Как приручить Обскура

Обитаемые дома сгрудились на дне долины, цветные, как бусины в горсти великана: небесно-синяя, багряно-красная, канареечно-жёлтая. У всех были одинаковые двускатные крыши, поросшие мхом, из труб тянулся дымок. В единственном кабаке деревушки по случаю хорошей погоды выставили круглые белые столики на крытую дощатую веранду, и делегация английских волшебников, состоявшая из волшебника и собаки, сидела на её солнечной стороне.

Толку от солнечной стороны было немного. Солнце висело над горами, как жёлтый мячик, такое же маленькое и холодное. Талиесин Эйвери со звучным «Брр-рр!» передёрнул плечами и поглубже натянул перчатки. Его красивое лицо покраснело и нахмурилось от ветра. В отличие от Тесея, он не был покрыт густой шерстью, которая даже пронизывающий ветер с ледника превращала в приятный сквознячок.

Воробьи, опьянённые хорошей погодой, пушили перья, драли друг другу хвосты за крошки печенья и непрерывно чирикали. На дороге возле веранды в колее от тележного колеса стояла вода. То и дело пара-тройка птах подлетала к ней, мочила лапы и клювы и вспархивала обратно.

— Галдят, как первокурсники, которые первый раз в жизни заблудились в Хогвартсе, — заметил Талиесин. — А ты что-то заскучал, Трезоро. Не хочешь размяться?..

Тесей застыл, как изваяние, прижал зад к земле, сдерживая непреодолимый позыв радостно вильнуть хвостом. Внятно качнул головой из стороны в сторону. Его собачья натура была не только игривой и любопытной. Она была дружелюбной, если не сказать — любвеобильной. И этой подлой натуре ужасно нравился красивый Талиесин Эйвери, особенно когда он ласково улыбался и протягивал руку, чтобы потрепать по ушам. Тесей каждый раз уворачивался, напоминая себе, что он аврор, а не какой-то там домашний любимец, но бороться с собой становилось всё труднее и труднее.

Талиесин поднял воротник пальто и достал из внутреннего кармана фляжку.

— А я бы прошёлся. Иначе через пару минут закоченею здесь навсегда, — объявил он.

Скрутив крышку, он сделал глоток и облизнул губы. Тесей повёл носом на острый запах виски и непроизвольно сморщился. Вбирая чувствительными ноздрями холодный воздух, он принюхивался к деревне. Пахло овцами на мокром пастбище. Дымом из печных труб. Смолой и берёзовым дёгтем. Холодными камнями, влажным туманом. Он сосредоточился на них, стараясь отвлечься от человеческого запаха рядом с собой. Талиесин пах белыми цветами после грозы, горькой дубовой корой, тёплыми руками, замшей и воском. Тесея так и подмывало устроиться ближе, положить ему голову на колено и замереть. Он вскочил, встряхнулся — нет уж, лучше бегать за воробьями, чем так унижаться.

Совсем рядом раздался громкий хлопок аппарации, воробьи с писком снялись с места, Тесей прижал уши. Потом с достоинством выпрямился. Аврору не пристало бояться чужой аппарации, хотя для чувствительных ушей она прозвучала, как выстрел.

На веранду поднялся высокий широкоплечий мужчина в длинном бобровом пальто. Поставил у ног саквояж, снял шляпу и прочесал пальцами аккуратно уложенные светлые волосы. Заметив Эйвери, улыбнулся ему, как знакомому, шагнул ближе.

— Прошу прощения, мсье. Это ведь Скал… Скалтавегер? — выговорил он с мягким акцентом.

Тесей, задрав голову, принюхался с подозрением. Новоприбывший тоже показался его любвеобильной натуре человеком, достойным всяческого восхищения. Он пах облаками над морем, чайками, сухим деревом и железом. Ничего настораживающего в нём не было, но Эйвери вдруг округлил глаза, быстро поднялся.

— Мистер Маргерит?.. Я не ошибся?..

От него пахнуло волнением и восторгом. Тесей стиснул челюсти, стараясь не поддаваться — чужие эмоции чувствовались остро и отчётливо, он заражался ими, как собственными, не в силах сопротивляться.

