Как пальцы в воде
Шрифт:
Мое желание: постичь хоть малейшую логику в поставленной передо мной задаче, потерпело фиаско. Вернее, логика-то была, но уж очень странная, на мой взгляд. В какой-то пьесе эпизодическую роль играет молодая способная актриса, похожая на другую актрису, давно умершую. Ну и что из этого? Какой в этом может быть криминал? Теоретически, конечно, все может быть, но если только рассматривать такой сюжет в качестве сценария для триллера, а в жизни все проще. Во всяком случае, у меня пока не было каких-то оснований серьезно относиться к подобной истории. Может, они есть у Элизабет? Тогда почему она не рассказала мне все? «Ну ты странный! Так она и тебе и расскажет Все!» – зло прошипел мой внутренний голос. И я с ним согласился.
Глава 6. Линда Доэрти, племянница миссис Старлингтон
С самого утра Линда пребывала в отвратительном настроении, которое в итоге вылилось в приступ ярости. Маска гнева исказила ее хорошенькое и очень привлекательное лицо, преобразив двадцатичетырехлетнюю девушку в карикатурный образ злой и несчастной женщины средних лет. Самой Линде казалось, что смертоносное пламя ненависти сжигает ее изнутри: мозг взрывался от напряжения, все клетки тела увеличились в размерах и, похоже, скоро начнут лопаться,
Линда присела на крышку унитаза и попыталась беспристрастно проанализировать сегодняшнее утро, чтобы определить: насколько сильно ее чувства и эмоции затопили голос разума, и способна ли она сейчас обуздать рев адреналина в жилах.
Все, вплоть до последней вечеринки, складывалось замечательно, почти как в красивых мечтах мисс Доэрти.
До двенадцати лет Линда росла в Истборне, в благополучной, но не очень богатой семье Роберта Доэрти, старшего брата Элизабет Старлингтон. Девочка посещала хорошую школу и успешно училась, но то, что ее школьное окружение относилось к более преуспевающим в финансовом и социальном аспекте семьям, конечно же, ранило болезненное самолюбие Линды. Поэтому она рано научилась не только лелеять в себе ненависть, но и смогла познать пьянящее чувство мести. Хотя самое важное состояло в том, что девочке почти всегда удавалось управлять этими монстрами человеческой психики, по крайней мере, хорошо их скрывать. Понимая, что в обозримом будущем ее семья не сможет вырваться из своих, весьма скромных финансовых возможностей, Линда решила взять на вооружение известный постулат: «Кто владеет информацией, тот владеет миром». Девочка стала внимательно изучать окружающих, невольно повторяя в этом отношении свою родную тетку, миссис Старлингтон. Но в отличии от Линды, Элизабет росла в достаточно богатой семье, и почему-то ей одной всецело была посвящена родительская любовь, чего, по непонятной причине был лишен ее брат, ставший впоследствии отцом Линды. Видимо, поэтому женщина никогда и не испытывала к окружающим ненависти, да и природа наградила Элизабет другим складом ума, и ее манипулирование людьми было продиктовано прагматизмом и масштабом поставленных перед собой задач. Миссис Старлингтон умела подчинять свои чувства и эмоции холодным и бесстрастным доводам ума. Она поняла важность этого правила давно, еще в детстве, когда в пятилетнем возрасте постигала азы шахматной игры. Побеждает только тот, кто не допускает своим чувствам управлять разумом и волей. И это важно не только в шахматах. «Imperare sibi maxima imperaria est» – высшая власть – это власть над собой – кредо, ставшее для Элизабет образом жизни. Исключения все же были, хотя и чрезвычайно редко – очевидно, совсем не многим удается противостоять гормональной свистопляске. Элизабет не любила вспоминать свои ошибки, несмотря на то что высоко оценивала их значимость в своей жизни. Аналитический склад ума, гибкость и критичность мышления позволили ей достигнуть поставленных перед собой целей с минимальными затратами и максимальным эффектом. Во всяком случае, при скрупулезном анализе всей своей жизни, она приходила к такому, вполне приемлемому для себя, выводу. Но Линда обладала не только иным складом ума, но и другим темпераментом: холерический норов стал доминирующим в характере девушки. Несмотря на этот фактор, мисс Доэрти все же удавалось сдерживать свои эмоциональные вспышки, поэтому никто из окружающих, кроме миссис Старлингтон, не догадывался о возможных, несколько специфических проявлениях чувств этой достаточно умной и серьезной девушки.
