Как уничтожили «Торпедо». История предательства
Шрифт:
Я ничего не упомянул о своей семейной жизни. Думаю, не открою Америки, если скажу, что для футболиста жена – больше, чем жена. Это его крепкий тыл, его спокойствие, сосредоточенность на поле. В общем, то, без чего подчас футболист не может состояться как мастер. С моей Леной мы познакомились 12 лет назад, когда я только-только начал играть за основной состав. На ее долю выпало немало сложностей и переживаний, и в самый тяжелый момент в моей судьбе, связанный с травмой, она не только была всегда рядом, но стала еще ближе, роднее. Знаете, когда людей сближает радость – это одно, а когда испытания – совсем другое. Мы поженились 1 сентября 1994 года, отпраздновали свадьбу в ресторане «Пекин» – в присутствии верных и преданных друзей из «Торпедо» и «Динамо». А через год у нас родился сын Евгений. Когда недавно его спросили, хочет ли он стать футболистом, Женька вдруг, не по годам серьезно, но по-детски искренне, ответил: «Нет. Я не хочу, чтобы у меня болела нога так же, как у папы». Вот ведь как…
На этом мы с Юрием Тишковым распрощались. Кем он в итоге станет – детским тренером, телекомментатором, юристом,
Увы. Ночью 11 января 2003 года Юра был убит. Его тело со множественными ранениями было обнаружено в 2 часа 30 минут у дома на Дмитровском шоссе. Убийство Юры до сих пор не раскрыто…
Юрий Тишков у кромки поля торпедовской арены
Дальше же начались уже совсем другие дела, о которых, если честно, и говорить-то не хочется. Но точка не поставлена, а значит, нужно продолжать.
Итак, «Норильский никель» стал полноправным владельцем «Торпедо-ЗИЛ». «Не знаю, – делился своим сомнениями Василий Петраков, – может, Абрамович – а Мамут был его человеком – действительно вкладывал бы в команду деньги, и продажа «Торпедо-ЗИЛ» именно ему была бы наилучшим вариантом. Но что теперь об этом говорить? А как только хозяином стал «Норникель», тут же появился такой персонаж, как Юрий Белоус, – с глобальными идеями и грандиозными планами. До него коллектив клуба всегда состоял из 6–8 человек. Каждый отвечал за свой участок работы, помогая и поддерживая других. С приходом Белоуса все поменялось. Всех, кто пытался возражать ему, высказывать свою точку зрения, выгоняли сразу, без лишних разговоров. Главенствующим стал принцип: «Недоволен? Иди отсюда». Появилось и много новых людей. Все это не могло не внести нервозность в работу. Стало процветать стукачество, наушничество. Сверкающие глаза Белоуса были, казалось, повсюду. Я, например, несколько месяцев ходил с готовым заявлением об увольнении по собственному желанию. Как только Белоус начинал на меня орать, я клал заявление на стол. Что касается работы с болельщиками, то началось все то же, что было при Плахетко. Белоус, помню, говорил: «Я пришел, и теперь на каждом матче будет минимум по 10 тысяч зрителей. У меня знакомых 10 тысяч – и все они будут ходить на наши матчи». Чем все закончилось мы знаем – посещаемость снизилась до 500 человек на игре. Мы еще пытались биться за то, чтобы в названии команды оставить слово «Торпедо» и сохранить ее эмблему. Но становилось все хуже и хуже. Появились нелепые легионеры, а своих воспитанников начали выгонять – как, например, того же Сашу Рязанцева, ставшего в 2008 году чемпионом России в составе «Рубина». Белоусу, откровенно говоря, надо было убить в команде автозаводский дух – и тем самым проявить себя. Вдобавок к этому, как я понимаю, Владимир Алешин не переставал жаловаться Юрию Лужкову: зачем, мол, он позволил возродить «Торпедо»?»
Вообще Юрий Белоус – так же как и Владимир Алешин – стал своего рода злым гением «Торпедо». Может, и не стоило о нем говорить, поскольку теперь он – политический труп, хотя и ходят разговоры, будто он может объявиться в «Химках». Но ради истории добавлю еще несколько штрихов к его портрету.
Вспоминает Геннадий Пропошин, работавший тогда в клубе.
