Как понравиться маньяку

– Ничего, на сегодня достаточно. Завтра продолжу и очень надеюсь, что ты присоединишься ко мне.

– Не надо на это надеяться, – буркнула Ника и поплелась в ванную. – Так где ты возьмешь его адрес?

– Позвоню Николаю.

– Это может вызвать подозрения или ненужные нам вопросы.

– Надо подумать. Давай позвоним в справочную.

– Ты можешь себе представить, сколько в Москве Митрохиных? – Ника выдавила зубную пасту на щетку и добавила: – Хотя если взять только район Кузьминок, и к тому же нам известно его имя и отчество… Шанс есть.

– Значит, ты согласна? Ура!

– Можно подумать, у меня есть выбор, – заворчала Ника и принялась за чистку зубов.

Справочная оказала необходимую помощь. Митрохиных Дмитриев Васильевичей в обозначенном районе оказалось не так уж и много. Всего двое: мальчик двенадцати лет и, без сомнения, тот самый, которого они искали, – отец Николая. Усмирить Олесю было уже невозможно. Она порхала по квартире, распевая песни и выкрикивая призывы, которые, по ее мнению, должны были сплотить всех, кто ее услышит, и настроить их на решительные действия против преступников, террористов, мафии и враждебно настроенных инопланетных цивилизаций. Ника все это слушала и как-то не сплачивалась: единственным ее желанием было заткнуть уши и выбежать на улицу.

– Хватит уже, – взмолилась она, потирая виски.

– Миру – мир, войны не нужно, победим всех быстро, дружно!

Речевки становились длиннее, а звон в ушах громче.

– Долой мафиозные структуры, виват работникам прокуратуры!

Ника издала стон.

– Пускай на планете будет светло, посадим сады убийцам назло!

– Хватит! Если ты сейчас не успокоишься, то к Митрохину пойдешь одна!

В комнате сразу стало тихо.

– Не волнуйся, не волнуйся, – заискивающе улыбаясь, охрипшим голосом сказала Леська, – больше не буду. Сейчас соберемся и отправимся в Кузьминки.

Погода зарождала в душе оптимизм. Тепло, легкий ветерок, разносящий запах цветов, и яркие лучи солнца, согревающие асфальт. Основной поток спешащих на работу людей уже схлынул, и на улице никакой суеты не наблюдалось. Девушки сели в «Форд» и направились на встречу с отцом Николая. Леська не знала, о чем будет спрашивать и как себя поведет. Разговор должен быть непринужденным, не вызывающим никакого подозрения. Может быть, Дмитрий Васильевич и сам расскажет что-нибудь интересное, а может быть, ей удастся вставить какой-нибудь интересный вопрос. Пока же в голове было пусто, и особая ставка делалась только на случайность или везение.

Нужный дом оказался серой пятиэтажкой, с маленькими балконами и обветшалыми подъездами. Во дворе прогуливались мамочки с колясками, а на скамейках уже начали свою вахту старушки.

Рядом с коричневой дверью, украшенной кусками ваты, торчащими из-под дерматиновой обивки, были прилеплены два звонка.

– Куда жать-то? – спросила Ника, переводя взгляд на подругу.

– Откуда я знаю? – пожала та плечами. – Квартира коммунальная, наверное, сделали два звонка, чтобы не путаться.

– Жми на синий.

– Почему на синий?

– Мы что, спорить об этом будем? Тогда жми на красный.

– Сама жми.

– Это твой свекор, а не мой.

– Он уже тоже не мой свекор!

– Тогда пошли отсюда.

Леська поджала губы, надулась и нажала на синий. Раздались шаркающие шаги, дверь немного приоткрылась, показалась мощная цепочка, а затем раздался женский старческий голос:

– Кто такие?

– Мы к Митрохину Дмитрию Васильевичу, дальние родственницы.

– Нет его и не будет, он уже давным-давно здесь не живет.

– А где же он? – растерянно спросила Леська.

– Не знаю, укатил, и ни привета, ни ответа.

– А может быть, мы зайдем? – осторожно спросила Ника.

– Пошли вон! – задребезжал старческий голос, и дверь захлопнулась.

Девушки переглянулись и позвонили опять, причем в оба звонка одновременно, но дверь им больше не открыли. Старуха, видно, затаилась и разглядывала незваных гостей в глазок – изредка были слышны ее кашель и шарканье ног.

– Она не откроет, – тихо сказала Ника, – пойдем.

– Пойдем, – кивнула Леська. – Вот ведь грымза! И что теперь делать?

– Давай вернемся домой и еще немного поспим.

– Как ты можешь мне предлагать такое, когда еще час назад я просила все прогрессивное человечество объединиться в борьбе против криминальных элементов?!

– Извини, я как-то не подумала. Сморозила глупость, – проворчала Ника, понимая, что выспаться ей никто не даст: с минуты на минуту в Леськиной голове родится очередная гениальная идея, и придется им рвануть еще куда-нибудь.

«Форд» зафырчал. Они проехали сто метров, и Леська притормозила. Ника тяжело вздохнула – вот сейчас, сейчас она потребует чего-нибудь невозможного, в лучшем случае, потащит подругу на другой конец Москвы за новыми подвигами.

– Кажется, я знаю, чем мы займемся.

– Подожди, не говори, дай я сначала куплю себе воды, а то, чувствую, мне будет плохо.

– Не занудствуй. Мы сейчас отправимся на квартиру Инессы Павловны и Вени и устроим там обыск. – Леська посмотрела на подругу в надежде, что та оценит ее сногсшибательную идею.

– Всего-то? А может, сразу поедем в Третьяковскую галерею и посмотрим, что там плохо лежит? Или метнемся в Кремль, может, там сейчас никого нет, и мы наткнемся на что-нибудь интересное? Ты хоть иногда думаешь, что говоришь?

Заглянув в Леськины глаза, переливающиеся неуемным энтузиазмом, Ника поняла, что сейчас услышит – «Если ты не поедешь со мной, то я поеду одна!»

– Хорошо, – ответила она, – но сидеть в тюрьме в одной камере с тобой я отказываюсь. Хоть там отдохну!

Леська хихикнула и нажала на педаль газа. К ее тянувшемуся с утра нервно-возбужденному настроению прибавилось еще и ликование. Все получится, все обязательно получится, они быстрее Кочкина найдут злоумышленника и принесут его на блюдечке с голубой каемочкой прямо в прокуратуру! Максим Григорьевич оценит это должным образом – поворчит, конечно, не без этого, все же он волнуется, но в душе отметит Леськину сообразительность и потом будет долго ее хвалить.

– А почему мы едем с обыском к твоему второму мужу, а не к первому? – ехидно спросила Ника. – Нелогично как-то, надо бы по порядку.