Когда-то, еще будучи ученицей начальной школы, Линда выработала для себя свой (как она считала) метод изучения человеческой психики. Девочка сосредоточенно изучала и анализировала слова, жесты, мимику, поступки как своих сверстников, так и взрослых людей. По мелким элементам, как по кусочкам мозаики, она составляла психологические портреты своих родителей, одноклассников, преподавателей, и ей казалось, что она почти не ошибается в своих выводах. Но в одном Линда все же допускала серьезную погрешность: она не брала в расчет собственное несовершенство. Кроме того, в складе ее мышления преобладал анализ, а процесс синтеза был достаточно слабый, и вследствие этого выводы девушки не всегда были верны. Но к Линде тянулись люди. У нее было располагающее к доверительным беседам лицо, добрые глаза и проникновенный, участливый голос. И как-то незаметно для многих она стала выполнять роль всепонимающего и сочувствующего слушателя, можно сказать, ей исповедовались, как священнослужителю. Вот только священник, как правило, оставляет полученные сведения при себе; Линда же очень ловко их использовала, мастерски и изощренно плела кружева интриг, ненавязчиво подсказывая имя лже-автора каких-либо некрасивых деяний. Естественно, она же и выбирала определенного человека на роль козла отпущения. И никому не удавалось изобличить ловкую интриганку.
Став подростком, Линда быстро научилась тонкому лицемерию и показному сочувствию. Слезы сострадания блестели в ее выразительных ореховых глазах, и никто никогда не усомнился в искренности чувств девушки. Вскоре мнение о ней изменилось. Уже никто из одноклассников не насмехался над ее нарядами, которые никак нельзя было отнести к брендовым маркам одежды. Рейтинг юной мисс Доэрти рос на глазах, как бамбуковое дерево. Даже преподаватели считались с мнением этой молодой особы. Но когда Линде исполнилось тринадцать, ее родители погибли в автокатастрофе, и миссис Старлингтон стала опекуншей девочки. В мгновении ока она приобрела все то, о чем ранее могла только грезить: богатство и те возможности, которые оно дает; тем более что Элизабет относилась к своей племяннице вполне благосклонно. Линда стала учиться в той же частной школе, которую посещала и Энн, дочь миссис Старлингтон. Несмотря на то что мисс Доэрти была на
два с половиной года старше своей кузины, общий язык, похоже, им найти удалось, и со стороны сестры казались подругами. Внешне Энн очень проигрывала Линде, да и другими своими качествам юная мисс Старлингтон не могла похвалиться.Странно, но Энн, казалось бы, такой недалекой и даже глуповатой, почти сразу удалось раскусить сущность Линды, к тому же при всей своей умственной убогости, младшая из сестер умело скрывала этот факт не только от окружающих, но и от самой мисс Доэрти, весьма проницательной особы.
Линда же, получив щедрый подарок судьбы, поставила перед собой масштабные цели. И в этом отношении она решила затмить достижения своей тетки. Для этого у девушки, как ей казалось, были более выигрышные стартовые условия, нежели когда-то имелись у молодой Элизабет Доэрти.
Девушка была благодарна судьбе за хорошую школу борьбы за выживание, раскрывшей ее природный талант в искусстве притворства, лицемерия и многоходовой интриги. А будучи честной перед собой, она признала и тот факт, что автокатастрофа, убившая ее родителей, оказала ей весьма ощутимую услугу. Не то, чтобы Линда совсем их не любила, но наличие отца и матери могло все же надолго затормозить реализацию ее жизненной программы.
Новая школа, колледж и университет отточили мастерство молодой честолюбивой и тщеславной девушки, претендующей к тому же на лавры искусной интриганки. «Всякий видит, чем ты кажешься, немногие чувствуют, кто ты на самом деле» – высказывание, приписываемое Макиавелли, Линда в своих отношениях с окружающими применяла по какому-то наитию. Чуть позже, прочитав его в какой-то книге, она поздравила себя с такой исключительной проницательностью. А когда девушка стала жить в Старлингтон-Холле – вооружилась еще одним афоризмом: «Люди так простодушны и так поглощены ближайшими нуждами, что обманывающий всегда найдет того, кто даст себя обмануть».
