Как приручить наставника. Пособие для ведьмы

До спальни Зардана — гостевой, в которой ему позволили остаться, — было далеко, и Марта открыла свою комнату, впуская парня внутрь.

Он не спорил. Казалось, даже не понял, куда пришел. Было видно, что исцеляющие заклинания Ирвина действовали очень плохо, и Зару надо было в больницу, к профессиональному целителю, но он, очевидно, отказался сам.

А Сияющий не мог уделить ему достаточное количество времени, потому что хлопотал над своей супругой. Ведь леди Лилиан явно пострадала так же сильно, как и Зар. Если даже мама пришла с ранениями, хотя они с Ирвином присоединились в самом конце.

Зардан опустился на край кровати, будто пьяный, позволил стянуть с себя рубашку, наконец-то лег, растянувшись на покрывале, и закрыл глаза. Не спал, потому что дыхание у него всё ещё было неровным, тревожным, и каждый вдох и выдох давался Зару с огромным трудом, но он пытался держаться и оставаться в сознании.

Понимал, что может случиться, если выпустит ситуацию из-под контроля.

Марта села рядом и опустила руки на его раненную грудь. На сей раз магия входила в тело Зара с удивительной легкостью, и связь помогала Марте вдыхать в Зардана силы, даже не задумываясь о возможных последствиях.

Она не щадила себя, была настолько щедра, насколько вообще позволял её магический резерв. Сила медленно, но верно наполняла тело Зара, и его дыхание стало спокойнее, взгляд — более осознанным. Он смотрел на Марту и едва заметно улыбался. Смотрел так, как будто…

Как будто опьянел и забыл обо всём, что с ним случилось.

— Ты такая красивая, — прошептал он, закрывая глаза. — И твоя магия… Никогда не думал, что исцеление может быть таким приятным.

Марта молча улыбнулась в ответ.

— Наверное, — хмыкнул Зар, — в университете уже все о нас судачат.

— Почему?

— Ну как же. Какой-то обыкновенный аспирантишка, безродный, ещё и некромант, и проректорская дочка. А твой отец, говорят, пойдет скоро на ректора…

— Знаешь, — усмехнулась Марта, — мне как-то всё равно. Но если им так хочется поболтать, пусть обсудят, как это жалкой ректорской дочке удалось захомутать сына самого короля.

Зардан улыбнулся.

— Это никогда не станет правдой, — прошептал он.

— Но ведь он тебя любит, как родного!

Зар вздохнул.

— Хотел бы я и вправду быть ему родным. Без трона, без ничего, просто… А так я — гнилая порода… — он умолк — уснул.

Марта тихо устроилась рядом, прижимаясь к телу Зара, и бормотала заживляющие заклинания, наблюдая за тем, как быстро затягиваются раны на теле парня. И задавалась вопросом — неужели это и вправду так важно? Не фамилия, не род… кровь, которая течет в твоих жилах. Неужели Зар и вправду считал, что его родство с Танмором Ренардом определяло больше, чем воспитание и собственные принципы?

Но она не решилась бы спросить. Понимала, насколько это может быть больно. Сознавала…

Что, возможно, сама не пережила бы, если б у неё были другие родители. А Зару приходилось жить с мыслью о том, что его отец — преступник, возможно, даже виновный во всём этом. И быть некромантом означало всю жизнь носить на себе клеймо.

Клеймо, которое не смыть даже такой магией, как у Марты или Его Величества Мартена.

Глава двадцать четвертая

К утру Зар выглядел намного лучше. Он уже не был мертвенно бледен и не напоминал полуживую тень, хотя всё ещё сохранил мрачность и явно не мог порадовать отличным настроением. Марта понимала, почему так. Всё-таки, не каждый день на глазах даже самого сурового некроманта сгорают живые люди, а Зар когда-то любил Жози, и забыть её истошные крики был не в силах.

Тем не менее, на занятия он всё-таки пришел. Он в самом деле сел рядом с Мартой на длинную скамью, но с таким отсутствующим видом, словно сюда пришла только телесная оболочка, а не живой Зардан Тэльер.

Сегодня по расписанию была лекция у Котэссы, и ему совершенно нечего слушать — и так всё знает. Марта и сама не особенно хотела вслушиваться в мамины слова, но знала, что никто не даст ей просто так встать и уйти. Она знала, что и Зар так просто не согласится, хоть и порывалась предложить ему уйти домой как можно быстрее. Тем более, после пережитых травм.

Но нет! Должна же учиться.

А толку-то?

— Что, красавица, поссорилась со своим чудовищем? — плюхнулся рядом с Мартой Бенни. — Чего он такой сумрачный там сзади сидит? По нему тюрьма плачет, а он всё ещё торчит рядом с порядочными студентами.

— И правда, — подключился Грэм. — Я б сократил количество некромантов на один квадратный метр!

Зар поднял на него холодный, сумрачный взгляд и пугающе беэмоциональным голосом поинтересовался:

— А ты знаешь, что такое квадратный метр? Или думаешь, что это так легко — предложить некроманту уйти?

— Мы с Мартой общаемся, — Любимчик, третий в этой неразлучной компании, уселся прямо на парту перед Зарданом, безо всякого стеснения поворачиваясь к нему задом. — А ты помалкивай, некромант, если не хочешь, чтоб мы и вправду обратились в Следственное Бюро. Мало ли, вдруг ты опасен для общества?

Судя по тому, как опасно сверкнули глаза Зардана, определенная опасность всё-таки присутствовала. Марта заметно напряглась. Она прекрасно знала, что Зар — не из слабых магов, и могла себе примерно представить, что он сделает с мешающими ему парнями, если вдруг подвернутся под руку.

— Вы б шли отсюда, — нехотя протянула она, косясь на часы.

Мать почему-то запаздывала. А ведь она могла бы велеть Грэму, Бенни и Любимчику занять положенные им места и не приставать к Марте, а самое главное, к Зардану. Марта побаивалась, как бы некромант случайно не потерял над собой контроль. Ему и так было не слишком хорошо, особенно после всего, что случилось вчера с Жози, а тут ещё и дополнительные внешние раздражители…

Не надо было ив овсе выходить из дома.

— А то что? — ухмыльнулся Грэм. — Твой некромант поставит на нас метку, как на тех несчастных девушках?

— Если я сижу здесь, это значит, что я никого не убивал, — проронил Зардан, хотя в голосе его уже звенело сильное напряжение. — И меня признали невиновным. Если так полагают лучшие следователи Следственного Бюро, вам-то уж точно незачем волноваться.

— Ну да, конечно, — фыркнул Любимчик. — Тебя отпустили только потому, что ты невиновен! Да ты же там работал, они, может, за своего просто заступились.