Как потерять друзей & заставить всех тебя ненавидеть

Прием, устроенный Ричардом и Надин, был другим. Он походил на оазис, где собрались все любители вечеринок предыдущего десятилетия, чтобы… чтобы для начала напиться. Впервые я увидел здесь людей, которые напивались в стельку (если, конечно, не считать Энтони Хейдена-Геста). А также распущенно себя вели. Прошел слух, что два человека занимались сексом наверху в детской. (Естественно, детей в это время дома не было.) На вечеринке присутствовали Джей Макинерни и Брет Истон Эллис, [64] а также Кэндес Бушнелл, которая в то время вела рубрику в «Нью-Йорк обсервер», в будущем ставшую книгой «Секс в большом городе». Я понял, что она не обычная журналистка, когда меня познакомили с человеком, который представился ее менеджером. Ничего особенного не было в том, чтобы у журналиста имелся свой агент — а в случае Хантера С. Томпсона [65] даже поверенный, — но менеджер… Я спросил, что он делает как менеджер, но он так и не ответил.

64

Брет Истон Эллис — американский писатель, автор книг, которые затем были экранизированы: «Меньше нуля», «Американский психопат», «Правила секса» и др.

65

Хантер С. Томпсон (1937–2005) — американский журналист и писатель, автор «Страха и ненависти в Лас-Вегасе».

С особым нетерпением я ждал знакомства с Ричардом Джонсоном. Ричард — живая легенда среди журналистской братии Нью-Йорка, реликт из того прошлого, когда ведущего рубрики светской хроники было не так-то легко подкупить. Несмотря на брак с Надин, к пресс-агентам он относился иначе, чем большинство его коллег, — Ричард их ненавидел. «Никто не способен так обругать пресс-агента, как он, — сказал мне однажды его «правая рука» Джаред Пол Стерн. — Ты только послушай его, это просто уморительно».

Своим ростом, атлетическим сложением и манерами заправского мачо он давал понять всему миру, что не является типичным представителем журналистской братии. Ричард больше походил на харизматичного психопата шведа из фильма «Убийцы», сыгранного Бертом Ланкастером, чем на Джей Джей Хансекера, двуличного палача, сыгранного тем же Ланкастером в «Сладком запахе успеха». Возглавив в 1985 году «Пейдж сикс», Ричард следил за порядком в ночной жизни богатых и знаменитых с усердием, которое посрамило бы самого Джона Эдгара Гувера. [66] Он является Эллиотом Нессом [67] журналистской полиции нравов. Он гордился тем, что никогда не пресмыкался перед знаменитостями и в результате постоянно оказывался втянутым с ними в длительную вражду. Например, в 1991 году Мики Рурк, который был одним из любимых объектов его насмешек, дал интервью «Форт-Лодердейл Сан-Сентинл», в котором обвинил двухметрового журналиста в том, что тот прячется за своей машинисткой. «У него кишка тонка, чтобы выйти и сказать: "Мики, я считаю тебя омерзительным" или "Мики, я считаю твою игру отвратительной"», — кипела от злости звезда «Девяти с половиной недель».

66

Джон Эдгар Гувер (1895–1972) — основал ФБР в его нынешней форме и был его директором с 1924 года до самой смерти в 1972 г.

67

Эллиот Несс (1903–1957) — агент американского министерства финансов, известный своими усилиями в поддержании «сухого закона» как глава легендарной группы «Неприкасаемые», сумевшей посадить в тюрьму известного гангстера Аль Капоне.

Ричард ответил ему прямо: «Дипломатическая нота Мики Рурку: В любое время, в любом месте».

Когда вечеринка подходила к концу, я присоединился к группе, направляющейся в «Бауэри бар», — вот он, мой шанс наконец-то туда попасть. Среди нас был известный ведущий одной из рубрик «Вэнити фэр» Джордж Уэйн, колоритный гей с Ямайки. Одной из его причуд была свойственная многим знаменитостям привычка говорить о себе в третьем лице. Мне не приходилось раньше встречать черных гомосексуалистов, поэтому, сидя с ним в такси по дороге на Четвертую Восточную улицу, я был слегка испуган.

