Как приручить дракона – 4

— Как вам не стыдно! — сказала мне высоченная моложавая блондинка в розовом брючном костюме. — Это недостойно учителя — употреблять такие слова в речи!

Занимались и столовались мы в здании Минского педколлежа. Кормили тут, кстати, довольно прилично, но столов выделили ограниченное количество — ровно по количеству курсистов. Поэтому мне волей-неволей пришлось к кому-то подсаживаться, и на сей раз это оказалась целая компания дамочек постбальзаковского возраста из Гомельской губернии, из самых разных городов. И эта землячка — в розовом костюмчике, интеллигентно сёрбая щавлевым борщом, вдруг решила мне предъявить претензию по поводу культуры речи.

Если честно — я заметно напрягся. Иногда у меня проскакивали экспрессивные выражения, не без того. Но в матерщину я, кажется, не скатывался, особенно — публично. И что это я тут такое допустил, что мне прямо должно было быть стыдно?

— При коллегах, как вы могли? — она покончила с щавлевым борщом и взялась за печеночную котлету. Кусок щавля при этом прилип к ее переднему зубу, как раз рядом со следом от губной помады. — Вы сказали… Фигня!

— А! — у меня от сердца отлегло. — Так это ж фигня!

Она даже отодвинулась от меня, царапая ножками табуретки паркетный пол. А потом возмущенным взглядом окинула пытающихся пообедать коллег, как будто ища у них поддержки:

— Учитель не должен употреблять в речи жаргонизмы и сленг! — отчеканила она. — Это недопустимо!

Коллеги, по всей видимости, хотели уже доесть и сбежать поскорее от этой вздорной женщины.

— ДАВАЙ УДАРИМ ЕЕ ГОЛОВОЙ О СТОЛ? — предложил дракон.

— Вас как зовут? — спросил я. — Меня — Георгий Серафимович Пепеляев.

— Элла Марковна, — строго посмоотрела на меня Элла Марковна.

— Элла Марковна, я думаю, что говорить «фигня» — в редких случаях допустимо. И курить «Капитан Блэк» за углом — тоже иногда допустимо. И целоваться с… скажем, с коллегой за углом, между сигаретами — тоже в общем-то допустимо. Если бы у коллеги не было кольца на пальце, и у вас — тоже. Вряд ли замдиректора Воложинской гимназии и учительница истории из Добруша состоят в гостевом браке, верно? Или я ошибаюсь, и это любовь на расстоянии?

— Да как вы смеете!!! — взвилась она. — Да что вы себе позволяете?!

— Фигня все это, — сказал я, собрал тарелки на поднос и пошел к мойке. — Приятного всем аппетита. А щавель с зуба — уберите, неэстетично.

— ЛУЧШЕ БЫ ВСЕ-ТАКИ ОБ СТОЛ, — вздохнул дракон. — ЭФФЕКТ ТОТ ЖЕ, НО ГОРАЗДО В БОЛЕЕ СЖАТЫЕ СРОКИ.

— Бить сорокалетних дамочек головой о стол — точно недопустимо, — покачал головой я. — Тем более — учителей. Ей потом с этим лицом работать, однако. Да и вообще — что-то мы с тобой развоевались. Мало тебе четырех спаленных замков? Теперь человеческие жертвы подавай?

— ПОКЛЕП! ЗАМКОВ БЫЛО ТРИ, БРАСЛАВСКИЙ САПЕГА САМ ПОДЖЕГ! — у меня запершило, запекло в груди, и невыносимо зачесалась спина, так что огромного усилия воли стоило сдержаться.

— Тихо, тихо… — я вышел в коридор из столовой и оперся о стену. — Тихо…

— Вам плохо? — пробегающие мимо студентки педколледжа остановились на секунду. — Может, вас в медпункт отвести? Скорую вызвать?

— Всё фигня, девочки. Большое спасибо! — махнул рукой я.

Меня постепенно отпускало, дракон притих.

— Да? Ну, если фигня… — и убежали дальше.

И, что характерно, нормальные из них вырастут учителя. Лучше, чем из этой розовой инфузории.

