем-то тихо переговаривались. Дальше, рядом с профессором МакГонагалл, сидел Снегг. Их взгляды на мгновение встретились, когда Гарри посмотрел на него. Трудно было понять по лицу, о чем он думает. Выглядел он, во всяком случае, таким же мрачным и неприятным, как и всегда. Гарри еще долго вглядывался в него, после того как Снегг отвел глаза в сторону.

Что сделал Снегг по заданию Дамболдора в ту ночь, когда вернулся Волан-де-Морт? И почему, почему Дамболдор так уверен, что Снегг действительно на нашей стороне? Дамболдор в Омуте говорил, что Снегг был нашим шпионом, что он действовал против Волан-де-Морта, «несмотря на огромный личный риск». Может быть, он снова пойдет на это? Может, он уже вступил в контакт с Пожирателями смерти? Сделал вид, что никогда не переходил на сторону Дамболдора, что, как и сам Волан-де-Морт, все это время он лишь ждал подходящего момента?

Размышления Гарри прервал профессор Дамболдор, который поднялся со своего места. В Большом зале и до того было совсем не так шумно, как бывало раньше, а теперь и подавно повисла тишина.

– Закончился, — произнес Дамболдор, оглядев присутствующих, — еще один учебный год.

Он замолчал и посмотрел на стол пуффендуйцев. За этим столом было тише всего, а лица студентов были самыми грустными и бледными во всем Большом зале. – Многое я хотел бы сказать вам сегодня вечером, — продолжил Дамболдор, — но прежде всего я должен признаться, что мы потеряли очень хорошего человека, который должен был сидеть здесь, — Дамболдор махнул рукой в сторону стола пуффендуйцев, — и вместе с нами радоваться Прощальному пиру. Я хотел бы, чтобы все сейчас встали и подняли стаканы в честь Седрика Диггори.

И они это сделали. Заскрипели отодвигаемые скамьи, и все присутствующие встали, подняли кубки и по залу прокатилось: «За Седрика Диггори».

Гарри сквозь толпу увидел Чжоу. По ее лицу тихо текли слезы. Все сели, и Гарри уткнулся взглядом в стол.

– Седрик обладал многими достоинствами, которыми отличаются студенты Пуффендуя, — снова заговорил Дамболдор. — Он был хорошим верным другом, любил труд, высоко ценил справедливость. Смерть его подействовала на всех вас, независимо от того, знали вы его или нет. Поэтому я думаю, вы имеете право узнать, как это случилось.

Гарри поднял голову и посмотрел на Дамболдора.

– Седрика Диггори убил лорд Волан-де-Морт.

По залу пронесся взволнованный шепот. Одни смотрели на Дамболдора с ужасом, другие — с недоверием. Директор спокойно дождался(Прим. Беты. Это глупо. Практически все Слизеринцы дети ПСов), пока шум стихнет.

– В Министерстве магии не хотят, чтобы я сообщал вам это, — продолжил он. — Возможно, некоторые из ваших родителей будут в ужасе от того, что я сделал. Либо потому, что они не верят в возвращение Волан-де-Морта, либо потому что считают вас слишком маленькими, чтобы говорить об этом. Но я уверен: правда в любом случае предпочтительнее лжи, а пытаться представить смерть Седрика несчастным случаем или заявить, что он сам в этом виноват, было бы оскорблением его памяти.

Ошеломленные и испуганные лица одно за другим поворачивались к Дамболдору… но поворачивались далеко не все. Гарри увидел, как за слизеринским столом все молчали, и внезапно встретился взглядом с Драко. Тот кивнул ему.

Гермиона рассказала, что Драко также помогал ему, как и все. Скажем так, благодаря Гермионе, отношения Драко и Гарри стали не такими натянутыми, соперничество было, но после того, как Драко оттащил от Седрика, помог Гермионе найти злодея и спас его от рук Грюма…

– Есть еще один человек, которого необходимо упомянуть в связи со смертью Седрика, — говорил Дамболдор. — Я говорю, конечно, о Гарри Поттере.

По залу будто пробежала волна, когда многие головы повернулись сначала к Гарри, а потом снова к директору.

– Гарри Поттер сумел ускользнуть от лорда Волан-де-Морта, — продолжал Дамболдор. — Он рискнул жизнью, чтобы вернуть тело Седрика в Хогвартс. Он проявил храбрость, которую перед лицом лорда Волан-де-Морта проявлял не каждый взрослый волшебник и теперь я пью в его честь.

Дамболдор тяжело повернулся к Гарри и снова поднял кубок. Почти все в Большом зале повторили его движение. Они назвали его имя, так же, как назвали имя Седрика Диггори, и выпили в его честь. Но за стоящими школьниками Гарри увидел, как некоторые из слизеринцев не стали пить из своих кубков, но видел, что Гермиона и её друзья сделали хотя бы один глоток. Дамболдор, у которого волшебного глаза не было, этого не заметил. Когда все снова заняли свои места, Дамболдор продолжил свою речь.

– Цель Турнира Трех Волшебников — укреплять взаимопонимание среди волшебников всего мира. В свете случившегося — то есть возвращения лорда Волан-де-Морта — такое взаимопонимание становится, как никогда, важным.

Дамболдор перевел взгляд с Хагрида и мадам Максим на Флер Делакур и студентов из Шармбатона, а затем на Виктора Крама и дурмстрангцев за слизеринским столом. Гарри увидел, что Крам насторожен и почти испуган, как будто ожидает, что Дамболдор скажет что-нибудь резкое.

– Каждый гость этого зала, — сказал Дамболдор, и его взгляд задержался на учениках из Дурмстранга, — будет с радостью встречен здесь всегда, в любое время. Хочу повторить еще раз: в свете возрождения лорда Волан-де-Морта мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены. Лорд Волан-де-Морт славится способностью сеять раздор и вражду. Мы можем бороться с этим, создавая прочные связи, основанные на дружбе и доверии. Различия в наших традициях и в наших языках несущественны, если у нас общие цели, а наши сердца открыты навстречу друг другу. Я уверен — и никогда еще я не хотел бы так сильно ошибиться, — что впереди нас ждут мрачные и тяжелые дни. Некоторые из присутствующих в этом зале уже пострадали от рук лорда Волан-де-Морта. Многие семьи были разрушены. Неделю назад погиб ваш товарищ. Помните Седрика. Если настанет время делать выбор между легким и правильным, вспомните, что случилось с честным, добрым, смелым мальчиком только потому, что он случайно встал на пути лорда Волан-де-Морта. Помните Седрика Диггори.