Как Даша и Паша были маленькими

– Какую машинку? Кто же её мог украсть?

Вечером воспитательница стала спрашивать у родителей про машинку. Но никто ничего не знал. Паша мысленно похвалил себя, что не показал машинку маме и папе.

В машинку он не мог играть. Он боялся даже подходить к тому месту, где закопал её. "Вдруг, - думал он, - кто-нибудь спросит, что это ты тут ищешь в земле?".

Но и на следующий день воспитательница говорила:

– Дети, признайтесь, кто взял машинку.

Паше было очень трудно, но он пожимал плечами и твердил: "Нет, я не видел машинку. Я её не брал. Я в неё даже не играл. В другие играл, а в эту как раз не играл". Руки у него холодели и покрывались потом, сердце ухало, в висках стучало. Но он врал.

Каждый день воспитательница спрашивала у детей про машинку. Паша каждый день собирался вернуть машинку, но не знал как. А машинка который день лежала в земле и ждала, когда в неё будут играть.

Как-то вечером воспитательница вывела детей на прогулку и сказала:

– Ребята, раз никто не признаётся, буду вызывать милиционера с собакой.

И она посмотрела на детей, а Паше показалось, что она смотрит на него. Перед глазами проплыла картинка: дяденька в форме с немецкой овчаркой на поводке достает из ямки украденную машинку. Паша уже хотел было выйти вперёд и во всём сознаться. Но ноги стали мягкими как вата, а голова закружилась. И Паше стало плохо.

Воспитательница подбежала к Паше, подхватила его. И Паша еле слышно прошептал:

– Это я взял машинку...

Он думал, что воспитательница станет его ругать. Но она наоборот похвалила его.

– Молодец, Паша, что сказал правду, - сказала она.

Вскоре за Павликом пришёл папа. Воспитательница ему всё рассказала. Но Паше уже было всё равно. Папа всю дорогу ругал Пашу. А потом они откопали машинку. Папа думал завтра отнести машинку в детский сад, но Паша не мог больше терпеть:

– Папа, давай сейчас её вернем.

Они пошли обратно в детский сад. Почти всех детей уже забрали. Паша подошёл к воспитательнице и протянул ей машинку.

И в этот момент у Паши словно выросли крылья. Он стал лёгким-лёгким. И готов был взлететь в воздух. Но папа взял Пашу за руку и повёл его домой. А Паша почувствовал себя воздушным шариком, которого тянут за веревочку.

Да, взять чужое иногда бывает так просто, зато как не просто это исправить. Паша всю жизнь вспоминает эту машинку. И сколько он её вспоминает - столько ему и стыдно.

День по-английски

Папа занимался со мной английским. Мы с ним учили основные фразы и слова. Он считал, что то, что попадёт ко мне в голову до семи лет - лучше запомнится. Я действительно до сих пор помню те первые английские слова.

– Вот из ё нейм?
– спрашивал меня папа.

– Май нейм из Даша, - отвечала я.

Потом я спрашивала папу:

– Вот из ё нейм?

– Май нейм из Коля, - отзывался папа и тут же меня спрашивал.
– А как будет по-английски "собака"?

– Дог, - говорила я.

– А что такое "кэт"?
– снова задавал вопрос папа.

– Кошка, - отвечала я.
– Дог энд кэт.

В какой-то момент я решила, что достаточно знаю английский язык. И предложила папе:

– Давай сегодня весь день разговаривать только по-английски.

– Давай, - согласился папа.

Мы сказали друг другу "Хеллоу", что значит "привет". Спросили друг у друга, как нас зовут и сколько нам лет. Как будто мы итак не знали. Спросили "Как дела?". И задумались. Потому что сказать мне больше было нечего. Да и папе, наверно, тоже.

– Вот а ю гоинг ту ит?
– спросил меня папа, когда пришло время обеда.

– Что?
– не поняла я.

– Вот а ю гоинг ту ит?
– повторил папа.

Я опять не поняла и стала требовать перевода. Папа отказывался говорить по-русски. В крайнем случае - изображал.

– А, ты спрашиваешь, что я буду кушать...
– догадалась я, когда он стал подносить воображаемую ложку ко рту и громко чавкать.

Только как сказать, что я хочу ... Чтобы папа догадался, я стала изображать, как будто снимаю обертку с мороженого и облизываю его. Но папа упорно делал вид, что не понимает.

– Ты хочешь банан?
– спрашивал он.

– Ноу.

– Ты хочешь съесть микрофон?

– Ноу.

– У тебя болит язык?

– Ноу.

Я не выдержала и спросила:

– Папа, а как по-английски "мороженое"?

Но папа вредничал и не хотел мне подсказывать. Или не хотел покупать мороженое. Он только продолжал спрашивать:

– Вот а ю гоинг ту ит? Вот а ю гоинг ту ит?

Я обиделась на папу и сказала:

– Дог анд кэт.

Но конечно папа не зажарил мне ни собаку, ни кошку, а налил гороховый суп.

Весь день мы отмалчивались и почти не разговаривали. Вечером я облегченно пожелала папе спокойной ночи - "Гуд найт" и легла спать. "Да, - вздохнула я.
– Мне ещё надо учить и учить английский язык, чтобы хорошо на нем разговаривать".

Кика

Мама пришла вечером с работы, и мы с Пашей выбежали её встречать в коридор.

– Угадайте, что у меня в сумке?
– загадочно сказала мама, даже не раздеваясь.

– Мороженое?
– сразу выпалили мы.

Но тут из сумки, которую мама бережно держала перед собой, послышались какие-то то ли покрякивающие, то ли похрюкивающие звуки.

– Мама, это что-то живое!?
– восхитилась я.

– Да, что-то живое, - одобрила мама.

– Это утка!
– закричал Паша и запрыгал от предвкушения.

– Нет, не утка, - хитро прищурилась мама.

– Поросенок?
– предположила я.

– Холодно, - решила мама сыграть с нами в игру "тепло - холодно".

– Кролик, - уже наобум сказала я.

– Очень холодно!
– констатировала мама.

Мы стояли в коридоре и называли всех животных, которые только существуют, вплоть до медведя и крокодила. Но мама каждый раз говорила: "Холодно! Сосулька! Северный полюс!". И только когда Паша выкрикнул:

– Голубь!

Мама сказала:

– Ну ладно, это хоть немного теплее, чем ваши слоны и волки.

Мы усиленно стали перечислять птиц: воробей, галка, ласточка... Но всё опять было не то. Мама, похоже, уже устала и запарилась стоять в пальто, поэтому она сказала по слогам: