Кафе лунатиков

– Не хотел тебя втягивать.

– Почему?

– Жан-Клод втянул тебя в свои разборки с Николаос. Ты мне говорила, как это было тебя неприятно. Если я тебя втравлю помогать мне против Маркуса, в чем разница?

– Это не одно и то же, – возразила я.

– Каким образом? Я не хочу тебя эксплуатировать, как Жан-Клод. И никогда не буду.

– Если я иду добровольно, это не эксплуатация.

– И что ты собираешься сделать? Убить его?

В голосе Ричарда слышалась горечь, злость.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты можешь снять жакет, я все равно видел пистолет.

Я открыла рот, чтобы возразить, – и закрыла. Посреди перепалки объяснять, что я хотела для него хорошо выглядеть, было бы просто глупо. Я встала и сняла жакет, потом тщательно повесила его на спинку стула. Это заняло много времени.

– Так, теперь ты доволен?

– У тебя пистолет – это ответ на все?

– С чего вдруг тебя стало напрягать, что я ношу пистолет?

– Альфред был моим другом.

Это меня остановило. Мне даже в голову не приходило, что Ричард может любить Альфреда.

– Я не знала, что он твой друг.

– А что, вышло бы по-другому?

Я обдумала вопрос.

– Быть может.

– Не было нужды его убивать.

– Этот разговор у меня уже был ночью с Маркусом. Ричард, они не оставили мне выбора. Я его предупредила, и не раз.

– Я об этом слышал. Вся стая только об этом и гудит. Как ты не уступила, как отвергла протекцию Маркуса, как застрелила одного из нас. – Он покачал головой. – Да, это на всех произвело впечатление.

– Я это сделала не ради впечатления.

Он глубоко вздохнул:

– Знаю, и это меня пугает.

– Ты боишься меня?

– За тебя, – ответил он. Злость в его глазах исчезла, а то, что ее сменило, – это был страх.

– Я могу за себя постоять, Ричард.

– Ты не понимаешь, что сделала этой ночью.

– Мне жаль, что Альфред оказался твоим другом. Честно говоря, он не показался мне тем, кого ты выбрал бы в друзья.

– Я знаю, что он был хулиган и бойцовый пес Маркуса, но был из моих, которых я защищаю.

– Маркус очень мало занимался этой ночью защитой, Ричард. Он куда больше интересовался своей мелочной борьбой за власть, чем жизнью Альфреда.

– Я сегодня утром заехал к Ирвингу.

Эти слова повисли между нами в воздухе. Настал мой черед разозлиться.

– Ты его тронул?

– Если и да, то это мое право самца бета.

Я встала, упираясь ладонями в стол.

– Если да, то у нас дело словам не ограничится.

– Ты и в меня станешь стрелять?

Я посмотрела на него, на эти чудные волосы, уперлась глазами в свитер – и кивнула.

– Если буду вынуждена.

– Ты готова меня убить.

– Нет, убить – нет. Но ранить – да.

– Чтобы оберечь Ирвинга, ты готова навести на меня пистолет. – Он откинулся в кресле, скрестив руки на груди, и лицо у него и злобное, и заинтересованное.

– Ирвинг просил меня моей защиты. Я ее предложила.

– Так он мне и сказал сегодня утром.

– Ты его наказал?

Он долго смотрел на меня, потом произнес:

– Нет, я его не трогал.

Я шумно выдохнула – оказывается, я задерживала дыхание – и опустилась на стул.

– Ты и в самом деле пошла бы против меня, чтобы его защитить! Вот уж не ожидал.

– Ничего смешного тут нет. Ирвинг оказался меж двух огней: Маркус ему сказал, что ему будет плохо, если он меня не позовет, а ты сказал, что ему будет плохо, если только попробует меня позвать. Не очень справедливо.

– В стае очень много несправедливого, Анита.

– В жизни тоже. Так что из этого?

– Когда Ирвинг мне сказал, что он под твоей защитой, я его не тронул. Но я не верил, что ты, в самом деле, можешь в меня стрелять.

– Я знаю Ирвинга гораздо дольше, тем тебя.

Он наклонился, опираясь руками на стол.

– Но ведь встречаешься ты не с ним?

Я пожала плечами. А что тут скажешь?

– Я все еще твой жених, или ночное крещение огнем отбило у тебя охоту со мной встречаться?

– Ты участвуешь в борьбе не на жизнь, а насмерть, и ничего мне не сказал. Если ты от меня скрываешь такие вещи, что же это за отношения?

– Маркус меня не убьет.

Я поглядела на него в упор. Кажется, он говорит искренне.

– Ты в это действительно веришь?

– Верю.

Я чуть не обозвала его дураком, но закрыла рот и стала думать, что сказать вместо этого. Ничего не приходило на ум.

– Я видела Маркуса. Видела Райну. – Я покачала головой. – Если ты думаешь, что Маркус не хочет твоей смерти, ты очень ошибаешься.

– Одну ночь, и ты уже стала экспертом, – заметил он.

– В этом вопросе – да.

– Вот почему я тебе не говорил. Ты бы его убила, правда? Просто убила бы.

– Если бы он попытался меня убить – да.

– Я в состоянии справиться сам, Анита.

– Тогда справься, Ричард. Убей его.

– Иначе это сделаешь за меня ты.

Я выпрямилась.

– Слушай, Ричард, чего ты от меня хочешь?

– Хочу знать, считаешь ли ты мне монстром.

Слишком быстро для моих слабых мозгов шел разговор.

– Не я ли должна тебе задать этот вопрос, если ты обзываешь меня убийцей?

– Кто ты – я знал с самого начала. Ты считала меня человеком. Ты все еще считаешь меня человеком?

Я глядела на него и видела, насколько он в себе не уверен. Умом я понимала, что он – не человек. Но я еще ни разу не видела от него ничего такого … потустороннего. И глядя на него, сидящего в моей кухне, с карими глазами, до краев полными искренностью, я не видела в нем большой опасности. Он верил, что Маркус не собирается его убивать, – наивность такая, что словами не передашь. Я хотела его защитить. Оберечь.