К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер
Шрифт:
— Змея… — шипела Гермиона.
ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА Преподавателям запрещается сообщать ученикам информацию, не относящуюся непосредственно к предмету, для обучения которому они наняты.
Основание: Декрет об образовании № 26.
Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор.
Дочитав приказ до конца, Гарри сжал кулаки с не меньшей силой, чем Гермиона, он понял, что Амбридж сделала это на основании сведений из газет, то есть, по поводу побега Пожирателей смерти.
Этот последний декрет стал предметом многочисленных шуток. Ли Джордан указал Амбридж, что в соответствии с новым правилом она не вправе выгонять Фреда и Джорджа из класса за то, что они играли сзади со взрыв-кусачкой.
— Профессор,
Когда Гермиона и её друзья увидели Джордана в следующий раз, рука у того сильно кровоточила. Девушка порекомендовал настойку растопырника. Гермиона думала, что после побега преступников из Азкабана Амбридж чуточку присмиреет, смутится оттого, что это безобразие случилось под самым носом у ее возлюбленного Фаджа. Но нет, это как будто только утвердило ее в неистовом желании взять под свой контроль все стороны жизни Хогвартса. Она была полна решимости уволить, в скором времени, как минимум, одного преподавателя; вопрос состоял только в том, кого первого — профессора Трелони или Хагрида.
Каждое занятие по прорицаниям и уходу за магическими существами проходило теперь в присутствии Амбридж и ее блокнота. Она маячила у камина в пропахшей благовониями комнате на башне, прерывала становившиеся все более, истерическими вещания Трелони трудными вопросами о птицегадании и гептомологии, утверждала, что Трелони предугадывает ответы учеников раньше, чем они ответят, требовала, чтобы та продемонстрировала свое умение работать с хрустальным шаром, гадать на кофейной гуще или по рунам. Гермиона думала, что Трелони скоро сломается под этим давлением. Несколько раз она встречал ее в коридорах — что само по себе было необычно, ибо профессор предпочитала сидеть у себя в башне, — и Трелони что-то лихорадочно бормотала, заламывала руки и испуганно оглядывалась через плечо, издавая при Гарри этом сильный запах кулинарного изо рта. Если бы она не так беспокоилась за Хагрида, то пожалела бы ее, даже если и терпеть не могла её предмет, но уж коли одному из них быть выгнанным, то кому остаться — такого вопроса для Гермионы не существовало.
К сожалению, нельзя было сказать, что Хагрид на уроках выглядит убедительнее Трелони. Правда, он последовал совету Гермионы и не показывал им никого более страшного, чем шишуга, — видимо, к Рождеству и у него сдали нервы. На занятиях он был непривычно рассеян и взвинчен, то и дело терял нить рассуждений, на вопросы учеников отвечал невпопад и все время тревожно оглядывался на Амбридж. Кроме того, он стал держаться отчужденнее с Блейзом, Гарри, Роном и Гермионой и прямо запретил им приходить к нему после наступления темноты.
— Если она вас поймает, нам всем крышка, — сказал он им без обиняков, и, не желая ставить его под удар, они перестали ходить к нему по вечерам в гости.
Гермиона видела, что Амбридж постепенно лишает близкого друга — Гарри всего, ради чего стоило жить в Хогвартсе: общения с Хагридом, писем Сириуса, «Молнии» и квиддича. Отыграться они могли только одним способом — удвоенным усердием на занятиях ОД.
Они с Гарри с радостью замечали, что известие о побеге десяти Пожирателей смерти прибавило рвения всем членам отряда, даже Захарии Смиту. Но ни на ком это не сказалось так сильно, как на Невилле. Известие о том, что палачи его родителей гуляют на свободе, вызвало в нем странную и даже пугающую перемену. Ни, словом не обмолвился он и о побеге Беллатрисы Лестрейндж с сообщниками. Теперь он вообще почти не разговаривал на сборах ОД и неутомимо отрабатывал каждое заклятие и контрзаклятие, с которыми знакомили их Гарри и Гермиона, — закусив губу от усердия, не обращая внимания на осечки и ушибы. Успехи он делал стремительные. Когда Гермиона преподала им Щитовые чары — способ отражать несильные заклятия так, чтобы они отскакивали
в самого нападающего, — быстрее Невилла ими овладел лишь Блейз. Гермиона старалась помогать Невиллу настолько, насколько это было возможно, особенно Невиллу понравились усиленные щитовые чары: Протего максима или Протего Тоталум.Во вторник, ближе к концу февраля, уроки по окклюменции стали невыносимыми. У Гарри ничего не получалось, и это его настораживало, если не пугало до смерти.
