Кабинет фей

Изумленный тем, что его тайна раскрыта, он, однако, промолвил, совладав с собою:

— Настало время объясниться, прекрасная Мартезия; знайте же, что только вам я обязан этим волшебным превращением. Однажды, — продолжил он свой рассказ, — королева, моя матушка, спала в тени деревьев, как вдруг, откуда ни возьмись, появились три феи. Та, что постарше, предсказала ей, что у нее родится сын несравненного ума и красоты. Вторая фея довершила волшебство, и в награду от нее я получил множество лестных качеств. А младшая, громко расхохотавшись, сказала так: «Неплохо бы чуть-чуть разнообразить наше творение, ведь почувствовать все прелести весны дано лишь тем, кто пережил зимнюю стужу. Чтобы красота и обаяние принца раскрылись в полную силу, пусть поживет сначала в образе дикого вепря, затем трижды женится, и лишь на третий раз его жена случайно найдет кабанью шкуру». И феи улетели. Королева ясно поняла, что сказали первые две, но третья, виновница всех моих горестей, так резвилась и смеялась во все горло, что моя мать ничего не разобрала.

Я сам узнал об этом лишь в день нашей свадьбы. Я спешил на свидание с вами, подгоняемый страстью, но по дороге решил утолить жажду у ручья вблизи пещеры. И то ли вода там была прозрачней, чем обычно, то ли я всмотрелся в себя чуть пристальней, стремясь вам угодить своим опрятным видом, но только отражение мое показалось мне столь безобразным, что испугало меня самого, и слезы навернулись мне на глаза. Не будет преувеличением сказать, что ручей тут же превратился в поток — столько слез я пролил, терзаясь тем, что никогда не покорю ваше сердце.

Тут я совсем сник и решил оставить все, как есть. «Нет, — думал я, — не видать мне счастья, — не дано мне судьбою познать любовь и быть любимым, ибо мой гадкий облик отвратит кого угодно» Так я шептал, как вдруг заметил даму, которая дерзко шла прямо мне навстречу, ничуть не боясь моей свирепой морды. «Вепрь, — промолвила она, — твое счастье близко; бери Мартезию в супруги, и если девушка полюбит тебя таким, каков ты есть, то все чары спадут и ты вновь станешь человеком. В первую брачную ночь ты сбросишь шкуру, так долго тяготившую тебя, но должен успеть вновь ее надеть до рассвета, не выдав жене своей тайны до той поры, пока правда не раскроется сама собою».

Затем она мне рассказала то, что я уже вам поведал. Я поблагодарил ее за столь приятные новости и, подгоняемый радостной надеждой, направился к вам. Вы встретили меня с таким вниманием, теплом и добротой, что я возликовал; мне не терпелось вам все рассказать. Знавшая об этом фея вернулась той же ночью и пригрозила большой бедою, вздумай я до времени выдать вам свой секрет. «Ах, сударыня, — огорчился я, — вы, видно, никогда не любили, раз вынуждаете меня скрывать такую приятную весть от возлюбленной». Но она, лишь посмеявшись в ответ, запретила мне попусту сокрушаться, раз судьба стала благоволить. Верните же мою кабанью шкуру, — взмолился он, — я надену ее вновь, чтобы феи не прогневались.

— Отныне, милый принц, — услышал он в ответ, — кем бы вы ни стали — я навеки ваша, и даже эти метаморфозы останутся для меня лишь приятным воспоминанием.

— Я лелею надежду, — сказал он, — что феи больше не пожелают продлевать наши страдания, и теперь они окружат нас вниманием и заботой. Вот перед вами ложе — оно кажется мшистым, но это не мох, а теплая пуховая перина, сотканная из тонкой шерсти. Феи же положили у входа в пещеру и изысканные плоды.

Мартезия принялась неустанно благодарить фей за оказанные милости.

Пока она возносила им хвалы, Вепрь тщетно старался натянуть сброшенную шкуру, но она вдруг так скукожилась, что никак недоставало прикрыть одну ногу. Принц вытягивал шкуру и так и сяк, и вдоль и поперек, и зубами и руками, но не тут-то было. Погрустнев, он принялся сетовать на судьбу, справедливо опасаясь, как бы теперь фея навсегда не оставила его кабаном.

— О, горе нам! — восклицал он. — Дорогая Мартезия, зачем вы спрятали эту роковую шкуру? Вот феи и наказали нас — я больше не могу принять кабаний вид. Как нам теперь их успокоить, как унять их гнев?

Мартезии только и оставалось, что разразиться рыданиями, а ведь повод для печали был весьма странным: прекрасный принц никак не мог снова превратиться в кабана.

Вдруг затряслась земля и разверзлись своды пещеры. С небес упали шесть веретен с шелковой нитью; три белых и три черных весело завертелись в причудливом танце, и неведомо откуда исходящий глас изрек:

— Если Вепрь и Мартезия угадают, что означают черные и белые веретена, то будут счастливы.

Немного подумав, принц сказал:

— Белые веретена — три феи, которым я обязан своим рождением.

— А три черные — мои сестры и Коридон! — воскликнула Мартезия. И не успела она договорить, как белые веретена превратились в фей, а черные — в двух ее сестер и Коридона. Столь неожиданное воскресение повергло бы в ужас всякого.

— Мы вовсе не из-под земли появились, — успокоили они Мартезию, — ибо всегда оставались рядом с вами: ведь нам помогли благоразумные феи. Пока вы скорбели о нашей смерти, они отвезли нас в прекрасный замок, где мы с удовольствием проводили время, и весьма жаль, что вас там не было.

— Глазам не верю, — воскликнул Вепрь, — разве не видел я сам смерти Исмены и ее любовника, и не от моей ли руки погибла Зелонида?

— Нет, — молвили феи в ответ, — это был обман зрения: мы можем так отвести глаза, чтобы они видели то, чего нет на самом деле. Такое часто случается в наши дни. Кому-то примерещится ни с того ни с сего на балу собственная жена — а она в это время в неведении спокойно спит дома. Иному вдруг представится, что он держит в объятиях красивейшую любовницу, а на самом деле это жалкая мартышка. Третий же возомнит, будто отважно сразил врага, а тот на поверку живет да здравствует в своих далеких краях.

— Вы заронили в мою душу зерно сомнения, — ответил принц, — послушать вас, так нельзя верить глазам своим.

— Не подобает мерить все одним аршином и выносить поспешные суждения, — возразили феи. — Бывает, что и волшебство способно приоткрыть иную суть вещей.

Принц с женой поблагодарили фей — ведь те дали столь ценные наставления и сохранили жизнь дорогим им людям.

— Но смею ли я надеяться, — сказала Мартезия, припав к ногам волшебниц, — что чары окончательно отступят и по вашему велению мой верный принц больше не облачится в шкуру кабана?

— Наше появление тому порукой, — молвили они, — ибо пришла пора вернуться ко двору.

Тотчас же пещера превратилась в роскошный шатер, и камердинеры облачили Вепря в великолепные одежды. А Мартезия увидела себя в кругу придворных дам, сразу занявшихся ее нарядами, посадив ее за роскошное трюмо, где можно было ее причесать и украсить. Затем подали ужин, который готовили сами феи, — а ведь этим уже все сказано.

Никогда еще не бывало столько счастья вокруг. Вепрь, переживший так много бед, не мог нарадоваться возвращению человеческого облика. А стал он не просто человеком, но красавцем, доселе не виданным. Пир подошел к концу, и за новобрачными приехали роскошнейшие кареты, запряженные самыми красивыми на свете лошадьми. И конные гвардейцы торжественно сопроводили Вепря с женою во дворец.