Как стать оруженосцем

А тут вбегает принцесса, в простеньком платьице, - и к отцу.

– Папка, - кричит, - дай мне, пожалуйста, один пенни, на леденцы. Четыре у меня есть, а кондитер их по пять продает...

Она у нас хоть и маленькая, а уже и считать умеет, и по хозяйству...

Казалось бы, что особенного? А весь совет, как один, принимается хохотать, да еще как!..

– Пенни, говоришь?..
– покатывается король.
– А ты... растут?..

– Растут, ваше величество, - насилу выдавливает сквозь смех первый министр.
– Скоро складывать некуда будет...

– Так, может, у нас и с сельским хозяйством все в порядке?
– не унимается король.

– А как же!
– доносится прерываемый взрывами хохота голос первого министра по соответствующей отрасли.

– В таком порядке, что и говорить, собственно, не о чем, за отсутствием темы...

На том Королевский совет и заканчивается.

Или вот, другой пример. Созывает король к себе рыцарей во главе с самым главным маршалом, и говорит им:

– Что-то, - говорит, - скучновато как-то живем. Уж не объявить ли нам кому-нибудь войну? Так, для порядку.

– А чего ж не объявить?
– отвечает ему маршал.
– Тут и повод имеется. Король соседнего королевства как мимо меня ни пройдет, ни разу не поздоровается.

– Да как же ты такое терпишь?!
– возмущается король.
– И часто он себя ведет таким образом?

– Пока что ни разу - он у себя там все в карете ездит, а к нам глаз не кажет, но принцип есть принцип...

И тут снова появляется принцесса. Ей, оказывается, хочется новые игрушки - большого кота и двух мышей. И опять, ну что такого особенного? А все хохочут.

– Леопольдом кота назвать надо, - король предлагает, - как этого самого... ну... супротивника нашего будущего...

– А еще колдуну придворному приказать, чтобы он коту этому наколдовал: когда его за хвост дергать будут, он бы жалостливым таким голосом предлагал: "Ребята, давайте жить дружно..."

На том войне и конец. В общем, не жизнь - а сплошной смех. Вот в виду таких-то обстоятельств и разослал нас король с поручением: либо найти и доставить ко двору эту самую фею, либо подыскать принцессе жениха подходящего...

– А сколько ж вашей принцессе лет, если она еще в игрушки играет?
– поинтересовался сэр Ланселот.

– Скоро семь будет.

– Семь лет? И уже в замужество? Не рано ли?..

– А чего такого? Пока пусть помолвлены будут. Поживут в одном замке, у жениха. Притерпятся-присмотрятся друг к другу. Семейная жизнь она того... непростая...

С этим трудно было не согласиться.

Тем временем, посыльный поднялся на ноги.

– Ладно, я с вами и так задержался. Отвлекаете меня от дела пустыми разговорами, а мне еще пристанище найти надо, - заявил он.

– Нам, между прочим, тоже, - сказал менестрель.
– Не подскажешь, там, впереди, то есть, у тебя позади, есть, где остановиться?

– Ну да. Там деревня и постоялый двор.

– И далеко?

– Да нет. Буквально

в двух шагах

.

И он, неловко сделав первый шаг, помчался дальше своим совершенно невообразимым способом.

– В двух шагах, в двух шагах...
– пробормотал менестрель, глядя ему вослед.
– Интересно, это он какие шаги имел в виду?..

Оказалось, что приблизительно соответствовавшие шагу приписываемой сапогам способности преодолевать расстояния.

