К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер

Перелезли через забор, Хагрид отвязал гиппогрифов, и скоро весь загон представлял собой удивительное зрелище — мальчишки и девчонки, немного побаиваясь, кланялись, пестрые чудища приседали, Невиллу несколько раз пришлось бежать от своего крылатого партнера, не желавшего отвесить поклон. Панси с Гермионой облюбовали гиппогрифа каштановой масти, Гарри стоял поодаль и смотрел.

Малфой с приятелями тоже решили прокатиться. Выбор их пал на Клювокрыла. Клювокрыл любезно поклонился Малфою в ответ на приветствие, и Малфой стал гладить его клюв, не проявляя особого почтения.

— Это совсем просто, — говорил он, растягивая слова, но так, чтобы слышал Гарри. — Я в этом не сомневаюсь. Раз даже Поттер справился.… Держу пари, — обратился он к гиппогрифу, — ты ничуть не опасен! Ты глупый, огромный, уродливый зверь. — эти слова услышала Гермиона, которая гладила клюв симпатичному гиппогрифу коричневой масти, помня слова Хагрида, она увидела искры в глазах Клювокрыла.

— Драко!

В какую-то долю секунды сверкнули стальные когти, и Малфой издал душераздирающий крик. Хагрид бросился к Клювокрылу, не без борьбы надел на него ошейник, а тот так и рвался у него из рук нанести обидчику еще удар. Малфой, скорчившись, лежал на траве, мантию расцвечивали ярко-красные пятна крови.

— Я умираю! — громко стонал Малфой, окруженный испуганными одноклассниками. — Да, умираю! Видите, он меня убил! — к Драко подбежали сокурсники, включая Панси и Гермиону. Вторая приподняла его голову.

— Прижми руку к груди, и не дёргайся, — сказала Гермиона, Драко так и сделал. — Хагрид, нужно отвести его в госпиталь!

— Помогите мне кто-нибудь. Его надо унести отсюда, — попросил Хагрид.

Гермиона бросилась открывать ворота паддока. Хагрид как пушинку поднял Малфоя, Гарри успел увидеть у него на руке длинный глубокий порез, из раны на траву лилась кровь. Хагрид со всех ног бежал к главному входу.

Потрясенные ученики медленно возвращались в замок. Слизеринцы ругали Хагрида.

— Его надо немедленно выгнать! — кричала Лаванда Браун, заливаясь слезами.

— Малфой сам виноват! — вступился за Хагрида Дин Томас. Кребб с Гойлом угрожающе заиграли мускулами.

Всей группой поднялись по каменным ступеням в пустой холл.

— Пойду узнаю, как он там, — сказала Панси и побежала вверх по мраморной лестнице. Гермиона осталась внизу.

Остальные слизеринцы пошли вниз к себе в гостиную, не переставая честить Хагрида.

— Как вы думаете, с ним все будет в порядке? — Гермиона была очень встревожена.

— Конечно, Мадам Помфри в одну секунду справится с такой раной, — сказал Блейз, — я читал о таких животных, Драко явно проявил неуважение, без этого Клювокрыл не стал бы нападать.

В прошлом году она сотворила чудо, поставив Гарри на ноги после заклинания профессора Локонса.

— Как бы Хагрида не уволили в первый же день… — прошептала Гермиона.

Они первые пришли на обед в Большой зал, надеясь увидеть Хагрида, но его там не было.

— Неужели его за это выгонят? — Гермиона даже не притронулась к пирогу с говядиной и почками.

— Наверное, нет. — Панси тоже ничего не ела.

— Во всяком случае, скучным первый день занятий не назовешь, — подвел Блейз мрачный итог знакомству с гиппогрифами.

После обеда отправились в гостиную готовить домашнее задание для профессора МакГонагалл. Но работа не шла, как вдруг на стол Гермионы прилетела небольшая сова из бумаги. Панси кивнула в её сторону, она знала, что такое мог послать только Гарри. Развернув записку, Гермиона прочла:

«У Хагрида зажегся свет. Если поторопимся, можем пойти повидать его. Еще совсем рано. Пойдешь с нами?»

Гермиона посмотрела на Панси, так согласно кивнула, и Гермиона выбежала из комнаты, затем из гостиной и направилась к Полной даме. На пороге она встретилась с Гарри и Роном.

Они двинулись в сторону холла. К счастью, никто по дороге не встретился — они ведь не были совсем уж уверены, что поступают правильно.

Трава была еще влажная и в густеющих сумерках казалась черной. Подойдя к двери хижины, они постучали. Голос внутри прохрипел: «Войдите!»

Хагрид сидел в рубахе с короткими рукавами за чисто выскобленным столом, охотничий пес Клык стоял рядом, положив морду ему на колени. Им хватило одного взгляда, чтобы понять — Хагрид пьян. На столе перед ним красовался огромный кувшин, величиной с доброе ведро. Глаза разбегались, казалось, он никак не может поймать гостей в фокус.

— Поставил… э-э… рекорд, — севшим басом произнес он, узнав троих друзей. — Уч…учительствовал всего, один день…

— Тебя еще никто не увольнял, Хагрид! — поспешила сказать Гермиона.

— Пока не увольнял. — Хагрид в полном расстройстве чувств отхлебнул из кувшина хороший глоток. — За немногим стало… Полегчает Малфою…

— Как он? — спросил Рон, когда все уселись. — Рана, по-моему, несерьезная.

— Мадам Помфри сделала что надо… лучшим образом. А он все голосил, помираю, мол, лежит весь в бинтах, стонет… — попыталась успокоить друга Гермиона.

— Притворяется, — сказал Гарри. — Мадам Помфри может вылечить что угодно. Она в прошлом году вырастила во мне половину костей. Малфой уж постарается, раздует из мухи слона.

— Успокойся, Гарри, — запротестовала Гермиона, — это не…

— Даже сейчас ты защищаешь его? — возмутился Рон.

— Школьному начальству наверняка сообщили… — горевал Хагрид. — Они скажут, не с того начал. Рано гиппогрифов-то… Лучше бы флоббер-черви… или еще кто.… Хотелось как лучше… первый урок все же… Моя ошибка…

— Ничего подобного. Малфой сам виноват, — твердо сказал Рон.

— Мы будем свидетелями, — прибавил Гарри. — Ты сказал, если гиппогрифа оскорбить, он набросится. А Малфой в это время не слушал. Кто в этом виноват! Мы расскажем Дамболдору, как все было.

— Расскажем, — кивнула Гермиона.

— Конечно, расскажем. Так что ты не волнуйся! — присоединился к друзьям Рон.

Из черных, как агат, глаз Хагрида покатились слезы. Он схватил Гарри с Роном и сжал их в стальных объятиях.

— Я думаю, Хагрид, — не допускающим возражения тоном сказала Гермиона, — больше тебе пить нельзя. — Взяла со стола кувшин и вышла из комнаты.

— Наверное, она права, — прохрипел Хагрид, отпустив Рона и Гарри, которые, пошатываясь, стали растирать ребра. Лесничий вылез из своего кресла и нетвердой походкой последовал за Гермионой. Снаружи раздался громкий всплеск.