Как рассказать… Книга для школьного и семейного чтения

– Проходите.

Мальчик был в том же застиранном костюмчике, зато сестренка его разгуливала босая и, считай, голышом.

– Платье с нее еле стянул, – объяснил мальчик. – Постирать.

– Мой патье, – указала сестренка на бордовую свою гордость, что сушилась здесь же. – Ка-асивое.

– Красивое, – подтвердил Хурдин.

Сев посреди комнаты на табурет, он поставил сумку и сказал мальчику:

– Я тут принес… Вареников поешьте. Хорошие.

– Мы ужинали, – ответил мальчик.

– Ну, потом, завтра… – Хурдину было неловко. Он сумку раскрыл. – Тут вот… Тут конфеты, книжку, может, почитаешь.

– Ки-ижка? – бросилась девочка к Хурдину и замерла, увидев в руках его красивую книжку с картинкою на обложке. – Мой ки-ижка, – подняла она молящие глаза.

И Хурдин ее успокоил:

– Тебе, тебе!

Девочка, прижав книгу к груди, на мгновение замерла, а потом затопотила вокруг стола:

– Мой ки-ижка, мой.

– Так книжки любит, – оправдал ее брат, провожая взглядом.

Кастрюльку с варениками он убрал за печку, к сладостям отнесся сдержанно, сказав: «Ленка погрызет», на яркую коробку с фломастерами глядел недоуменно, потом спросил:

– Карандаши?

– Фломастеры, – объяснил Хурдин. – Тоже рисовать. Давай бумагу.

И на принесенном листе почеркал фломастером.

Мальчик заметно крепился, но сдержать своего волнения не мог. Он провел синюю линию, а рядом зеленую, потом быстро нарисовал красный трактор и в небе солнце и синие облака. С трудом остановился и глянул на Хурдина с такой откровенной радостью, что Хурдину стало не по себе.

– Здорово! Лучше карандашей, – проговорил мальчик. – Спасибо. Дорогие, наверно.

– Да ничего, что ты… В городе сейчас все такими рисуют.

– У нас нет.

Между тем девочка, положив на кровать книжку, осторожно листала ее, негромко бормоча:

– Ехали медведи на ве-исипеде. А за ними кот задом напе-ёт.

– Она что, читает? – удивился Хурдин.

– Да нет, это так… – усмехнулся мальчик.

– Читаю ки-ижку, – услыхала его сестра. – Мой ки-ижка.

– Читаешь, читаешь, молодец!

Мальчик с фломастерами не мог расстаться, он перебирал их, яркую коробку трогал и говорил:

– Я буду не всегда ими. А когда чего-нибудь хорошее, чего-нибудь главное нарисовать. В школе. А может, и так. Школа ведь не скоро.

Увидев, что мальчик оттаял и уже не дичится его, Хурдин сказал:

– Вы, может, поедите вареники, они еще теплые? Пока свежие, а?

– Поедим, – улыбнулся мальчик. – Ленка! Вареники будем есть?

– Ва-еники будем… – согласно повторила девочка.

– Сейчас разогрею на сковороде.

Оставив фломастеры и бумагу, мальчик метнулся к печке, а потом в коридор, где газовая плита стояла, и через пять минут уже шкварчали на столе вареники, тонущие в масляной и каймачной жиже.

Ели ребята хорошо.

– Мы кашу все варим, – рассказывал мальчик.

– Са-адкую, – прижмурилась сестренка.

– Вареники, конечно, лучше, – похвалил он и, подумав, добавил: – Вот мамка придет, напишет заявление, колхоз нам корову продаст, в рассрочку.

– А прокормите?

– Прокормим. Косить еще долго можно, все лето. Будем кормить. Нам молоко нужное. – объяснил он. – Малышам. С молоком они не будут болеть.

Ребята ели, а Хурдин понемногу оглядывал их жилье. Хотя глядеть было особо не на что. Комната совсем пуста. В кухонке, за печкой, лишь кровать с ватным одеялом да какая-то одежонка на вешалке. Не на что было глядеть. Пододвинув к себе лист бумаги, Хурдин стал рисовать единственное, что умел, – самолеты. Они у него ловко получались. Один, а потом другой. Мальчик взглянул на рисованное и похвалил:

– Красиво.

А потом, убирая со стола, словно ненароком обмолвился:

– Я тоже самолет делаю.

– Самолет? – удивился Хурдин.

– Ну, не самолет, а такое… Буду летать. Такую штуку я делаю.

– Какую?

Хурдину стало любопытно. Что мог придумать этот мальчуган?

Мальчик включил свет в кухонке, за печкою. Хурдин пошел туда и тут же посмеялся над собой. Конечно же мальчик ничего не придумал. Это были обычные крылья, большие крылья из белых гусиных перьев.

Слажены они были неважно: каркас из велосипедных спиц и сетки. Но, взяв одно крыло в руки, Хурдин понял, какую долгую работу делал мальчик. Каждое перо было подобрано и аккуратно прилажено на свое место тонкими капроновыми нитями. Крылья были готовы. Взмахнув одним из них, Хурдин почуял его непрочность.

Взяв оба крыла, Хурдин понес их в комнату. Мальчик, следуя за ним, покорно ждал.

– Я их давно делаю, – сказал он. – Придумал и делаю.

– А как же ты хочешь полететь? С крыши?

– Нет, с велосипеда. Я давно придумал. На Вихляевской горе есть такое место. Когда из школы едешь домой, к хутору, там есть такой прыжок. На половине. Там на велосипеде-то подлетаешь, – вскинул мальчик руки, – прямо вверх. А если с крыльями… Разогнаться с самого верха, а на прыжке крылья раскрыть, велосипед бросить и запросто…

Глаза мальчика широко раскрылись, и в них было такое ожидание радости, что Хурдин не смог его огорчить.

– Да, да, – подтвердил он. – Хорошие крылья, должен полететь.

Сияющий и такой благодарный взгляд был ему наградой, что Хурдин почуял подступающие слезы и опустил глаза. Скрывая волнение, он крылья разложил на столе и стал рассматривать их, прикидывая, стал глядеть и говорить:

– Так, так… Вообще-то надо бы увеличить…

– У меня еще перья есть, – с готовностью ответил мальчик.

– Это хорошо… Но жесткость надо увеличивать, и крепления посерьезней… Иначе…

– Но я полечу?! – почуяв недоверие, спросил мальчик, и голос его дрогнул.