Как на ладони

Мы въехали в наш район, и через минуту показалось то место, где папа сбил Снежка. “Прости, Снежок”, — произнесла про себя я. Каждый раз, проезжая мимо этого места, я мысленно просила прощения. Я пыталась представить, как Снежок выпрыгивает на дорогу перед машиной, а папа не успевает затормозить. Но почему-то каждый раз в моей голове рисовалась другая концовка, где папа просто не захотел остановиться. Может, и мог бы, но вместо этого предпочел сбить Снежка.

Мы свернули на нашу улицу, подъехали к гаражу. Журнал все еще лежал у меня на коленках. Я нагнулась, чтобы взять рюкзак — тот же, что я носила в школу, только теперь вместо книжек в нем лежали пижама и зубная щетка.

— Дома ты пожалеешь о том, что натворила, — пригрозил папа, открывая дверь.

Я тоже открыла дверь, чувствуя себя одеревеневшей и медлительной. Отчасти из-за ноги, которая болела и отказывалась двигаться больше, чем это было нужно для ходьбы. Отчасти из-за того, что я была растеряна — я знала, что произойдет дома, и не хотела туда идти. И не понимала, почему я должна туда идти.

— Быстрее, — поторопил меня папа. Он уже стоял у задней двери и вынимал ключи от дома. Затем он толкнул дверь и оставил ее открытой, чтобы я пошла вслед за ним. Какая-то бессмыслица. Я должна войти внутрь, чтобы меня избили.

Я прикрыла дверцу машины и пошла по подъездной дорожке. Затем я достигла края лужайки Вуозо и пересекла ее. Я ускорила шаг, прижимая к себе журнал. Рюкзак трясся в такт шагам. Каждый раз, когда левая нога касалась земли, мое бедро пронизывала боль.

Я прошла мимо подъездной дорожки Мелины, потом пересекла их лужайку. Добралась до главной дорожки и поднялась по ступенькам. Машины Мелины видно не было, так что я расстегнула крошечный кармашек сзади рюкзака и вынула оттуда ключ.

Как только я открыла дверь-ширму и вставила ключ в замок, я услышала папу, который выкрикивал мое имя. Я быстро взглянула на наш дом и увидела его около нашего гаража. Я стала поворачивать ключ и больше на него не смотрела. Только слышала свист рассекаемого воздуха, топот его ног и крики, которые становились все ближе. Но это было уже не важно, потому что я открыла входную дверь и зашла внутрь, быстро захлопнув ее за собой, пока Гил наблюдал за моими действиями с дивана.

Сперва он, кажется, немного удивился, но потом повел себя так, будто бы так и надо.

— О, привет! — поздоровался он. — Проходи.

Я не сдвинулась с места. Скоро сюда явится папа, и я понятия не имела, что делать дальше.

— А Мелина дома? — спросила я.

Гил покачал головой.

— Она на йоге для беременных. Но скоро вернется, так что ты ее дождись.

На голове у него красовалась черная вязаная шапочка, которая делала его похожим на дружелюбного бандита. На журнальном столике перед ним лежала стопка бумаг. Кажется, он разбирал счета.

Тут раздался громкий стук в дверь.

— Эй! — кричал папа. — Откройте, пожалуйста!

Я взглянула на Гила. Я не могла просить его о помощи, мне было слишком стыдно. В руках я держала “Плейбой”, и Гил, бросив на него первый взгляд, потом старательно отводил глаза. Будь Мелина дома, я могла бы попросить ее о помощи, но ее тут не было. Если бы я была одна, я бы просто закрыла дверь и выслушала всю папину ругань. Но рядом стоял Гил, поэтому я пошла открывать дверь.

— Погоди-ка, — произнес вдруг он, вставая с дивана. — Я открою.

Дойдя до меня, он произнес:

— Кажется, тебе нужен платок. Может, поднимешься наверх, в ванную?

Я дотронулась до своего лица. Оказывается, я плакала. Не знаю, правда, из-за ноги или из-за побега.

— Вторая дверь направо, — подсказал Гил.

Я кивнула и начала подниматься по лестнице. Ковра, как у Вуозо, на ней не было, так что звук моих шагов звонко разносился по дому. Я чувствовала, что Гил наблюдает за мной. Хорошо бы он не стал открывать дверь, пока я не перестану издавать так много шума, подумала я. И он не стал. Стук в дверь не прекращался, пока я не свернула в коридор второго этажа.

С каждым шагом я все четче понимала, насколько я себе навредила, не последовав домой за папой. Если бы я вернулась, как только он меня позвал, мне точно пришлось бы несладко. Еще хуже все обернулось бы, если бы я сейчас открыла ему дверь и пошла с ним домой. Но теперь, когда вместо меня с ним будет разговаривать Гил, в то время как я буду прятаться в глубине их дома… Теперь, когда я вернусь домой, папа меня точно убьет.

Я не стала искать платок, как посоветовал мне Гил. Вместо этого я заперла дверь и подперла ее спиной, на случай, если папа с Гилом решат ломать ее. Я была уверена, что папа уговорит Гила меня выдать. Папа умел убеждать людей, чтобы они не думали, будто он сумасшедший.

Я слышала, как они долго разговаривали, правда, не могла разобрать ни слова. Я так вдавливала плечи в дверь, что они заболели. Но я не сдвинулась с места. Мне наплевать было на боль, которую я причиняла сама себе.

Через какое-то время — полчаса, может, сорок пять минут — они умолкли, и я услышала, как закрывается дверь. Кто-то поднимался по лестнице и шел по коридору, и я еще сильнее вжалась в дверь.

— Джасира? — окликнул меня Гил, стуча в дверь.

— Да?

— Ты нашла платок?

— Да.

Я думала, что Гил поднялся вместе с папой и теперь попытается выманить меня, чтобы вернуть домой.

— Послушай, — начал он. — Я просто хотел тебе сказать, что твой папа ушел.

— Ладно, — сказала я, ни капельки ему не поверив.

— Ладно, — повторил он.

Я не знала, что делать дальше. Я прижалась к двери еще крепче, и она издала жалобный скрип.

— Джасира? — снова окликнул меня Гил.

— Да?

— Мелина скоро вернется.

— Хорошо.

— Может, тебе что-нибудь принести? — спросил он.

— Нет, спасибо.

— Ну ладно, — откликнулся он, и через секунду я услышала затихающие звуки шагов.

Я подождала немного, думая, что сейчас он вернется и попробует выманить меня еще раз. Но он не вернулся, а просто спустился по лестнице вниз. Я начала думать, что, возможно, кроме нас двоих в доме и вправду никого нет.

Наконец я отодвинулась от двери, уселась на туалет и начала растирать плечи. Через несколько минут я встала и умылась. Потом взяла из рюкзака зубную щетку и почистила зубы.

Скоро я услышала, как открылась входная дверь. Вошла Мелина, крикнув, что она дома. Потом несколько минут стояла тишина. Затем кто-то поднялся по лестнице и прошел по коридору.

— Джасира? — позвала Мелина, стуча в дверь.

— Да?

— Ты не могла бы открыть дверь?

Я отперла и распахнула дверь.

— Привет, — поздоровалась Мелина. На ней были спортивные штаны и голубая мужская рубашка, у которой не сходились пуговицы на животе, так что Мелина оставила низ расстегнутым.