Как рождается русский человек

– Вы тут разговор интересный устроили, – обращался он, уже к троим студентам после того, как бармен ушёл, – Эту полемику?

Он сидел, уже развернувшись к ним, что означало за их столом, какой был поставлен очень тесно к их столику.

– Просто беседуем, – заговорила Алиса.

– Милая, – посмотрел он на неё, улыбнулся и сказал приторно ласковым тоном, насколько это было возможно выпившему человеку, – Я ведь ничего не говорю, лишь одобряю, хорошая у вас беседа. Я, между прочим, полностью с вами согласен. Нужны такие люди, совсем как вы: молодые, энергичные, душевные. А-то кто же спасёт нас от всего этого?

– Всевышний! – снова выкрикнул, казалось, тот же самый.

– И то верно! – подтвердил он. – Кто бы он ни был, нам, хорошим людям, помогут. Когда-нибудь так и сделают.

– А Петьке не помогут, – воскликнула белокурая женщина, – Он плохой от алкоголя становится, а таких пьяниц нигде не сыщешь.

– Что ты говоришь! – повернулся он к ней. – Плохой он, что выдумываешь! Он бедный. Вот те, кто сидят там, наверху, воруют, вот они настоящие мерзавцы. А ты честного нищего оскорбляешь! Да мне он, бедный пьяница, милее тех чертей!

– Да ты, потому что сам пьяница, – вновь произнесла та женщина, но уже еле слышно, и как бы в сторону.

Бармен, наконец, соизволил принести «Пять озер» вместе со стопками из обесцвеченного стекла. Красный мужчина взял три рюмки, налил туда водки и поставил на соседний стол.

– Вот, теперь не стыдно! Вы не стесняйтесь, ребята. Это лично от меня вам сувенир. А вы продолжайте, с молодёжи, студентов всегда всё начиналось.

Повернувшись к своему столику, он выдурил свою стопку и начал разливать всем остальным, кому в стаканы, кому в бокалы.

– Однако он прав, – Алиса и Денис наблюдали за сюжетом соседнего столика, и в этот момент посмотрели на Гордеева, – Многое начинается с нашего возраста. Вы только вспомните про окончание пражской весны, период освободительной борьбы! Разве мы не можем взять на себя роль индикатора общественного мнения? Стать очагом свободомыслия?

– С этим никто и не спорит, – произнесла Алиса, а Гордеев продолжал:

– Мы дадим Отпор! Искру! Свой альянс!

– Что ты имеешь в виду? – задал вопрос Денис, слишком уж увлечённому Максу.

– А вот что! Что нам мешает создать собственное объединение? Наподобие студенческого движения?

– Я бы назвал причины, но не хочется тебя расстраивать, – говорил Денис, ничего не понимая.

– Неформальное содружество единомышленников никто не в силах запретить. А что мы можем? Всего лишь выражать своё мнение разрешёнными способами. Можем начать хотя бы с того, что будем проводить беседы о том, что есть достойные граждане нашей страны во имя родоначальника освободительной мысли!

– Ты предлагаешь попытаться…

– Организовать всё это самим! – Гордеев с довольным видом опустошил до дна свой стакан и выжидающе уставился на своих двоих знакомых.

– Неплохо! – оценил Денис, помолчав некоторое время. – Мы всё же имеем множество преимуществ сейчас для поиска сторонников и распространения информации.

– Хорошая идея, – одобрила и Алиса, пока Денис передвигал стопки к каждому.

Девушка молчаливо отказалась от выпивки, но решила приободрить ребят своим настроем:

– Нас уже трое, какое-никакое объединение намечается.

– За наше новое объединение! – заключил Денис, и маленькие угрюмые стаканчики на пару с Гордеевым были иссушены.

IV.

Красный закат догорал своё и последним лучом глядел в подступающие сумерки, унося с собой теплый день. На смену взошла округлая луна и напустила свой тусклый свет на и без того ярко освящённые фонарями улицы. Раз и два, по порядку зажигались окна в хрущёвках и других многоквартирных домах, куда заходили люди и, в первую очередь, ставили чайник, затем расслаблялись в собственном пригретом месте. Каждый второпях шёл по своей улице среди фонарей и аптек да обратно.

Денис же не спешил после приятно проведённого вечера в приятной компании и с ещё более приятным напитком. Алкоголь тормозил его. Он не торопился, чтобы при вялой, неторопливой походке надышаться липким, но охлаждённым вечерней порой воздухом после жаркого дня и встряхнуть свой разум. По возвращению домой, помнил он, его ожидала из ниоткуда взявшаяся другая компания.

– Уже приехали! – воскликнула его мать, когда Денис заявился на пороге, имея в виду дальних их родственников, вздумавших навестить их, как и полагается подобного рода связям – второй раз за два года.

Между тем, его мать уже возилась на кухне, гремя кастрюлями и тарелками, попеременно, то открывая, то закрывая холодильник и каждый раз вытаскивая из него что-то новое. Она, ещё совсем не старая, в меру упитанная женщина с черной култышкой на голове, резво управлялась своими мозолистыми руками, добавляя разные ингредиенты в суп. Из гостиной доносились шумные оживлённые разговоры, часто прерываемые смехом. Денис направился к дверям той комнаты, чётко понимая, что так оно и заведено, и уже через секунду услышал громкий возглас, посвящённый ему.

– Посмотрите, кто пришёл! – сказал глава семейства и по совместительству отец Дениса – Маслов Михаил Иванович, отчего все остальные четыре пары глаз уставились на него. – Дениска! Проходи! Мы как раз с Пашей тебя упоминали, – произнёс он имя мужчины, который сидел на диване, раздвинув ноги, и со своей улыбкой, в которой чётко виднелся золотой зуб, довольно смотрел на застывшего у дверей Дениса. Маленькая женщина, жена упомянутого Паши, тоже повернула свою беленькую голову в его сторону и красным от помады ртом восхищённо произнесла:

– До чего же вырос! Каким стал высоким! Настоящим мужчиной! – она отодвинулась для вида на диване, на котором места и так хватало, и побудительно сказала:

– Проходи, присаживайся. Чего же в дверях застрял? Давненько мы тебя не видели.

Довольно молодого вида парень, также находившийся в этой комнате, первым подал руку Денису для приветственного рукопожатия. Светлая девочка восьми лет ни на секунду не отпускала рукав своей мамы, лишь любопытными глазами оглядывала нового для неё Дениса.