На постоялый двор они прибыли, когда совершенно стемнело, причем биологические часы Владимира ничем ему в данной ситуации помочь не могли. В равной степени могло оказаться, что уже полночь, или за полночь, а может быть, и менее. Комнату им выделили большую, одну на троих, поскольку было заявлено, что завтра им отправляться в путь с рассветом. Ужин оказался чуть теплым, зато обильным, предвещавшим плохой сон. Но наших путешественников это ничуть не смутило, поскольку за весь день у них макового зернышка во рту не было, а кроме того, такое обилие было привычным и для рыцаря, и для менестреля, которые уснули сразу же, едва добравшись до деревянных топчанов с раскинутыми на них соломенными матрасами. Он же опять ворочался, вздыхал, клял себя за то, что поддался примеру своих спутников, и задремал неверным сном, когда уже пора было, - если судить по назначенному сроку, - подниматься.

Но рыцарское "с рассветом", как и прежде, оказалось "ближе к обеду". Прихватив на этот раз с собой сухой паек, они отправились дальше, но уже вдвоем. Не привыкший к походным темпам передвижения, - в отличие от Владимира, бывшего заядлым туристом и рыболовом, - менестрель заявил, что ему необходим дополнительный отдых и пусть они не беспокоятся о нем, - он их вскоре нагонит. Впрочем, тон этого обещания говорил об обратном.

Погода осталась прежней, разве что серое небо поднялось несколько выше, и не так донимал влажный ветер, почти не ощущавшийся. Пейзаж, после того как они покинули деревню, так же ничем не отличался от давешнего, - обычный лесной проселок. А вот само поселение вызвало у Владимира некоторый интерес: оно совершенно не походило на обычные деревеньки русской средней полосы. Дома, с соломенными крышами, по всей видимости деревянные, обмазанные глиной, были прямоугольными, без каких-либо террас, - у некоторых не было заметно даже окон, - разной величины и разбросаны совершенно хаотично по отношению друг к другу. Никаких тебе садов-огородов, никаких заборов. Пара колодцев, круглых, выложенных камнем, несколько брехливых собак, традиционные куры и гуси, свиньи. И - на удивление - Владимир не заметил обитателей, хотя, надо признаться, деревенька была крошечной и чтобы оставить ее позади понадобилось не более десяти-пятнадцати минут.

А еще приблизительно через час они достигли хлипенького моста через небольшую речку, по причине прошедших дождей превратившуюся в мутный поток. Переправа особого доверия не вызывала - зияла дырами и дерево, из которого она была изготовлена, выглядело изрядно подточенным термитами, но другой не наблюдалось, и наши путешественники, собравшись с духом, почти ступили на первые бревна, как вдруг приметили возле деревьев шалашик с торчащими из него босыми ступнями, и небольшой, почти потухший костерок возле него.

Совершенно справедливо рассудив, что это расположился на отдых рыцарь, поставленный охранять мост и не имеющий права пропускать через него других рыцарей прежде не испытав их в поединке, сэр Ланселот принялся оглядываться в поисках соответствующего размера камня, чтобы вразумить забывшего о своих обязанностях. Не обращая внимания на возражения Владимира о том, что это, может быть, вовсе никакой не рыцарь - ведь ни коня, ни доспехов, ни оружия вблизи шалаша не наблюдалось, - сэр Ланселот, обретя искомое, заявил, что тем хуже для его обитателя, поскольку он своим присутствием только вводит в заблуждение, метнул здоровенный булыжник так успешно, что снес с одного метания все сооружение, сложившееся как карточный домик.

Из-под рухнувших ветвей выскочил совершенно ошалевший парень, в одних портках, непонимающе помотал головой, осмотрелся и, неожиданно, плюхнулся в реку, оказавшуюся ему чуть выше колена. Подняв тучу брызг, он принялся барахтаться и завывать на все лады: "Тону!"

Сэр Ланселот и Владимир ждали.

Обнаружив через некоторое время, что спасать его явно никто не собирается, детина выбрался на берег и как ни в чем не бывало поскакал на одной ноге к кострищу, попутно вытряхивая воду из уха. Когда сэр Ланселот и Владимир подошли, он уже накидал хвороста, придавил сверху парой поленьев и, приникнув к земле, изо всей силы дул на слабый огонек.