Как приручить Обскура

— Я научу тебя получать удовольствие быстро, — прошептал он, целуя его за ухом, — но сначала научись пробовать медленно.

— Это так трудно, — жалобно прошептал Криденс.

— Делай, как я говорю, или я не позволю тебе прикасаться к члену, — приказал Грейвз.

— Да, сэр, — простонал Криденс. Он гладил себя, затаив дыхание, с приглушёнными стонами сквозь сжатые губы. Ему явно мучительно хотелось закончить всё быстро, но он не смел.

— Молодец, — прошептал Персиваль. — Продолжай так.

Когда горячий твёрдый член Грейвза коснулся его ягодиц, Криденс вздрогнул и ахнул. Грейвз провёл обнажённой головкой по выпуклой заднице, придержав член рукой, направил его между половинками, потёрся. Положил ладонь на бедро Криденса, направляя ритм. Это было лучше, чем ничего. Намного меньше, чем ему бы хотелось… но Грейвз умел ждать.

Криденс свободной рукой прижал ко рту ладонь Грейвза, лизнул её. Маленький паршивец — Грейвз глухо застонал, прижавшись лицом к его шее. Отбросив страх, Криденс обрёл любопытство и сотню собственных смелых желаний — и одним из них явно было желание слышать Грейвза. Пробежав языком по основанию ладони, Криденс поймал губами большой палец и втянул его в рот. Он определённо быстро учился.

Грейвз направлял член между ягодицами, сжимал между ними, придерживая их рукой. Узкая кровать тихо поскрипывала от коротких толчков, Грейвз балансировал на самом краю, чувствуя спиной пустоту. Криденс упирался ладонью в стену. Они двигались в такт. Горячий рот, горячие руки. Грейвз стонал ему в шею, Криденс стонал, не разжимая губ. Грейвз воткнул член ему между бёдер, скользких и горячих от пота, чувствуя, что оргазм уже близко. Схватил за запястье:

— Теперь можешь быстрее… вместе со мной.

Криденс ласкал языком его палец, не выпуская его изо рта, выгибался, стискивал бёдра, пытаясь сжать член сильнее. В тишине его стоны казались обжигающе громкими. Грейвз прикусил зубами плечо, толкаясь сильнее, ударяясь пахом в твёрдые ягодицы.

— Пожалуйста… пожалуйста, сэр, — Криденс с влажным всхлипом раскрыл губы, целуя его ладонь, — я так хочу… для меня… только мне, сэр…

Грейвз зажал ему рот, вцепился в бедро пальцами и кончил, не сдержав громкого стона, быстрыми, яростными толчками, упираясь в промежность Криденса, скользя по собственной сперме. Криденс укусил его за ладонь, замычал, вытягиваясь в струнку и расслабляясь — он тоже успел.

Грейвз поцеловал его под мокрый затылок, чувствуя, как сразу начинают слипаться глаза. Криденс глубоко и спокойно вздохнул. Завёл руку назад, положил влажную ладонь на обнажённое бедро Грейвза.

Вот ведь паршивец, — успел подумать тот, стремительно проваливаясь в глубокий сон. — Обязательно надо на мне след оставить…

Сдержанную торжествующую улыбку Криденса он, к счастью, не видел.

Утром у Персиваля ныло всё. Рука, которую Криденс отлежал тяжёлой башкой, бок, плечи, рёбра, спина — каждая мышца, которая заставляла тело балансировать на краю жёсткой кровати, настолько узкой, что нельзя было даже развернуться. Такие ночные выходки не проходили бесследно, как в молодости. В двадцать лет Грейвз мог прекрасно высыпаться на охапке травы в шалаше. Двадцать лет прошли двадцать лет назад…

Грейвз пошевелился, осторожно, чтобы не рухнуть на пол. Криденс спал, обнимая его руку, обхватив ногами лодыжку. Удивительно. Грейвз провёл полночи в чудовищно неудобной позе, на кошмарной кровати — он-то, привыкший к двуспальному простору в своей спальне! — и при этом проснулся до странности довольным жизнью. И даже ломота в теле казалась незначительным неудобством, и только.

И даже то, что он спал не один, его совершенно не тревожило, хотя недавно одна мысль о том, чтобы провести ночь с Криденсом, вызывала у него глухое раздражение. Это было странно. Странно и… приятно.

Грейвз бы с удовольствием изучил оттенки этого «приятно», но тело было однозначно против оставаться в этой позе ещё хотя бы пару минут. Персиваль высвободил из плена ногу, потом руку, потом вторую руку, которую пришлось вытащить из-под шеи Криденса. Тот проснулся, потёр руками лицо, покосился на Грейвза, который сел на край кровати и пытался размять ноющее плечо.

— Доброе утро, сэр, — он улыбнулся довольно, чуть ли не хитро, и лёг на спину.

— Знаешь, что, Криденс, — сказал Персиваль, хмурясь с досадой, — хватит ютиться в конуре. Надо заняться твоей комнатой. И — да, доброе утро, — он наклонился, чтобы поцеловать его в щёку, но Криденс ловко подставил губы.

— Вы теперь будете приходить ко мне, сэр?.. — с надеждой спросил он, обхватив Грейвза за шею, так что тот не мог выпрямиться.

— Иногда, — сказал Грейвз, немного отстраняясь, чтобы взглянуть ему в глаза. — Поэтому тебе нужна новая кровать. Займёмся этим после завтрака.

Криденс выглядел радостно и лукаво. Он словно преобразился — чёрт его знает, почему. Наверное, после всех мытарств для него было счастьем, что Грейвз пришёл к нему среди ночи. Пришёл и остался. И Криденс почувствовал себя… нужным. Желанным. Теперь он буквально светился.

— Вы говорили, что всегда будете стучать, — прошептал он, хитро кусая губу.

Вот же маленький паскудник, — с внутренним смехом подумал Грейвз. — Запомнил и подловил. Сам, значит, несколько ночей подряд забирался ко мне без разрешения — а тут вдруг заговорил про правила. Но нельзя же сказать ему — ты так делал, поэтому я тоже могу. Иначе получится, что это Криденс здесь решает, как устанавливаются и нарушаются правила. Пусть прошлые ночные визиты останутся его тайной.

— Да, Криденс, — сказал Персиваль, стараясь не выглядеть слишком весёлым, хотя, кажется, это плохо получалось. — Я очень хотел увидеть тебя, поэтому зашёл без стука.

— Но вам ведь тоже нельзя нарушать правила?.. — спросил тот.

— Нельзя, — сказал Грейвз. — Но наказывать меня не в твоей власти. Я могу предложить тебе кое-что другое.

Криденс смотрел на него с нетерпеливым ожиданием. У мальчишки был цепкий ум и отличная память, и нельзя было его недооценивать.

— Если я нарушу своё правило — я выполню одну твою просьбу, — сказал Грейвз.

— Любую?.. — жадно спросил Криденс.

— Любую, если она в моих силах, — подтвердил Грейвз. — Луну с неба я тебе не достану, но в остальном проси, чего хочешь.

— Я скажу потом, — решил Криденс после короткой паузы. — Я подумаю.

Грейвз усмехнулся. Да уж, выбор у Криденса большой. Ему даже стало любопытно, что это будет за просьба.

— Хорошо. Договорились, — сказал он и расцепил его руки у себя на шее.

Перемена в Криденсе была удивительной — особенно по сравнению с тем, каким мрачным и замкнутым он был раньше. Даже за завтраком он болтал больше, чем ел, будто исчезло какое-то препятствие, которое мешало ему говорить. Счастье словно распирало его изнутри, он не мог держать его в себе.