Как Даша и Паша были маленькими

– Больше тебя здесь никто не будет обижать, - сказал мне папа.

Я подумала, что больше не буду ходить в этот детский сад. И очень обрадовалась. Но в следующий понедельник папа снова поднял меня в пол шестого, и мы снова пошли на остановку. Папа завел меня в группу и уехал на работу.

– Здравствуй, Даша, - улыбнулась мне воспитательница.

Раньше воспитательница никогда мне не улыбалась и не называла Дашей, а только по фамилии. Это было странно. Я даже обернулась, не стоит ли за мной папа. Но его не было. А воспитательница продолжала говорить ласковым голосом:

– Заходи-заходи, Даша, вон возьми ту новую матрешку, поиграй...

Дети тоже как-то изменились: перестали обижать друг друга. А Кучапин, его, кстати, оказывается, звали Петя, предложил мне вместе построить город из деревянного конструктора. Похоже, мой папа знал какие-то волшебные слова... Но всё равно на пятидневке было очень тоскливо, особенно по вечерам. Хотелось прильнуть к маме и раствориться в её родном запахе. А ещё я очень любила дома засыпать под звуки папина голоса. Он нам с Пашей всё время что-нибудь читал на ночь: то про волшебника Изумрудного города, то про Незнайку.

Мама забрала мои документы из этого сада только в конце весны. Она сказала, что после лета я буду ходить в обычный детский сад.

– Ура!
– хлопала я в ладоши, скакала от радости и делала "колесо". Но делать колесо я не умела и делала его мысленно. А потом спросила про самое главное, что меня волновало:

– А воспитательница в новом саду будет молодая и добрая?

– Да, - улыбнулась мама.

Катание на коньках

Сначала у меня были двухполозные коньки. Они прикреплялись ремнями прямо к сапогам. Кататься на таких коньках было неудобно. Коньки сползали то на один бок, то на другой. А ещё носок перевешивал, и я то и дело падала вперёд. Я наверно до школы каталась бы на этих коньках, если бы кто-то из знакомых не отдал маме для меня коньки. Это были белые коньки на шнуровке с одним острым длинным лезвием. Как у настоящих фигуристок. Конечно, они были уже старенькими, все в чёрных черточках и трещинах. И к тому же слишком большие. Но они были в сто раз лучше тех, двухполозных. А двухполозные отдали Паше. Он тоже в них мучился год или два.

Но на новых коньках у меня тоже плохо получалось кататься. Я часто падала на лёд, отбивая коленки. Вставала. Снова пробовала. И снова грохалась.

– Я никогда не научусь кататься!
– топала я коньками.

– Научишься, - подбадривала меня мама.
– Нужно тренироваться.

Я и тренировалась. Действительно, получалось лучше. Но все ноги у меня были синими от синяков. Раньше же не было наколенников или плотных непромокаемых штанов.

Мама решила отдать меня заниматься фигурным катанием. Там нас учили сначала просто ходить по льду и правильно падать. Потом кататься "ёлочкой". Нужно ехать так, чтобы за тобой оставалась нарисованная ёлочка. Больше всего мне нравилось делать "фонарики" - ноги едут то вместе, то разъезжаются, то снова вместе. Я довольно быстро научилась кататься.

– Ну вот, - говорила мама.
– А помнишь, ты утверждала, что никогда не научишься кататься на коньках! Научилась же!

В конце каждого занятия тренер проводила небольшие эстафеты. Например, надо было доехать до палочки на льду, объехать её и вернуться в свою команду. Но почему-то всегда выигрывали мальчики.

Однажды тренер решила устроить необычные соревнования. Нужно было взяться всем за руки и так доехать до сугроба в конце катка.

– Сегодня девочек больше, - заметила тренер.
– Кто из девочек хочет перейти в команду мальчиков?

– Я!
– тут же крикнула я.

Мне очень хотелось выиграть вместе с мальчиками. А ещё мне очень хотелось дружить с мальчиками.

Меня поставили в центр шеренги. Справа от меня оказался Семён - а он мне немножко нравился.

– Все взялись за руки!
– скомандовала тренер.
– Раз, два, три, поехали!

Очень быстро мы поняли, что держаться за руки и ехать на коньках - довольно сложно. А надо было ещё и выиграть у девочек. Наша цепочка довольно неуклюже приближалась к намеченному сугробу. Мы уже готовы были выиграть... И тут я поняла, что сейчас упаду. Лихорадочно заскользила ногами и стала заваливать Семёна. Тот грохнулся на лёд, я на него, на меня - сосед слева, а потом попадали и все остальные. Куча мала!

Конечно же, девочки выиграли! Они ликовали! Но это было не самое страшное. Потому что когда мы поднялись, мальчишки набросились на Семёна:

– Это мы из-за тебя упали! Ты чего всю команду подвёл! Не умеешь кататься - сиди дома!
– кричали они.

Семён думал, что это он сам упал. Он стоял, хлопал глазами и растерянно молчал. Мне тоже очень хотелось промолчать. Но я не могла терпеть, когда кого-то обижают, тем более несправедливо.

– Чего вы все на него набросились?
– заступилась я.
– Это я первая упала!

Тогда мальчики кинулись ко мне:

– Ты специально нас завалила. Чтобы девчонки выиграли!
– вопили они.

Но тренер остановила их и объявила ничью. А ещё тренер похвалила меня за честность: "Даша могла промолчать. Но призналась". И мне от её слов стало приятно-приятно. Я даже решила всегда-всегда говорить правду.

Мальчики ещё долго на меня ворчали и никогда больше не хотели брать в свою команду. Даже Семён.

А мне после этой истории фигурное катание разонравилось. Вернее, тренировки. Хорошо, что была уже весна. Вскоре каток начал таять, и нас распустили.

На следующий год я на тренировки не ходила. А каталась перед домом прямо по дорожкам или на катке около школы, куда мама нас с Пашей водила.

Один рубль

– Выбирай, тебе какой, - сказала бабушка и протянула мне три билетика.

Я вытянула. На билетике было написано много цифр. Дедушка тоже вытянул себе билетик.

– Это куда билет?
– спросила я.

– Это лотерея. Можно что-нибудь выиграть. Через неделю принесут газету с напечатанными выигрышными номерами, - объяснила бабушка.

И я стала ждать. Ждать было очень трудно. Поэтому я теребила бабушку вопросами.

– А велосипед можно выиграть?
– мечтала я.

– Нет, там, в основном, автомобили, холодильники, стиральные машины, пылесосы или деньги.

Хотелось скорее узнать, что мы выиграли. И я мечтала: "Вот бы автомобиль, ну или хотя бы холодильник. Нет, лучше стиральную машину - а то мама руками стирает. А может сто рублей? На них можно что-нибудь купить..."

Наконец настал тот долгожданный день. Мы с бабушкой достали газету из почтового ящика. Дома я торжественно разложила газету на столе, а рядом разместила билетики. Бабушка надела очки и стала сверять номера на билете со списком выигравших номеров.

– Бабушка, ну что там, что?
– тормошила я её.

– Твой билет выиграл рубль, - сказала, наконец, бабушка, отрываясь от газеты.
– А мой и дедушкин - ничего.

– Рубль? Целый рубль!
– захлопала я в ладоши.

Я была счастлива! На один рубль можно было купить десять мороженых в вафельном стаканчике!

– Бабушка, давай, ещё купим билетик. Я чувствую, что мы выиграем.

Бабушка не хотела, но я её старательно уговаривала. Тогда она сказала:

– У тебя есть рубль. Ты можешь купить на него три билетика. А можешь купить десять мороженых. Выбирай.