Как очаровать распутника

– Очень хорошо, – согласилась Эми. – Каковы же условия?

– Если я сумею покорить вас своим ухаживанием, вы согласитесь провести со мной в постели целую неделю, исполняя все мои прихоти. – Уилл коснулся пальцем ее нижней губы. – Любые, что придут мне в голову.

Эми чувствовала, как пылает ее лицо.

– Что вы имеете в виду под словом «покорить»?

– Вы позволите вас обнимать и станете умолять, чтобы я занялся с вами любовью.

– Ха! Можете признать поражение прямо сейчас, ибо подобное не произойдет никогда.

– Я могу открыть вам удовольствия, о которых вы никогда и не мечтали, – усмехнулся Уилл.

Ей уже удалось противостоять его дьявольскому соблазну, поэтому Эми решила, что преимущество на ее стороне.

– Чтобы выиграть в этом соревновании, вы должны доказать, что бросили свои дурные привычки.

– Что? – возмутился Уилл.

– Таковы мои условия. Какое же это ухаживание, если большую часть времени вы предполагаете потратить на грехи пьянства и распутства? – Эми ехидно взглянула на мужа. – Вы должны знать, что я обзаведусь глазами и ушами, чтобы вы не могли смошенничать. – Эми и понятия не имела, где добудет шпионов, но решила подумать об этом позже.

– Смошенничать? Я? О, какое низкое оскорбление.

– Просто я вас честно предупреждаю, – улыбнулась Эми. – И если вы не выполняете это мое условие, я получаю дополнительно три недели.

– Полагаете, я не сумею? Еще как сумею!

– Вам придется это доказать.

– Вы жестко торгуетесь, женушка, но я соглашусь при одном условии.

Эми с подозрением посмотрела на Уилла:

– Каком условии?

– Допускаются поцелуи.

Ей нравилось с ним целоваться.

– Принято.

– Все виды поцелуев.

Эми сощурилась:

– Дайте определение – что значит «все виды»?

Его тихий низкий смех будил в ней распутную женщину, но она предпочитала не сдаваться.

Поцеловав ее в щеку, Уилл прошептал:

– Я могу целовать вас везде.

– Мы должны оставаться одетыми.

Уилл взял ее руки и поцеловал поочередно оба запястья.

– Под одеждой мы понимаем также ночную рубашку или сорочку, – сказал он. – И мы можем трогать друг друга.

– Согласна, но мы должны оставаться одетыми.

Одежда будет ему преградой. Будет ли?

Уилл улыбнулся.

– Очень хорошо. Но есть еще одно условие.

– Вы слишком многого хотите.

– Разве это много – любоваться собственной женой? Пусть я не смогу трогать вас, когда вы будете полностью обнажены, но смотреть могу.

Эми ахнула:

– Нет!

– Да, – улыбнулся Уилл. – Преимущество останется на вашей стороне, поскольку я буду в полном отчаянии.

Помолчав, он добавил:

– И вам разрешается смотреть на меня обнаженного, при условии, что вы до меня не дотронетесь.

Лицо Эми вспыхнуло.

– Я знаю, вы хотите меня обмануть.

– Уловки допускаются, – возразил он. – Моя стратегическая задача – соблазнить вас.

Эми подняла голову.

– А я могла бы соблазнить вас.

– Моя распутная женушка, да знаете ли вы, как соблазнить распутника? – спросил он вкрадчиво.

– Пусть у меня нет опыта, зато я достаточно умна, чтобы представить, как это делается.

Уилл снова растянулся на одеяле.

– Берите меня, я ваш.

Эми весело рассмеялась. Он поманил ее пальцем:

– Ложитесь рядом. Я хочу вас поцеловать.

– Вы уже начинаете проигрывать, – погрозила пальцем Эми. – Идея в том, чтобы добиваться поцелуя, а не требовать его.

Уилл повернулся на бок, сорвал в траве ромашку и стал один за другим обрывать узкие и острые как копья лепестки.

– Любит. Не любит. Любит. Не любит. – Обернувшись к Эми, он усмехнулся: – Ну, продвинулся я хоть чуть-чуть?

– Пока что вы сумели мне понравиться.

– Хорошее начало. – Уилл выбросил ромашку и подобрался поближе к Эми. – А сейчас можно поцелуй?

– Вам придется подождать до вечера.

– Прошу вас, – упрашивал Уилл. – Только один.

Эми чуть не сказала «да». Но ему нравятся соревнования, а она любит иметь на руках козыри. Посмотрев на него искоса, Эми твердо сказала:

– Сегодня вечером.

В тот вечер на обед им подали, помимо прочих блюд, еще и лобстера. Усадив Эми поближе к себе во главе стола, Уилл рассказал ей кучу историй о своих озорных проделках во время учебы в Итоне. Она поняла, что с Фордэмом и Беллингемом он сдружился еще там.

– Я только раз видела Беллингема, – сказала Эми, – и он показался мне очень интересным человеком.

– Он был сущий сорвиголова, пока не потерял всю семью. Они скончались от чахотки четыре года назад.

Эми вздохнула:

– Какая трагедия.

– Я очень тревожился за него. Но помогло путешествие. – Уилл взглянул на Эми. – В дороге открывается совсем другой мир. То, что ты оставляешь за собой, вроде как бледнеет и теряет значение. Не знаю, может быть, это звучит глупо.

Эми кивнула.

– Думаю, что понимаю вас, хотя бы в некотором приближении. Весенний сезон всегда такой веселый круговорот, и каждый год, когда он заканчивается, мне немного грустно возвращаться домой, где время, кажется, замедляет свой ход. Но постепенно привыкаешь. – Эми взглянула на Уилла. – Должно быть, это чувствуется острее, когда кругом слышится чужая речь и видишь много интересных новых мест.

– Да, вы понимаете, – сказал он. – Беллу необходимо было уехать подальше из Англии, чтобы не думать о трагедии. Иначе, боюсь, он лишился бы рассудка.

– Вы его верный друг, – сказала Эми.

– Что ж, и у меня были свои причины покинуть Англию.

Эми собиралась расспросить его об этих причинах, но тут подали десерт.

Уилл улыбнулся:

– Фисташковое мороженое!

Лакей удалился, и Уилл подцепил ложечкой угощение:

– Откройте ротик.

– Я не малое дитя, чтобы меня кормили с ложечки, – возразила Эми.

– Разумеется, вы взрослая женщина, – признал он. – Откройте же рот.