— Итак, Джордж, — попытался я начать разговор, чтобы растопить лед. — Как долго ты занимаешься бумагомарательством?

— Бумагомарательством? — воскликнул он в ужасе. — Джордж не бумагомаратель. Он беллетрист. ЧЕРТОВ БЕЛЛЕТРИСТ!

После этого я решил заткнуться.

Когда мы доехали до места, Джордж решительно направился к входу и в нетерпении остановился перед бархатным канатом. Он одарил вышибалу высокомерным взглядом, словно повелевая: «Поторопись, у меня мало времени».

— Сэр, отойдите, пожалуйста, от двери, — прорычал «планшеточный нацист».

— И почему я должен это сделать? — хмыкнул Джордж.

— Может, вы и не заметили, сэр, но здесь очередь.

— Я в списке.

— Все эти люди в списке, — ответил вышибала, показывая на толпу за спиной Джорджа. — Если встанете в очередь, я уверен, что в свое время вы тоже попадете внутрь.

Джордж бросил презрительный взгляд через плечо.

— Джордж не стоит в очереди, — заявил он напыщенно. А затем вздернул подбородок и скрестил руки на груди. Он не собирался уступать.

— Хорошо, — вздохнул вышибала. — Сколько с вами гостей?

Я поразился. Я был уверен, что если разговаривать с «планшеточным нацистом» таким тоном, он не только вас не пропустит, но еще и занесет в первую десятку «черного списка». Поэтому пока шла перепалка, я начал пятиться, надеясь, что вышибала меня не заметит. Но тактика Джорджа сработала!

Стоило нам оказаться внутри, как Джорджа тут же узнала администратор, которая набросилась на него, как Базиль Фолти из комедийного английского сериала 1975 года, встречающий инспектора по цене качества продуктов питания.

— Джордж! Как твои дела? Выглядишь великолепно! Боже мой, я так рада тебя видеть!

— Тебе бы следовало сказать той дебильной горилле, что стоит в дверях, обращаться к Джорджу с большим уважением, — фыркнул Джордж.

— У тебя были проблемы? — В ее голосе прозвучало искреннее изумление. Неужели великому Джорджу Уэйну мешали попасть сюда? Как такое может быть?

— Да, у меня были проблемы, — рявкнул он. — Этот человек не узнал Джорджа. Он невежда. Чертов невежда!

Вместо извинений администратор взяла Джорджа за руку и увлекла его обратно на улицу. Произошедшее было явно из тех случаев, с какими необходимо разобраться немедленно.

— Эй, Сэл, — обратилась она к «планшеточному нацисту», — это Джордж Уэйн, понятно? Джордж Уэйн. — Она стояла позади Джорджа, приобнимая его за плечи. — Джордж мой самый хороший друг! Лучший. Больше никогда не заставляй его ждать в очереди, понятно?

Она смотрела на Сэла до тех пор, пока тот не проворчал, что все понял, и через мгновение мы опять оказались внутри, разместившись в одной из знаменитых кабинок «Бауэри бара». Администратор дала понять официантке, что на этот вечер мы ее «гости».

Итак, это и есть знаменитое «обращение с VIP-персонами». Мне стало интересно, наступит ли время, когда администратор будет стоять позади меня, приобнимая за плечи, и декламировать: «Это Тоби Янг, понятно? Тоби Янг». Я представил себя пихающим «планшеточного нациста» в ребра: «Никогда. Не заставляй. Меня. Ждать. В. Очереди. Понятно?»

— Чему улыбаешься? — спросил Джордж.

— Э, ничему, — ответил я. — Просто рад, что наконец-то попал сюда.

— Сюда? — Он презрительно огляделся вокруг. — Это место — чертов «Макдоналдс».

Кабинки были предназначены для «самых важных персон». Они представляли собой четыре стола с «широким полем обзора», где такие люди как Джордж могли не только видеть всех, но и сами оказывались выставленными напоказ. И кажется, второй вариант был намного важнее, чем возможность видеть самим, судя по безразличию, которое демонстрировали сидящие за этими столиками к остальным посетителям бара. И это было неудивительно. Насколько я мог судить, оценка клиентуры «Бауэри бар», сделанная недовольным соседом, отличалась удивительной точностью.