Об отношении к людям
«Впервые Юрий Белоус появился у нас в 20-х числах ноября 2002 года. Размахивая какой-то бумажкой, якобы подтверждающей его новое назначение, объявил всем, что теперь генеральным менеджером (тогда еще «Торпедо-ЗИЛа») будет он. После проведения своей очередной пафосной выставки «Футбол-Маркет», он приехал в офис вторично – знакомиться с его работниками. Хотя знакомиться по большому счету было особенно не с кем: на тот момент у нас работали всего семь человек. С его приходом крохотное помещение клуба сразу же заполнила разношерстная компания. Кого тут только не было: и разного рода агенты, и представители СМИ (в том числе заместитель главного редактора одной из ведущих газет страны), а то и просто проходимцы какие-то. В другой раз Белоус привел с собой гостей, чтобы показать им, в каких ужасных, на его взгляд, условиях ему приходится работать. Он водил людей по комнатам – а их всего-то было четыре – и все кричал: «Вот посмотрите, посмотрите, что здесь творится!» Кончилось же это тем, что в одной из газет он раскритиковал общественные туалеты Дома культуры ЗИЛа, в котором тогда располагался клуб.
Вообще с приходом Белоуса в команду отношение к людям, которые не один год верой и правдой служили «Торпедо», составляя его славу и гордость, сразу же стало нарочито грубым, а порой – просто подлым. Например, когда, желая поближе познакомиться с ним, в офис зашел Александр Подшивалов, Белоус с порога спросил его: «А кто ты вообще такой?» – «Тренер по вратарям», – спокойно ответил ничего не подозревающий Подшивалов. «Нам такие кадры не нужны», – усмехнувшись, отрезал Белоус. Так, Александр в одночасье без каких-либо внятных объяснений остался без работы.
Тогда мы не сразу поняли, что происходит. Но буквально через месяц – тоже без видимых причин – встал вопрос об увольнении тренера-селекционера Николая Савичева. Всем миром (за него вступились Валентин Иванов и Владимир Овчинников) нам тогда удалось отстоять Николая. Но, как оказалось, ненадолго. Вскоре после Кубка Содружества, где Савичев подыскал для команды несколько хороших игроков – в том числе Рехвиашвили и Асатиани, – Белоус умышленно спровоцировал его на жесткий ответ в свой адрес. Он заподозрил Николая в том, что тот якобы получил за эту почти состоявшуюся сделку кругленькую сумму «отката». Савичев, послав его, куда и следует посылать в таких случаях негодяев, сказал, что никогда не занимался и не будет заниматься подобными делишками. И что господин
Белоус, видимо, судит о людях по себе.В конце марта 2003 года очередь дошла и до Вадима Никонова, открыто говорившего о том, что, на его взгляд, подготовка команды к сезону ведется неправильно, с грубыми ошибками – причем как в комплектовании, так и в тренировочном процессе. Тогда главным тренером «Торпедо-Металлурга» был Сергей Алейников. Никонов говорил это прямо и Белоусу, и коллегам по тренерскому штабу. А надо сказать, одна из главных черт характера Юрия Белоуса заключалась в том, что он всерьез считал себя непогрешимым: мол, все его поступки и решения не подлежат никакому сомнению или тем более осуждению. К любому мнению, отличному от его, он относился крайне нетерпимо. Проявилось это и в данной ситуации. Белоус не мог позволить никому даже подумать, что он или те люди, которых он пригласил, что-то делают неправильно. Именно за это Вадима Станиславовича и выкинули из клуба, который он, между прочим, несмотря на тяжелейшие условия работы, сумел сохранить в Премьер-лиге. Мало сказать, что это было некрасиво – это было подло. Теперь-то всем стало ясно: имеющие собственное мнение долго в команде и клубе не задержатся – останутся только те, кто будет либо лизать задницу начальству, либо молчать в тряпочку».
О приглашении Алейникова
Дополню слова Пропошина. Сергей Алейников появился в команде при довольно странных обстоятельствах. Незадолго до описанных событий Белоус неожиданно пригласил Никонова в свой офис в «Футбол-Маркет», размещавшийся в Товарищеском переулке, и после нескольких ничего не значащих вступительных слов вдруг предложил ему стать помощником одного из молодых специалистов. «Он будет главным тренером команды», – добавил Юрий Викторович. Тут открылась дверь, и в кабинет вошел человек, в котором Никонов не сразу узнал Сергея Алейникова – бывшего игрока минского «Динамо» и сборной СССР, заканчивавшего свою карьеру в Италии. Позже Белоус, объясняя свое решение доверить команду человеку, никогда не работавшему с клубами Премьер-лиги, обмолвился: мол, пригласил его потому, что тот был любимым футболистом генерального директора «Норильского никеля» Михаила Прохорова.
