Как приручить Обскура

Тесей поднял голову, он смотрел куда-то в пространство.

— Облака разошлись, и все увидели между нами и немцами длинный ряд лучников в сияющих белых доспехах. Ими командовал один человек. Грязный, маленький, с громким голосом. Он взмахнул рукой — и по немецким позициям ударила туча стрел. Потом ещё раз, и ещё раз. Все были так ошеломлены, что застыли — и они, и мы. А лучники всё стреляли и стреляли. И немцы дрогнули… повернули назад. Бросили пушки. Мы вырвались из окружения…

— Это был мистер Грейвз?.. — шепотом спросил Криденс. — Он привёл ангелов?..

— Он поднял азенкурских лучников, — без улыбки ответил Тесей. — Англичан, которые пятьсот лет назад одержали победу в Столетней войне. Он спас тогда несколько тысяч человек.

— А Статут?.. — спросил мистер Эйвери. — Как ему простили нарушение Статута?..

— Никак, — ответил Тесей. — Дали медаль и лишили звания. Но нам всем было плевать. Он так и остался нашим командующим. Лейтенант Грейвз, — вздохнул он. — Не полез бы прикрывать отряд — получил бы майора в конце войны.

Повисло молчание.

— Это было не очень вдохновляюще, мистер Скамандер, — медленно произнёс Талиесин. — Не думаю, что азенкурские лучники спасут кого-то ещё раз.

— У меня нет вдохновляющих баек с войны, — резко сказал Тесей. — Но я верю в Перси. Он всегда знает, что делает, даже если выгоды ему от этого — никакой. Давайте вернёмся к плану.

Криденс вдруг выпрямился. Может, мистер Эйвери и не нашёл в этой истории ничего вдохновляющего, зато нашёл Криденс.

— Я не буду ждать письма от Гриндевальда, — твёрдо сказал он. — Я позову его сам. Увидимся в Дурмштранге.

Криденс выбежал из комнаты, уже в коридоре обернулся густым чёрным дымом.

— Криденс, стой! — Тесей метнулся за ним, выхватив палочку, но тот увиливал от заклятий и рвался вперёд. — Криденс! Тебе нельзя!

Криденс прекрасно знал, что ему можно. Мистер Грейвз рисковал всем, что имел, чтобы спасти других. Он не боялся, что его могут не наградить за это, а наказать. Пора было сделать то же самое. Не ждать, изнывая от одиночества и жалости к себе. Действовать.

Он вырвался из дома, чёрной стрелой взмыл в небо.

— Криденс! — Тесей выскочил за ним, Талиесин — следом.

Вдруг вспомнив кое о чём, Криденс грянул о землю, материализовался, окутанный злым туманом.

— В том доме остался мой филин и Хоуп, окками, — сказал он обоим волшебникам. — Позаботьтесь о них.

— Что бы ты ни задумал — не смей! — Тесей взмахнул палочкой, но Криденс отразил удар.

— Я должен, — сказал он и расплылся, растёкся туманом, взмыл в небо.

— Криденс, куда!.. — Тесей рванулся было за ним, но Талиесин поймал его за руку.

— На вашем месте, — вкрадчиво сказал он, — я не стал бы его преследовать.

— Это ещё почему? — гневно обернулся Тесей.

— Моя жизнь научила меня одной простой мудрости, — сказал Талиесин, опустив глаза и перебирая рукав кожаного аврорского сюртука. — Нельзя сдержать кашель, понос и обскура.

— Что? — Тесей свёл брови вместе.

— Только Грейвз может его контролировать, — спокойно и внятно сказал Талиесин. — К сожалению, ни вы, ни тем более я — не Грейвз. Так что вернёмся к нашему плану и будем действовать, как решили. Криденс, похоже… я бы сказал «с молоком матери», но в данном контексте просится только неприличный вариант… — он шаловливо улыбнулся, — Криденс впитал в себя идеи Грейвза о том, что импровизация — отличный способ добиться желаемого. Пусть попробует. Он знает, чем он рискует.

Тесей с раздражённым ворчанием спрятал в карман палочку.

— Кстати, хотел вас спросить, мистер Скамандер, — начал Талиесин, когда они вернулись в комнату с картой. — Вы ведь будете всё время находиться в вашем анимагическом облике?

— Да. Не сомневайтесь.

— Тогда вам понадобится вот это, — и Талиесин взял с каминной полки и показал красивый ярко-красный ошейник с золотой косточкой-брелоком.

Бледное лицо Тесея медленно порозовело.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что вы не сможете достоверно выполнять роль моего домашнего любимца, если будете разгуливать, как дворняга, — пояснил тот. — Вам никто не поверит.

— Не переходите границы, — тихо сказал Тесей, на шаг отступив назад. — Это не смешно.

— А я не смеюсь, — спокойно сказал Талиесин. — Подумайте сами: собака без ошейника — собака без хозяина. Даже волкодавы мистера Малфоя это знают.

Он пассом переслал ошейник в руки Тесея, тот с отвращением повертел его в руках, глянул на гравировку на золотой косточке.

— Трезоро Эйвери? — прочитал он и поднял узкие от злости глаза.

— Все мои собаки носят мою фамилию, — кивнул Талиесин и улыбнулся невинно и радостно, как юная девушка.

Криденс мчался, что было сил. Сейчас его не сдерживала тревога за то, что с ним мистер Грейвз в беспамятстве, верхом на Хоуп. Он стремился к прежнему дому в Гленгори, там осталось кое-что, что могло ему сейчас очень помочь. Он пронёсся над Англией, как буря, как чёрная стрела. Огни городов и деревень мелькали под ним, уносясь назад с ужасающей скоростью.

Обгоревший скелет дома так и остался нетронутым. Криденс врезался в обломки, как снаряд, ввинтился в них, затёк под каждый камень, в каждую щель, заворочался там, распуская дымные щупальца во все стороны. Где же, где же, где же…

Персиваль велел ему избавиться от старых вещей, но Криденс этого так и не сделал. И его старый куцый пиджак, и короткие полосатые брюки, и ремень с пряжкой, всё осталось в чемоданчике под кроватью.

И серебряный кулон, который подарил Гриндевальд. О котором Криденс забыл начисто — и который теперь всплыл в памяти. Который мог позвать Гриндевальда.

Серебряный знак на цепочке был невредим: он не расплавился от огня, только цепочка порвалась… но это было неважно. Криденс выпрямился во весь рост, до боли сжимая в кулаке серебряный треугольник. Острые края впились в ладонь.

— Я здесь! — крикнул Криденс, вскинув кулак. — Я здесь! Ты меня слышишь?..

Он стоял на развалинах дома, на развалинах прежней, счастливой жизни, и впереди у него не было ничего — только мистер Грейвз, которого отобрали. Второй раз! Криденс чувствовал в себе такую кипящую ярость, что с трудом мог дышать. Раньше ему нельзя было никого ненавидеть — ни Мэри Лу, ни Честити, никого. Когда он захотел возненавидеть мистера Эйвери, Персиваль ему запретил. Но сейчас! Гриндевальда можно было ненавидеть! И Криденс ненавидел его так, что готов был разорвать его на кусочки, если бы только не мысль, что сначала нужно найти Персиваля. И Ньюта.