— Может быть, это вроде болезни, — сказала Гермиона, озабоченно глядя на него, когда он поделился своими страхами с ней, Блейзом и Роном. — Как лихорадка. Сначала должно стать хуже, чтобы потом отпустило.
— От уроков со Снеггом становится только хуже, — твердо сказал Гарри. — Мне надоело, что шрам болит, осточертело ходить каждую ночь по этому коридору. — Он сердито потер лоб. — Хоть бы дверь эта открылась. Надоело торчать перед ней и глазеть.
— Не выдумывай. Дамболдор хочет, чтобы тебе перестала сниться эта дверь, иначе не велел бы Снеггу учить тебя окклюменции. Просто надо больше стараться. — сказал Блейз.
— Я стараюсь! — обозлился Гарри. — Попробовал бы сам разок… Снегг лезет тебе в мозги — то еще удовольствие!
— А что, если… — медленно проговорил Рон.
— Что — «если»? — вскинулась Гермиона.
— Если не Гарри виноват, что не может закрыться, — мрачно пояснил Рон.
— Что ты хочешь сказать? — спросила Гермиона.
— Ну, может, Снегг вовсе не хочет помочь Гарри… — Гарри, Блейз и Гермиона уставились на него. Рон мрачно и со значением посмотрел на Гарри, потом на нее. — Может, — он понизил голос, — Снегг на самом деле хочет еще больше раскрыть сознание Гарри — облегчить Сами-Знаете…
— Чушь, — прервал его Блейз, — лучше меня и Гермионы никто Снегга не знает. Тем более, это задание ему дал Дамболдор, Снегг, даже если бы и хотел это сделать, делал бы это быстрее!
— Замолчи, Рон, — сказала Гермиона. — Сколько раз ты подозревал Снегга, и хоть раз оказался прав? Дамболдор ему доверяет, он работает для Ордена, этого достаточно.
— Он был Пожирателем смерти, — уперся Рон. — Где доказательства, что он, в самом деле, перешел на нашу сторону? — и получил пощёчину.
— Я лично ручаюсь за него, — возмутилась Гермиона, — как ты можешь обвинять человека без оснований?! — Гермиона схватила сумку, и выскочила из библиотеки.
Девушка шла по коридору, пытаясь не думать о словах, которые сказал Рон. Конечно, уже с первого курса Снегг не взлюбил Гарри, но чтобы намеренно открывать его разум Волан-де-Морту…
«Бред… Дамболдор тогда бы не доверял ему так. Я уверена, что всё наладится!» — подумала Гермиона.
Спускаясь вниз, чтобы пойти в гостиную Слизерина, девушка не заметила, как остановилась возле кабинета декана. Мысли были сильнее чувств, поэтому, сделав глубокий вдох, Гермиона постучалась.
— Заходи, — послышался голос Снегга. Гермиона открыла дверь и зашла внутрь. — Гермиона? Что-то срочное?
— Не то, чтобы это касалось зелий, сэр, — сказала девушка, — я бы хотела поговорить с вами, как просто с человеком. — Снегга её слова удивили. Однако, он кивнул на стул, который стоял напротив его стола, и Гермиона села.
— Тогда говори, что хотела.
— Я знаю, что вы занимаетесь с Гарри окклюменцией, — сказала Гермиона, — но он говорит, что вы, ничего не объясняя, начинаете проникать в мысли. Гарри думает, что вы делаете это намеренно. Я знаю, что вы недолюбливаете его с самого начала, но… — Гермиона вздохнула, — я хочу верить в то, что вы помогаете ему.
— Начнём с того, что я не стал бы намеренно открывать его сознание, если ты об этом, — сказал Снегг, — второе, Поттер не может закрывать своё сознание, и не понятно, по какой причине. Третье, я стараюсь ему объяснять доступным языком, если Поттер не понимает английский, то буду говорить на латыни.