Как приручить принцессу

— А потом четыре раза против часовой стрелки. И готово, — сообщил муж.

Ошеломлено моргнув, я отстранилась. Сквозь мутную пелену начали проступать обрывки каких-то мыслей. Пока я тщетно пыталась сообразить, что вообще происходит, Лаэрт взглянул на меня осоловевшими глазами и сказал:

— Напрасно не всплзвлся методом Эрнеца-Кляйнера-Хиберштейнеркрюгера.

Он внезапно обмяк и повалился на меня. Лестерус! Да что же это такое? Что с ним произошло?

— Отвар тыс.. листника.

— Что?

— Мне дай.. Надо..

Отвар тысячелистника? О чем это он? Возможно ли, что… но глаза Лаэрта уже закатились, а сознание отправилось в неизвестные дали. Протянув подрагивающую руку, я с трудом нащупала его пульс. Сквозь шум собственного сердца различить биение сердца Лаэрта оказалось непросто, и какое-то время я просто сидела, прижавшись к нему и пытаясь понять, какой стук принадлежит ему. Слишком сбивчиво и лихорадочно. А на лбу у него уже выступила испарина. Нет, Лаэрт определенно не в порядке.

Отравили? Отравили, а он только и смог, что подсказать противоядие, прежде чем потерял сознание, вверяя себя моей милости.

Мысленно оценив расстояние до кровати, я решила, что супругу будет очень комфортно на свежем воздухе. Может я и стала сильнее от всей этой деревенской жизни, но уж точно не настолько, чтобы носить на себе взрослых мужчин. Особенно учитывая, что я потеряла по меньшей мере половину стоуна и большую часть последних дней едва не умирала от голода.

Придя к выводу, что Лаэрт прекрасно полежит на траве, я опрометью бросилась к лугу, на котором впервые повстречала ведьму. В тот раз мы собирали шалфей, но тысячелистник там тоже растет, я видела.

Непозволительно высоко задрав подол юбки — «приличные девочки так себя не ведут», — твердил назойливый голос в моей голове — я мчалась, едва касаясь ногами земли. Время поджимало, а я понятия не имела, сколько у меня его на самом деле, как не знала, что это за яд, или проклятье, или чем бы оно ни было. Оставалось лишь уповать на навыки самодиагностики Лаэрта, ведь если он ошибся, времени на вторую попытку может и не быть.

Тысячелистник рвался плохо. Будь я чуть умнее, взяла бы нож, но в нынешних условиях праздником было уже то, что я знала, где именно найти это дурацкое растение. Рваными резкими движениями я рвала цветы, с корнем вытаскивая их из земли, благо росли они неглубоко.

Отвар тысячелистника. Так он сказал. И никаких подробностей! И я даже не могу быть до конца уверена, что это не бред воспаленного умирающего сознания Лаэрта. Может, надо было просто вызвать доктора? А где взять доктора? Откуда вообще берут доктора бедные люди? И какая концентрация должна быть у отвара? Какое количество цветов на какое количество воды? Чем таким вообще занимался Лаэрт, что его сначала схватили и требовали подпись, а потом еще и отравили? Я вышла замуж за шпиона? Замечательно, мой муж-музыкант оказался той еще серой лошадкой.

С охапкой цветов я возвращалась домой, пытаясь отогнать тревожные мысли, но настоящее облегчение испытала лишь убедившись, что Лаэрт еще дышит.

— Дышит! — сообщила я ласточке, глотая истеричные смешки. — Дышит…

Поспешно вскочив, я бросилась разводить огонь и кипятить воду. С огнем у меня дела все еще были плохи, не обходилось и без ожогов, а тут, казалось, он почувствовал, что дело срочное и нарочно отказывался разгораться. К тому времени, как заплясал слабый язычок пламени, я успела мысленно похоронить Лаэрта не меньше полудюжины раз. Еще вечность ушла на то, чтобы вскипятить воду.

Глава 25

Внутри у меня все кипело от нетерпения, когда я, наконец, налила все еще горячий отвар в металлическую кружку. Если это не поможет, останется только… Я не знаю. Не знаю, что буду делать, если это не сработает. Вызвать в эту глушь доктора можно лишь посулив ему большие деньги, которых у меня нет. А к Кэсс я не пойду. Доверять ведьме нельзя. Значит, победа или смерть? Но и этот вариант не вызывал у меня теплых чувств.

Ладно. Буду надеяться, что отвар поставит Лаэрта на ноги.

Поить бессознательного человека оказалось так же сложно, как это звучит. Осторожно положив голову мужа себе на колени, крохотными глотками я вливала в него отвар и надеялась, что он не захлебнется и не умрет прямо сейчас.

— Пожалуйста-пожалуйста, не умирай. Только не сегодня. Сегодня крайне плохой день для смерти, поверь мне, — лепетала я в попытке заглушить пугающую тишину. — Погода слишком жаркая, гости будут потеть в своих черных нарядах, дамы начнут падать в обморок.

— Поста.. кха-кха.. постараюсь продержаться до осени, — едва слышно сказал он.

— О, богиня! — враз обмякла я, расплескав остатки отвара на и без того не слишком чистую рубашку Лаэрта. — Я думала, ты умрешь.

— И была совершенно права. Рано или поздно я умру. Однако, полагаю, не сегодня.

— Что это было? Они тебя отравили? Чем ты вообще занимаешься? Зачем кому-то травить безобидного музыканта? Что ты скрываешь от меня? Ты революционер? Заговорщик, пытающий свергнуть правительство Дроздоборода? Шпион? Я же ничего о тебе не знаю!

Меня буквально разрывало от смеси облегчения и злости. Темные длинные ресницы Лаэрта — мечта любой модницы — едва заметно подрагивали. Медленно, словно даже это действие стоило ему немалых усилий, открыв глаза, он внимательно смотрел на меня.

— Помедленнее, принцесса. Я едва выжил, — слабо ухмыльнулся он. — Подожди хотя бы, пока встану на ноги.

Пальцами свободной руки я легонько провела по шевелюре мужа. Темные волосы резко контрастировали с бледным лицом, и это заставило меня усмехнуться.

— Я так смешон, ваше высочество? — слабо шевельнулся Лаэрт, устраиваясь поудобнее на моих коленях, ставших еще более костлявыми за последние несколько дней.

— Просто подумала, что ты похож на вампира. Бледный, загадочный и странный. И еды у тебя в доме никакой нет.

— Ну, по последнему пункту есть простое объяснение: я здесь совсем не живу.

— Только не говори, что дом тебе не принадлежит.

— Он мой, просто я здесь редко бываю.

— Ну, разумеется. Ты же.. занимаешься контрабандой? — предположила я.

— Нет, — покачал головой он. — Не угадала.

— По-моему, ты себя достаточно хорошо чувствуешь, — попыталась выскользнуть из-под него я.

— Нет, — его пальцы мягко, но крепко обвились вокруг моего запястья. — Еще минутку, ваше высочество. В конце концов, я действительно чуть не умер.