Не вилять хвостом! — приказал он себе. — Стоять! Стоять смирно!

— Мы знакомы? — мужчина улыбнулся ещё шире, шагнул вперёд, чтобы протянуть руку: — Прошу прощения, у меня плохая память на лица. Моя фамилия Маргерит, вы не ошиблись.

— Позвольте представиться — Талиесин Эйвери, — тот сжал протянутую руку обеими ладонями, и Тесею ужасно захотелось забиться под лавку и закрыть уши лапами, чтобы не слышать этого беспокойного волнения в его голосе. — Ваш преданный поклонник, мистер Маргерит. Я слежу за вашей колонкой в «Воздушном спорте» с двадцатого года.

— Вы интересуетесь квиддичем! — мистер Маргерит зажёгся энтузиазмом, как факел. — Играете?..

— Увы, нет, — Эйвери покачал головой, не переставая улыбаться. — Я лишь болельщик. Должен сказать, под вашим руководством «Стрижи Шарлеруа» стали серьёзной опасностью для английской Лиги. Они ворвались на прошлый чемпионат, как бешеный бладжер!

— Хотел бы я ворваться на него в составе команды, — с сожалением сказал тот. — Но квиддич — игра молодых, а мне уже за сорок…

— Вы были блистательным капитаном и стали блистательным тренером, — убеждённо сказал Талиесин.

— Звучит не очень патриотично, мсье Эйвери, — засмеялся тот.

— Патриотизм не мешает мне оценить ваш талант, мистер Маргерит, — серьёзно заявил тот.

— Зовите меня просто Жерар.

— Просто Талиесин, прошу вас, — отозвался Эйвери. — Я могу попросить ваш автограф?..

Тесей сидел под столом на собственном хвосте, кончик которого конвульсивно дёргался. От симпатии, вспыхнувшей в воздухе, как пожар, ему хотелось заливисто гавкать, прыгать всем на грудь и лизать в лицо. Чужое счастье переполняло его до краёв, он держался из последних сил, глядя в землю.

— Знаете, какое совпадение — у меня на днях вышла книга, посвящённая воздушным трюкам, «Звёзды в полдень», — сказал мистер Маргерит. — Я привёз несколько экземпляров, хочу подарить местной команде… Один с удовольствием передам вам!

Он достал из саквояжа книгу в твёрдой белой обложке и маленькое полосатое перо, размашисто написал на первой странице, вполголоса диктуя самому себе:

— «Тали… е… си… ну… Ай… нет, Эй… Эй… ве… ри… от благо… блого… благодар… ново… благодарного ав-то-ра. Жерар Маргерит». Простите, — он смущённо протянул книгу Талиесину, — никак не могу удержать в голове всю эту грамматику, обычно мне помогает жена.

Едва он закончил, ещё один аппарационный вихрь выбросил рядом с ними третьего человека.

— Извините за опоздание, господа, — он развёл руками, — трансатлантические порт-ключи — просто беда, меня едва не выкинуло в море. Валентайн Нокс, директор Отдела магического правопорядка МАКУСА.

— Не извиняйтесь, я сам только что прибыл, — отозвался Маргерит и протянул ему руку. — Жерар Маргерит, департамент спорта Женевского треугольника.

— Наслышан, — улыбнулся Нокс. — А вы, должно быть, мистер Эйвери?

— Он самый, — с лёгким кокетством ответил тот и протянул руку так изящно, будто ожидал как минимум поцелуя в перстень. — Дипломатическая служба британского Министерства магии.

— А ты кто такой, дружок? — Нокс присел на корточки и с интересом заглянул под стол, где сидел Тесей.

— Это Трезоро, — с гордостью объявил Талиесин. — Иди сюда, мальчик, не стесняйся, — он хлопнул себя по бедру.

Мальчик!.. Тесей постарался вложить в ответный взгляд всю враждебность, на которую только был способен. Нокс с широкой улыбкой потянулся потрепать его по шее, пришлось увернуться и юркнуть за Талиесина. Тот тут же ухватил Тесея за ошейник, удерживая на месте.