Кафе «Пряная тыква»

Так.

И только вернувшись за прилавок, она заметила книгу, которую ей оставил Джейкоб. «Страсть в полях: фермер и доярка». К обложке была приклеена записка: «Чтобы выбросить лишнее из головы».

Джинни уставилась на брутального мужчину в клетчатой рубашке, развевавшейся на ветру, и поняла — ничто не сравнится с оригиналом.

Глава 13

— Погоди, я ничего не понимаю. Зачем для управления кафе тети Дот нужно полностью себя менять?

Джинни со стоном рухнула животом на кровать и, приподнявшись над подушками, увидела, как брат хмуро смотрит на нее с экрана телефона.

— Потому что, Бен, я приехала сюда не только ради кафе. А чтобы… чтобы…

Джинни перевернулась на спину, взяв с собой телефон. Под испытующим взглядом Бена трудно объясниться, но, черт возьми, у нее были свои причины.

— Я приехала, чтобы начать новую жизнь. В более спокойном ритме и… ну, знаешь… не такую заурядную.

Он фыркнул:

— Ты ищешь то, чего не существует.

— Я умру, если останусь в прежней жизни, Беннетт! Хочешь, чтобы я закончила как Марвин?

— Так. Во-первых, Марвин был минимум лет на тридцать старше. Во-вторых, он не ел почти ничего, кроме бекона. И в-третьих, разве он не метался между женой и двумя любовницами? Это серьезный стресс, Джинни. Ты так не жила.

— Моя жизнь сводилась к тому, чтобы балансировать его жизнь! — Джинни пыталась вытеснить из памяти мертвый взгляд Марвина, уставившийся на нее поверх таблиц в Excel. — И я не могу к такому вернуться.

— Ну и не возвращайся. Круто, что ты теперь владелица бизнеса. Но то, что ты переехала в тихий городок, не значит, что ты обязана стать совершенно другим человеком.

Джинни вздохнула. Иногда ее брат был таким тугодумом.

— Закрой глаза, — велела она. Пора сменить тактику.

— Зачем?

— Просто закрой. — Ей нужны были другие друзья, помимо младшего брата. Дождавшись, когда Бен зажмурится, она продолжила: — А теперь представь кафе, ты же его помнишь? Оно выглядит точно так же. Старые деревянные полы, картины на стенах, большие керамические кружки из школы искусств.

— Ага, помню.

— А теперь представь тетю Дот.

На лице Бена расцвела легкая улыбка. Они всегда обожали свою чудаковатую тетю, так не похожую на их строгую мать. Ее длинные юбки, яркие серьги, эта легкость — она всегда казалась живой, настоящей. Она просто была на своем месте в кафе. И жила как хотела.

— Теперь представь меня.

Джинни так и не переоделась после смены. Сплошная серость. Она как никогда далека от женщины, которой пыталась стать.

Бен открыл глаза:

— Ты нормально выглядишь, Джинни. Необязательно быть хиппи, чтобы управлять кофейней.

— Я и не пытаюсь быть хиппи. — Просто пытаюсь быть как можно дальше от прежней себя и своей старой жизни. — Я всего лишь хочу вписаться.

— Местные тебя травят, Джин Мари? А то я прилечу и…

— И что? — спросила она со смешком. — Прилетишь сюда и всех побьешь?

Бен нахмурился еще сильнее:

— Если потребуется.

— Ценю это, но, если честно, пока все добры ко мне. — Ей сразу же вспомнились яркие голубые глаза Логана и как он наклонялся поближе, когда она говорила. — Очень добры.

— Вот видишь, все нормально. Ты нравишься местным. Норман помогает тебе во всем разобраться. И я недавно прочел, что питомцы снижают артериальное давление. Ты на верном пути к бессмертию.

Джинни взглянула на кота, устроившегося у нее на животе. Ладно, в нем действительно есть что-то успокаивающее. Сейчас, например, он легонько вибрировал. Дело не в этом.

Ее больше пугала мысль умереть, так и не начав жить.

В какой-то момент Джинни забыла определиться с тем, кто она такая и кем хочет стать, когда вырастет. Выпустилась из колледжа вся такая сияющая и полная надежд, с пирсингом в носу. А потом семь лет подряд по десять часов в день из нее медленно высасывали душу.

И вот теперь Джинни стала взрослой и понятия не имела, кто она такая, если никто не распоряжался каждой секундой ее времени. Без руководства Марвина не знала, что делать.

Или кем хотела быть.

Ну, с чего-то ведь надо начинать. Почему бы не с гардероба?

— Я почти уверена, что Норман меня ненавидит, — сказала Джинни, выбрав из всех реплик Бена ту, на которую была готова реагировать.

— С чего ему тебя ненавидеть?

— Не знаю. Кажется, он вечно на меня раздражен или вроде того. А еще я, по всей видимости, должна поставить палатку на фермерском рынке в ближайшие выходные, а он мне даже не сказал.

— На фермерском рынке? Какая прелесть.

— Замолчи. Это часть моего нового образа.

— Так уж вышло, что мне нравится старый.

Настал черед Джинни нахмуриться:

— Не начинай тут сентиментальничать, Беннетт.

Он высунул язык и стал так похож на семилетнего мальчишку, что Джинни не смогла сдержать смешок.

— Не вижу ничего плохого в том, чтобы быть нервной, но веселой, слегка мнительной владелицей кафе, которая чуть не снесла голову местному секси-фермеру, — сказал он.

— Не стоило тебе об этом рассказывать.

— Если честно, я тобой горжусь. Сильной и независимой женщине нужны навыки самообороны.

— Да, ты это сто раз говорил. Вот поэтому я так бурно отреагировала на доставку продуктов. А еще я не упоминала, что он секси.

Бен рассмеялся:

— Притворяйся новой Джинни сколько хочешь, но я тебя знаю. Как только ты о нем сказала, то покраснела, как помидор.

Джинни закатила глаза. Разговоры с братом неизбежно возвращали ее в детство. Комфортные, вызывавшие ностальгию, но совершенно несерьезные.

— Он здесь всеобщий любимчик. Местные меня съедят, если я его обижу.

Бен с любопытством приподнял бровь:

— Любимчик, говоришь? Ну-ка поподробнее.

Джинни пожала плечами, удобнее устраиваясь на подушках.

— Просто тут очень дружное сообщество. Все друг друга с детства знают. Думаю, если тут родился, здесь и пригодился.

Бен хохотнул.

— Короче, надо держаться подальше от симпатичного фермера. А то еще разобью ему сердце на каком-нибудь танцевальном вечере — и проснусь, окруженная толпой горожан с вилами и факелами.