Как познается Бог. Книга 1. Автобиография учёного, изучавшего Бога

Или — психически больные врачи, которых бы лечить — но они сами изображали лечение, калеча пациентов…

Или это были воры, оправдывающие свои действия тем, что обкрадываемые ими, мол, сами виноваты: “Ведь вот какой дурак: плохо спрятал! Сам виноват! Дураков надо учить!…”.

Или — садисты, через физическое насилие или клевету издевающиеся над другими людьми и получающие от этого наслаждение.

Или — такой характерный “экспонат”. К моему отцу, работавшему главным бухгалтером, приезжал по службе ревизор из Москвы. Ревизоров, надо полагать, везде положено всячески ублажать и потчевать. Поэтому и тот (всегда один и тот же) останавливался не в гостинице, а у нас дома. На протяжении всей “ревизии” он непрерывно пил водку, не работал ни часа (отчёт о ревизии составлял в Москве, забрав туда подобранные бухгалтерами соответствующие документы). Когда он пропивал все свои деньги — воровал у моих родителей. Те замечали, хмурились, но терпели. И ещё обязательным пунктом ревизии была рыбалка, куда брали и меня. Все там ловили рыбу, чтобы отправить “свеженькой” ему с собой в Москву. Он же — только пил водку. И ещё, пьяно подмигивая мне, подговаривал изнасиловать кого-нибудь из рыбачащих мужиков… Но для меня это было тогда совсем ещё непонятно, и я, смущённо улыбаясь, лишь отмалчивался…

… Насилие (любое) над человеком — мне это было с детства совершенно неприемлемо и непонятно! Не было ни одного случая за всю жизнь, чтобы мне пришлось применить насилие над человеком ради достижения какой-то своей цели или, как это делают другие, “просто так”, ради забавы, или “от плохого настроения”.

Когда мой товарищ из старших классов школы — “отличник” — делился своими мечтами принять участие в групповом изнасиловании какой-нибудь женщины, я никак не мог его уразуметь: это было для меня “запредельным”. Он же надо мной тогда… хохотал!… Впоследствии он стал военным врачом, служил в Москве, ведя “весёлый” образ жизни, получал отличную зарплату и хохотал о ней:

— Да разве ж в Москве — это — деньги?!…

… Когда в 1968 году готовилась советская интервенция в Чехословакию, была угроза, что и меня призовут. Я твёрдо решил тогда, что буду стрелять — в себя, но не в других.

Но не призвали: сумел поступить в аспирантуру, получил отсрочку от службы в армии.

Но десятки других порядочных парней из советских войск, посланных на новое порабощение народов Чехословакии, — стреляли тогда в себя, став героями пред Богом. В отличие от поработителей…

… Несколько лет спустя мне довелось слышать рассказ одного из советских танкистов, участвовавших в интервенции. Он был в передовом танке колонны наступавшей бронетехники. Герои сопротивления выставили на их пути на шоссе баррикаду. С танка открыли пулеметный огонь. Защитники баррикады залегли в кювет. Тогда водитель танка съехал с шоссе в объезд сооружений. Но одну гусеницу пустил по кювету…

И рассказчик — с удовольствием, смакуя, с чмоканьем — изображал, как лопались под гусеницей один за другим черепа живых раздавливаемых людей: “как спелые арбузы!”…

… В Праге публично сжёг своё тело в знак протеста Ян Палах — чешский герой. И у меня возникло очень серьёзное намерение сделать то же самое в Москве на Красной площади. Свою жизнь я в те годы не ценил, ибо не понимал её смысла. Но высоко ценил порядочность и ненавидел надругательства над ней.

… Меня остановил тогда Бог, Которого я ещё не знал. Он задал мне вопрос, справедливость которого я не мог не признать: как в незнакомом городе я достану достаточное количество бензина, доставлю его на Красную площадь, напишу и выставлю соответствующий плакат?… Он резко “затормозил” тогда моё намерение совершить этот поступок.

… В Москве в те дни сожгли свои тела другие парни. Меня же Бог готовил для иного служения…

НАЧАЛО ДУХОВНОГО ПУТИ. ЦЕЛИТЕЛЬСТВО

В этой главе я начну рассказывать о том, как Бог постепенно разворачивал меня лицом к Себе.

Встречаю однажды на улице своего старого знакомого, он приглашает идти заниматься хатха-йогой.

— Нет, — отвечаю, — я уже сам ею занимался, надоело.

Через несколько дней снова его же встречаю. (А ведь сколько лет до этого не виделись вообще!)

— Будет, — говорит, — лекция по целительству. Варвара Михайловна Иванова из Москвы приезжает. Приходи!

— Нет, — отвечаю, — мне это не интересно.

Он дал мне адрес, где будет лекция, и ушел.

И тут же я встречаю свою давнишнюю знакомую по университету, рассказываю ей про лекцию, она заинтересовывается и уговаривает меня пойти вместе с ней.

Варвара Михайловна Иванова была одним из героев той эпохи. Парапсихология, адептом которой она была, в те годы находилась под запретом. За Ивановой постоянно следили сотрудники КГБ. И её многократно уводили под руки прямо со сцены во время её публичных лекций. Но она продолжала эту битву — и победила: парапсихология в стране — ценой и её, в том числе, усилий — наконец была “признана”, запрет на неё был снят.

На той лекции, куда мы пришли (она в этот раз была для конспирации устроена в частном доме за городом), Иванова рассказывала о знаменитых целителях, показывала приёмы исцеления через руки, провела сеанс…

И у моей спутницы, и у меня были какие-то мелкие болезни.

Она — исцелилась. Я — нет.

Она отказалась уверовать в это. Я — не отказался.

Точнее, я не уверовал: я, как учёный-экспериментатор, не привык верить на слово. Но мне надо было проверить самому, поставить эксперимент.

Я проверил — и… стало получаться! Все “уловки” учёного, чтобы эксперименты были чистыми, — всё равно свидетельствовали о том, что эффект есть!

Так, если направить поток энергии из ладоней и пальцев рук на больного на фоне эмоции сострадания, — то в большинстве случаев это приводило к исцелению: снимались головные боли, воспаления от ожогов, устранялись параличи и т. д.

Хотя некоторым больным — не удавалось помочь, несмотря ни на какие старания. (Через годы я понял причину: Бог ждал от них их собственных больших усилий по преображению себя).

На этом этапе ко мне присоединилась Галина Вавер, с которой мы потом многие годы вели поиск Истины вместе.

… Запомнился один случай из целительской практики. В деревне меня попросили осмотреть корову. Проблема была в том, что хозяева сменили уже четырех коров, эта была пятой, — и все эти коровы через несколько дней после того, как оказывались в хлеву, резко снижали надои, а возвращаясь с пастбища, категорически не желали входить в хлев! Приходилось их туда заталкивать, как хозяева выражались, “всей деревней”. Для них это было позором: что думают соседи о людях, к которым в дом и корова-то не хочет идти!

Я тогда зашел в хлев — и ясновидением обнаружил в углу хлева и между рогами коровы яркие чёрные пятна: порча!

Мне удалось их смыть проходившим сквозь моё тело на них энергопотоком.

Но на следующий день… корова слегла, у неё потекло из глаз, из носа…

Хозяйка плачет: хоть какая была корова, так все-таки корова, а теперь помирает…

А нам надо было возвращаться домой: кончался отпуск. Уехали в растерянности и печали.

Но через несколько дней получаем радостное письмо: корова — выздоровела! Теперь, если не уследишь, так не то, что в хлев, а и в дом сама заходит, потом не вытолкнуть!