В общем, задачи, поставленные перед собой на данный возрастной период, Линда успешно выполнила. Но не менее важным было и то обстоятельство, что и миссис Старлингтон должна была по достоинству оценить таланты и достижения своей племянницы. Элизабет, безусловно, воздала должное способностям Линды, не идеализируя ее и допуская, что та способна на ложь и лицемерие, но женщина, по-видимому, недооценила изощренное коварство своей родственницы. А та в своих мечтах уже видела себя в роли основной преемницы семейного дела, и, вполне возможно, ее грезы были не так уж утопичны: существовали реальные факторы для их успешного осуществления, и одно из важных обстоятельств заключалось в окончательном разочаровании миссис Старлингтон своей дочерью.
Однако капризная фортуна припасла для Линды несколько двусмысленный сюрприз. Хотя «подарок» был, несомненно, хорош во всех отношениях – красавчик и умница Эдвард Крайтон, правая рука Элизабет. Мужчина интересовался Линдой, но его внимание было более сходно с любопытством психолога, разделяющего концепцию Чампиона Курта Тойча о наследственных моделях поведения или теорию семейных сценариев Эрика Берна. Хотя девушка была согласна на любую подоплеку интереса Эдварда к своей персоне. В конечном итоге, думала она, Крайтон умен и не может не понимать взаимной выгоды их возможного брака. Но мужчина пока упорно сопротивлялся последовать такому простому и логичному выводу. Она не понимала, почему этот рафинированный и прагматичный красавец медлит, игнорируя такой достойный сценарий их совместного будущего. А ведь Линда Доэрти представляла собой весьма неплохую партию для многих мужчин, желающих видеть в своей будущей супруге красивую и сексапильную женщину, не обделенную умом, весьма успешную и амбициозную… и перспективную во всех отношениях. Почему же Эдвард, несмотря на обоюдную выгоду от их возможного союза, не делал более серьезных шагов к их сближению, ограничиваясь легким флиртом, даже не пытаясь затащить ее в постель? Линда, конечно же, старалась не афишировать свой интерес к этому мужчине, но ее увлеченность Крайтоном индуцировала специфические волны, пронизывающее пространство вблизи объекта ее влюбленности, и даже не очень проницательным людям было заметно такое, особое отношение, девушки к одному из главных помощников ее тетки.
Самолюбие Линды было уязвлено. Хотя можно было бы перешагнуть через свою гордость и проявить инициативу, но понимание того, что таким образом она может не только не привлечь к себе интерес Эдварда, а что более вероятно – оттолкнуть его от себя, останавливало девушку. И это же обстоятельство быстро охлаждало ее недвусмысленную готовность обнажить перед Крайтоном многое из того, что заставляет мужчин распылять свое воображение в своих откровенных фантазиях. Но судьба действительно благоволила к этой, весьма предприимчивой молодой особе: в какой-то момент Эдвард все же соизволил проявить к ней более пристальное, откровенно «мужское» внимание, пригласив девушку поужинать в «Центрифуге». Нередко они встречались на светских приемах и гламурных тусовках, оба интересовались театром и кино, то есть их общение было достаточно активным… но до близких отношений дело так и не дошло. Эдвард хорошо играл в гольф и был членом гольф-клуба. И Линда уже подумывала, а может, и ей стоит заняться этой игрой? И недавно решила разработать конкретные шаги по реализации этого плана. Возможно, в таком случае она могла бы попросить Эдварда с ней позаниматься. Что-то нужно делать, ведь конкуренция не спит. Бесспорно, на Крайтона заглядывалась чуть ли не половина жителей Тауэринг-Хилла, и не только прекрасная ее часть, но красавчик никого пока не одарил ни своим эмоциональным теплом, ни своим сексуальным телом. Хотя поговаривали о его связи с какой-то столичной замужней дамой, однако местные жительницы были им пока не востребованы. И вот сейчас он преподнес Линде, да и другим своим воздыхателям обоих полов, просто оскорбительный сюрприз, завязав довольно-таки откровенный и пошлый роман с Лорой Кэмпион. И что теперь ей, Линде, делать?!
Тяжело вздохнув, девушка встала под душ. Она усилила напор и температуру воды, по-видимому подсознательно надеясь, что хлесткие струи обжигающей жидкости, выбьют из ее сознания неприятные воспоминания, прочистят одурманенные гневом мозги. А когда она согреется и чуть успокоится, возможно, в ее голове возникнут новые, более эффективные, методы борьбы за свое заслуженное место под солнцем! Так и случилось. Выйдя из душевой кабинки, обнаженная Линда стала перед большим зеркалом. Девушка, отразившаяся в нем, ей откровенно нравилась. Даже пару лишних фунтов не оскорбляли ее пристальный взгляд, тем более что большая часть этих «излишеств» выгодно разместилась в красивом бюсте Линды.