Каирская трилогия

— С королём всё в порядке!..

— Принц Мухаммад Али на всякий случай готов надеть свой парадный костюм! Он всю свою жизнь в ладу с «Вафдом»…

— Тот, кто сидит на троне — как бы его ни звали — враг «Вафда» в силу своей власти точно так же, как виски не сочетается со сладостями!

Ясин пьяно засмеялся:

— Наверное, вы правы. Тот, кто старше вас даже на день, умнее вас на целый год. Среди вас есть те, кто достиг уже старческого слабоумия, и те, кто ещё пока не достиг его!

— Да защитит тебя Господь, человек сорока семи лет!

— В любом случае, я вас моложе…

Тут он щёлкнул пальцами и, пьяно покачиваясь взад-вперёд, продолжил:

— Однако истинную жизнь не измерить в годах. Её нужно измерять только по количеству выпитого. Алкоголь весь выродился во время войны и по своему вкусу, и по ассортименту. Но хмель-то остался. Когда вы просыпаетесь утром, голова ваша трещит от боли, и глаза раскрываются только при помощи щипцов, а при отрыжке от вас пахнет спиртным. Но вот что я скажу вам — всё это ерунда по сравнению с тем удовольствием, что дарит опьянение. Возможно, брат спросит нас: «А как же здоровье?» Да уж, здоровье у меня уже не то, что раньше. Когда вам сорок семь лет, вы уже не такие, как когда-то, что указывает на то, что во время войны всё, кроме возраста, подорожало. У возраста же цены нет. Когда-то мужчина мог жениться и в шестьдесят, но в нашу уходящую эпоху даже сорокалетний просит медиков дать ему рецепт, укрепляющий силы. И во время медового месяца жених тоже может сесть в лужу!

— О, былые времена! Весь мир спрашивает: где они?

Струны хмеля ударили в голову Ясина и зазвучали в его голосе:

— Да, былые времена! Да помилует Аллах моего отца. Как же он бил меня, чтобы удержать от участия в кровавых событиях революции! Но тот, кого не испугали английские бомбы, не испугал и нагоняй отца! Мы, бывало, собирались в кофейне Ахмада Абдо обсудить участие в демонстрациях и закладке бомб…

— Опять вы зарядили старую пластинку! Скажите-ка мне, Ясин-эфенди, в годы борьбы вес у вас был такой же большой, как и сейчас?

— Даже больше. Но в пылу борьбы я был словно пчела, а в день великой битвы я шёл во главе всей демонстрации вместе с братом — первым мучеником националистического движения. Я слышал, как свистят пули, которые пронеслись рядом с ухом моего брата. Какие воспоминания! Если бы он прожил подольше, то по праву бы занял пост министра!

— Но только вместо него выжили вы!

— Да. Только я не смог стать министром, имея лишь аттестат начальной школы! Да и потом, когда мы участвовали в борьбе, то ждали смерти, а не высоких постов. Одни люди должны умирать, а другие — сесть в министерские кресла. На похоронной процессии моего брата шёл сам Саад Заглул, и лидер студентов представил меня ему. Это ещё одно знаменательное событие, о котором я помню!

— Но при всей вашей борьбе как вы смогли найти время, чтобы предаваться удовольствиям от вина и женщин?!

— Послушайте! Разве те солдаты, которые спят с женщинами прямо на улицах, не те же самые, которые разгромили Роммеля?!.. Бороться ещё не значит питать отвращение к веселью. Если бы вы знали, разумные люди, что алкоголь — это дух рыцарства, а воин и пьяница — братья!

— Разве Саад Заглул не сказал вам ни слова на похоронах вашего брата..?

Вместо Ясина ответил адвокат:

— Он сказал ему: «Лучше бы вы были мучеником, а не он!»

Они засмеялись, так как в таком состоянии сначала смеются, а потом уже спрашивают о причине смеха. Ясин тоже великодушно засмеялся вместе с ними, затем продолжил свой рассказ:

— Он этого не говорил. Он, да помилует его Господь, в отличие от вас, был очень вежливым человеком, и к тому же преуспевающим, а потому обладал широким кругозором. Он был политик, воин, писатель, философ и юрист. Одно его слово могло оживить и убить!