* * *

Психолог всех реально загипнотизировала. У нее было красивое породистое лицо, как у аристократки из английских фильмов, волнистые каштановые волосы, ниспадающие на плечи и ясные голубые глаза. А еще — уверенные и вместе с тем раскованные жесты. Серьги, бусы на шее и колечки на пальцах гармонировали друг с другом и поблескивали в свете мигающих ламп.

— Уретральный тип — это всегда экстраверт, — вещала она. — Его мышление направлено в будущее! Его цель — продолжение существования рода человеческого долгие, долгие поколения.Уретральник — прирожденный лидер, вождь. Такой самец обеспечивает движение в будущее всей стаи: он отвечает за расширение ареала обитания и появление новой жизни. Вы знаете этих ребят — они неформальные лидеры, шебутные, веселые, бесконечно обаятельне и совершенно безбашенные…

Она уже рассказала про большую часть этих самых векторов, пройдясь и по анальным и по оральным людям, не говоря о визуалах, аудиалах и прочих кожниках и мышечниках. Я покосился на Эллу Марковну — от слова «безбашенные» ее должно было стошнить, несмотря на то, что перед нами выступала целый доктор наук. Но нет — она сидела как завороженная, и все остальные — тоже. И все эти заковыристые слова, о которые невозможно не спотыкаться, их не смущали — это тех, кто буквально утром вел себя как тринадцатилетние подростки! Пялились коллеги на психологицу с невероятным восторгом. Нет, ладно — мужики понятно. Женщина все-таки была шикарная. Но дамочки? С чего бы это они, м?

— МЕНТАЛИСТ-ПУСТОЦВЕТ, — подсказал дракон. — ПОСМОТРИ НА НЕЕ МОИМИ ГЛАЗАМИ, СРАЗУ УВИДИШЬ!

Я моргнул — и тут же мир изменился. Люди стали сгустками тепла, все вокруг пронизали эфирные потоки, а от женщины у доски теперь исходило что-то вроде светящегося серебристого тумана, клубы которого расползались по всей аудитории. Судя по всему — это была ее естественная, интуитивная магия, она пользовала ее постоянно, как пассивный эффект!

— ЗАКАНЧИВАЙ. ИСПОЛЬЗУЯ ТАКИЕ ШТУКИ — ТЫ СТАНОВИШЬСЯ УЯЗВИМЫМ, ЗАБЫЛ?

Клубы тумана уже подбирались к моему носу, так что я мигом закрыл глаза, и вдруг громко чихнул.

— Будьте здоровы! — сверкнула на меня взглядом психолог. — На чем я остановилась?

— На безбашенных, — улыбнулся я.

— Точно! — она очень изящно щелкнула пальцами. — При этом такая безбашенность сочетается со стихийным альтруизмом. «Твое — это твое, и мое — это тоже твое». Ничего своего. Полный коллективизм! «Моя жизнь — ничто, жизнь стаи — все!» Уретральный школьник будет великолепно учиться по интересным предметам, отлично отвечать по темам, которые затронули его интересы. В остальном — он будет забивать и не делать абсолютно ничего! Идти на то, что он не хочет делать, уретральник способен только ради какого-то более высокого приоритета…

Отвлекшись на секунду на мой чих, педагоги-бандерлоги снова замерли, загипнотизированные этой женской ипостасью удава Каа. Нагайна? Или как там звали ту кобру? Вот кого она мне напоминала! Похоже, психолог и доктор наук чувствовала, что надо мной нет ее власти, и потому постоянно сбивалась, когда встречалась со мной взглядом. Наконец, она прищурилась и спросила:

— У вас есть какая-то ремарка? Хотите что-то уточнить?

— Абсолютно верно! — кивнул я. — Классификация — это хорошо. Анальники, уретральники, оральники и прочие… Как это поможет нам в работе? Можно парочку практических советов? Ну, вот классифицировали мы ребят в классе… Что дальше-то? Как мы можем с этим работать в условиях самой обычной земской школы, классно-урочной системы, нагрузки по две ставки, том объеме бумаг, который предполагается заполнять и составлять, и так далее и так далее?