Кафедра

Ну а дальше всё просто. Два взволнованных парня, находящиеся в лёгком подпитии, ввалились в полицейский участок и сообщили, что, прибыв домой после дружеских возлияний, увидели в квартире троих неизвестных, совокупляющихся непотребным для мужчин образом. Не выдержав такого попрания моральных ценностей и нарушения границ частной собственности, быстро прекратили извращения и связали виновников оного. Теперь дело за суровой, но справедливой полицией.

Как выводят из дома незадачливых бандитов, собрался поглазеть весь двор. А уж когда я эмоционально рассказал, чем занималась эта троица, то ни у кого не осталось сомнений в наклонностях мужиков. Тем более, что, несмотря на укутанные в рогожку телеса, макияж с физиономий моих недругов никто не потрудился стереть. Уверен, что история о мужеложестве скоро облетит не только наш район, но и весь Петербург. Такие кадры здесь нечасто встречаются, а если и встречаются, то предпочитают себя не афишировать.

— Нормально так повеселились! — сказал Генка Феклистов после долгого допроса. — Ты видел морды полицейских?! Вначале же хотели на тебя повесить нападение. Мол, задержанные сообщили, что это ты их подлым образом заманил в свою квартиру, связал и оболгал. Но наша консьержка Матрёна Семёновна была для них неожиданностью. Эта боевая бабка с целым общежитием справляется. Так что все попытки запутать её или напугать были заранее провальными.

А ты, Родион, реально не тот человек, за которого я тебя раньше держал. С тобой, оказывается, совсем не скучно живётся. То девушку похищаем, то неудачливых воров в чёрт знает что превращаем. А уж про Баклу и говорить не приходится — только благодаря тебе и выжили. Так что, если ещё в какую-нибудь авантюру влезешь, обязательно зови. Не откажу.

— Учту на будущее, — благодарно кивнул я. — Ген. Ты меня сильно выручил два раза. Причём в таких делах, за которые по головке не погладят. А я, получается, даже не отблагодарил тебя нормально. Ты живёшь на одну стипендию, а у меня деньжата водятся, поэтому давай…

— Ты мне деньги всучить хочешь? — нахмурился Феклистов. — Слушай, Булатов! Вот вроде нормальный с виду человек, а потом: раз! — и полным придурком становишься. Если бы я хотел на тебе заработать, то сразу цену обозначил. Я оба раза пусть и не по закону, но ради справедливости помогал.

— Понял. Извини. Мир? — протянул я Генке руку. — Хоть от проставы в хорошем ресторане не откажешься? Во-первых, нужно обмыть успешно обтяпанные дела, а во-вторых, проголодался что-то за эту ночь.

— Мир, Булатов! — ответил Гена, крепко сжав мою ладонь. — А вот от проставы ещё ни один приличный студент ни разу не отказывался. Тем более сам жрать хочу.

В популярном ресторане «Медведь» мы просидели несколько часов, не только наполняя свои желудки разной вкуснотенью, но и ведя интереснейший разговор. А Феклистов мне нравится всё больше и больше! Несмотря на некоторый идеализм, явно имеет правильный внутренний стержень и неплохие мозги. К тому же знает много смешных анекдотов.

Так что расстались мы с ним хорошими приятелями. Всю дорогу до дома я анализировал своё новое душевное состояние. У Ликвидатора Сидо никогда не было друзей. Только партнёры и коллеги, с которыми строил отношения исключительно на взаимовыгоде. А тут какое-то тёплое, ранее не изведанное чувство в душе зашевелилось. Оказывается, приятно дружить не только за деньги.

Да… Новое тело преподносит сюрпризы. От меня прошлого остаётся всё меньше и меньше. Впрочем, как и от настоящего Родиона Булатова. Постепенно рождается новый человек. Хорошо это или плохо? Самому пока непонятно.

Придя домой, был атакован. Даже дверь не успел нормально закрыть. Нечто растрёпанное, в пижаме кинулось мне на плечи и стало… Нет! Не кусать, а целовать в шею, что-то нечленораздельно хрипя! Рефлексы сработали моментально. Взяв Сущность за волосы, намотал их на свою руку и резким движением оторвал от себя нападавшую, заодно как следует приложив её о дверной косяк.

Существо обмякло и рухнуло на пол. К этому моменту мой кастет был в боевом положении и остановился буквально в нескольким миллиметрах от виска твари.

— Задница Вечного! — не выдержав, ругнулся я, увидев, что передо мной распласталась Вера Матье.

Хотя узнать в этой твари некогда цветущую милую девушку было сложно. Особенно, когда Вера очнулась и снова кинулась на меня.

— Родя… Я хочу тебя… Трахни! Трахни! Трахни! — захрипела Вера не своим голосом, как только я заломил ей руку назад. — Давай! Возьми всю! Везде!

Понятно. Младшенькая Матье наконец-то вышла из комы, и в ней сейчас бушуют, как и прогнозировалось, инстинкты тварей. Странно, что проявилась именно жажда к спариванию. Обычно даёт о себе знать жестокость во всех её проявлениях. Блин! Не квартира в последнее время, а сплошной паноптикум! То в ней химер уничтожаю, то из бандитов мужеложцев делаю, а теперь ещё и Верка! Хотя сейчас не стоит называть это существо человеческим именем. От Веры в нём, кроме исхудавшей до дистрофии оболочки, пока ничего нет.

Не обращая внимания на все уговоры воспользоваться худосочным и слегка попахивающим больницей женским телом, снова слегка вырубил Верку и, уже спокойную, надёжно зафиксировал на своей кровати.

Теперь стоит разобраться, как девушка попала ко мне. Всё оказалось достаточно банально: на кухне было разбито окно. Ничего себе «больная»! У меня же далеко не первый этаж, и пожарной лестницы рядом с окном не имеется. Это же какие сила и сноровка сейчас в Верке? Явно нечеловеческие возможности.

Дверной звонок отвлёк от дальнейших размышлений. Снова взяв в руки заговорённый кастет, я осторожно открыл дверь, ожидая очередных неприятностей.

— Родион! — влетел в комнату Пётр Матье. — Моя дочь пропала из больницы! Очнулась, раскидала, словно кукол, медицинский персонал и сиганула в окно!

— Говорил же вам, что за ней нужен будет особый контроль в первое время, — поморщился я.

— Мы и собирались присматривать, но всё произошло очень быстро. Жена говорит: за несколько секунд! Теперь моя девочка…

— Ваша дочь у меня. Полюбуйтесь, — подвёл я мужчину к своей кровати.

— И что она у тебя, Родион, делает? Да ещё и связанная с кляпом во рту?

— Делает то, что и должна делать: лежит зафиксированная, не имея возможности домогаться меня или сворачивать чьи-нибудь шеи.

— Домогаться?! — аж подпрыгнул папаша, услышав такое.

— Всё верно, — кивнул я. — Не волнуйтесь, это ненадолго. Как известно, парные химеры, высосавшие Веру, имеют обыкновение спариваться между собой, несмотря на то, что являются родными братом и сестрой.

— Мерзость какая!

— Не нам судить, Пётр Маркович. К иным существам не стоит подходить с человеческими мерками. Но это сексуальное влечение друг к другу пока остаётся в вашей дочери. Вдобавок ко всему, в Вере есть и часть моей энергии. Поэтому она и выбрала единственно близкий ей сейчас человеческий объект для желаний. Причём страсть эта всепоглощающая, стирающая все рамки морали и заставляющая сносить любые барьеры на пути к достижению цели.

— И что? — угрюмо уставился на меня мужчина. — Теперь Вера станет твоей сексуальной рабыней?