Правда, существует и другая версия. Согласно ей, все решилось в… бане. По рассказам самого Белоуса, пошел он как-то с друзьями в баню. И вдруг решил обсудить там футбольные дела – в частности, где и как найти тренера со свежими взглядами на игру, не запятнанного в каких-нибудь нечистоплотных околоспортивных делишках. Тут, кстати, вспомнилось, что недавно президент РФС Вячеслав Колосков интересовался у руководителя тренерского департамента ФИФА Энди Роксбурга, не знает ли он толкового свободного тренера для сборной России. На что тот – якобы не задумываясь – посоветовал ему обратить внимание на Алейникова, получившего в Италии тренерскую лицензию и всегда бывшего на хорошем счету. Белоус, по собственному признанию, понимая, на какой риск идет, не только решился на этот непродуманный шаг, но и встретил понимание и поддержку у руководства «Норильского никеля». Более того – опять-таки по его словам – этот выбор одобрили и президенты некоторых клубов Премьер-лиги, в частности, Герман Ткаченко из «Крыльев Советов», Валерий Филатов из «Локомотива», Владимир Алешин из лужниковского «Торпедо», Юрий Заварзин из «Динамо» и другие. Встретившись вскоре с Алейниковым, Белоус обсудил с ним все организационные вопросы, а затем представил его Прохорову. В итоге все решилось за пару дней. Многие тогда понимали, что это была чистой воды авантюра, на которую человек, разбирающийся в футболе, никогда бы не пошел. Однако их голоса никто не слышал или не захотел услышать.
И вновь слово Геннадию Пропошину.
Липовые премии
«На предсезонном собрании команды, как обычно, решалось много вопросов – в том числе и о премировании футболистов. Белоус выдвинул свою личную идею поощрения. А именно – по итогам сезона. То есть большую разовую премию игроки получат в конце года – и только в том случае, если займут место в призовой тройке. В крайнем случае не ниже пятого. На это опытные футболисты ответили, что в таком состоянии, в котором находится команда, хорошо было бы вообще остаться в Премьер-лиге. Поэтому премиальные надо выплачивать за каждую победу – они более привычны к этой системе, да и в других клубах заведен такой же порядок. После этого случая все в команде и клубе окончательно поняли: ими руководит человек, абсолютно далекий от знания современного футбола и не понимающий, куда он, собственно, попал. Остается лишь добавить, что впоследствии Белоус хладнокровно расправился с теми футболистами, которые на том собрании осмелились раскритиковать его.
Что в футболе главное
Едва успев вступить в должность, Белоус начал свою просветительскую деятельность. Он всерьез убеждал работников клуба в том, что в футболе на первом месте должны стоять маркетинг и пиар.
Показательный в этом плане случай произошел в 2003 году, когда после неизбежной отставки Алейникова (команда начала валиться – прав оказался Никонов) главным тренером стал Валентин Иванов. В первом же матче в Питере «Торпедо-Металлург» крупно проиграло «Зениту» – 0:3. Надо сказать, что дней за 10 до этого Санкт-Петербург отмечал какой-то свой юбилей, и Белоус предложил всем остаться после матча на денек-другой – полюбоваться красотами города и белыми ночами. Когда Иванов услышал об этом, у него глаза на лоб полезли. И было от чего! Через три дня предстояла встреча с «Торпедо-Лужниками». С большим трудом – всем миром – удалось уговорить генерального менеджера не устраивать экскурсий по городу, а вернуться в Москву и серьезно готовиться к следующему матчу. Но Белоус на этом не успокоился. После игры, уже в самолете, он приказал всем работникам клуба в 9 часов утра быть на работе – он проведет совещание. Казалось бы, что тут особенного? Но дело в том, что чартерный рейс, которым летела команда, прибывал в «Шереметьево» в районе полуночи. И Юрий Викторович, конечно, не мог не знать о том, что многие работники клуба живут за городом. Но его абсолютно не волновало, что они, едва успев добраться до дома, вынуждены будут, побросав вещи, отправляться на работу.