— Да смилуется над ним Аллах.

— И над всеми остальными. Покойники заслужили милости Божьей хотя бы потому, что умерли: даже проститутка, даже сутенёр, и мать, пославшая сына привести к ней любовника, что бросил её…

— Существует ли подобная мать?!

— На свете существует всё, что вы можете себе представить, и всё, что не можете!

— Разве она не нашла кого-нибудь другого, кроме собственного сына?

— А разве может кто-либо ещё лучше позаботиться о матери, чем её сын?! И потом, вы все родились на свет благодаря сексу!

— Законному сексу!

— Ну это только формальности. Истина-то одна. Я знал несчастных проституток, в постелях которых не было клиентов неделями и даже больше. Покажите мне хоть одну такую из ваших матерей, которая бы провела столько времени вдали от супруга!

— Я не знаю ни одного другого такого же народа, как египтяне, которые бы настолько увлекались рассуждениями о чести своих матерей!

— Мы не очень-то вежливый народ!

Ясин засмеялся:

— Время наказывало нас больше, чем необходимо. А всё, что преувеличено, становится собственной противоположностью. Поэтому мы и невоспитанные! Хотя в целом мы добродушны, несмотря на это. Как обычно, концом нашим будет покаяние!..

— Я вот — пенсионер, и до сих пор ещё не покаялся!

— Покаяние не годится для государственных чиновников. Да и к тому же вы не сделали ничего дурного. Вы пьёте по нескольку часов каждую ночь, и в том нет ничего плохого. Однажды вам запретит пить или болезнь, или врач, или даже и то, и другое, что по сути одно и то же. По своей природе мы слабы, и если бы не это, то мы бы не привыкли к вину и не смогли бы вытерпеть супружескую жизнь. С течением времени мы становимся всё слабее, но наши желания всё так же не знают предела. Увы, мы испытываем страдания, но потом снова напиваемся, и наши волосы седеют, явно выдавая скрываемый нами возраст. И вот какой-нибудь бессовестный тип преграждает вам однажды дорогу и говорит: «И не стыдно тебе преследовать женщину, когда у тебя уже седина в волосах?» Пресвят Аллах! Ему-то какое дело до того, молоды вы или стары, и женщину ли преследуете, или ослицу?! Иногда кажется, что все люди в сговоре с вашей женой против вас же. И впридачу ко всему прочему ещё и лихой флирт, и полицейский с дубинкой, да служанка, кокетливо разгуливающая по овощному рынку. Так вы оказываетесь в дурном мире, где кроме рюмки у вас нет друга. Затем приходят нанятые врачи и прямо и спокойно так говорят вам: «Не пейте!»

— И при этом вы отрицаете, что мы всем сердцем любим этот мир?

— Всем сердцем! Даже во зле есть добро. Даже в англичанах оно есть. Я однажды познакомился с ними вблизи. У меня были среди них друзья во время революции!

Адвокат воскликнул:

— И при этом вы боролись против них?…. Забыли?!

— Да… Да… Для всего есть своё время и место. Меня даже как-то заподозрили в шпионаже, если бы лидер студентов не поспешил мне на помощь в нужный момент и не сказал людям, кто я на самом деле. Затем они приветствовали меня. Всё это происходило в мечети Хусейна!

— Да здравствует Ясин!.. Да здравствует Ясин! Но что вы делали в мечети Хусейна?

— Ответьте. Это очень важный момент!..

Ясин засмеялся и сказал:

— Мы были там на пятничной молитве. Обычно мой отец брал нас с собой по пятницам в мечеть. Не верите? Спросите сами у тех, кто живёт рядом с мечетью Хусейна!..

— Вы молились, чтобы снискать расположение отца?

— Клянусь Богом. Не думайте так плохо о нас. Мы из религиозной семьи, каждый пьяница и развратник, но в конце концов всех нас ждёт покаяние!