Как устроена экономика

Организации как главные действующие лица: реальность принятия экономических решений

Некоторые экономисты, в первую очередь Герберт Саймон и Джон Гэлбрейт, больше внимания уделяли принятию экономических решений на практике, чем в теории. Они признали индивидуалистический подход устаревшим, по крайней мере начиная с конца XIX века. С тех пор наиболее важные экономические действия в нашей экономике осуществлялись не индивидуумами, а крупными организациями со сложными внутренними структурами принятия решений: корпорациями, правительствами, профсоюзами и, как это происходит все чаще, международными организациями.

Корпорации, а не люди принимают экономические решения

Крупные корпорации сегодня – наиболее важные производители, на них трудятся сотни тысяч или даже миллионы рабочих в десятках стран мира. Двести крупнейших корпораций производят около 10 процентов общего объема продукции в мире. По оценкам, 30–50 процентов международной торговли продуктами промышленного производства на самом деле представляет собой внутрифирменную торговлю, или передачу производственных ресурсов и производимой продукции в пределах одной мультинациональной корпорации (МНК) или транснациональной корпорации (ТНК), ведущей свою деятельность в разных странах {74} . Двигателестроительный завод Toyota в Чонбури, что в Таиланде, «продавая» свой продукт сборочным заводам Toyota в Японии или Пакистане, может рассматриваться в качестве экспортера из Таиланда в эти страны, но такие поставки нельзя назвать подлинными рыночными сделками. Цены на продукцию, продаваемую таким образом, диктуются из штаб-квартиры в Японии, а не формируются конкурентными силами на рынке.

74

Данные по внутрифирменной торговле непросто раздобыть. По некоторым оценкам, внутрифирменная торговля на 20–25 процентов менее важна в сфере услуг, чем в производстве. Однако для отдельных «производителей услуг», например в сфере консалтинга и НИР, она даже более важна, чем для производства. Скажем, в компаниях США и Канады, данные по которым были доступны, она составила 60–80 процентов. Данные взяты из R. Lanz and S. Miroudot, ‘Intra-frm trade patterns, determinants and policy implications’, OECD Trade Policy Papers no. 114 (Paris: OECD, 2011).

Корпоративные решения принимаются иначе, чем индивидуальные

С юридической точки зрения, мы можем проследить решения, принимаемые крупными корпорациями, до отдельных персон, например до главы компании или председателя совета директоров. Но эти люди, насколько бы могущественными они ни были, принимают решения для своих компаний иначе, чем большинство людей делают выбор для самих себя. Как же принимаются корпоративные решения?

В центре механизма принятия корпоративных решений находятся акционеры. Обычно мы говорим, что акционеры владеют корпорациями. Такое описание, строго говоря, не соответствует действительности. Акционеры владеют долями (или акциями), которые дают им определенные права в управлении компанией. Они не владеют компанией в том смысле, как я, например, владею купленным компьютером. Эта мысль станет понятнее, если я расскажу, что на самом деле есть два типа акций: привилегированные и обыкновенные (простые).

Привилегированные акции дают своим владельцам приоритет в выплате дивидендов, то есть части прибыли, предназначенной для распределения между акционерами, в отличие от той ее части, которая направляется на развитие компании. Но этот приоритет покупается ценой права голосовать за принятие ключевых решений в отношении компании, например, кого назначать топ-менеджерами, сколько им платить и стоит ли сливаться с другой компанией, поглощать ее или быть поглощенными. Акции, дающие право голоса, называются обыкновенными. Владельцы обыкновенных акций (которые совсем не обыкновенные в плане полномочий по принятию решений) принимают коллективное решение путем голосования. Эти голоса, как правило, соответствуют принципу «одна акция – один голос», а в ряде стран некоторые акции имеют больше голосов, чем другие (так, в Швеции отдельные акции могут равняться тысяче голосов).

Кто такие акционеры?

В наше время существует очень мало крупных компаний, преобладающая часть акций которых принадлежит одному акционеру, как это было у капиталистов прошлых лет. Семья Порше-Пиех, которой принадлежит чуть более 50 процентов акций группы Porsche-Volkswagen Group, – редкое исключение.

Значительное число гигантских компаний имеют основного держателя акций. Ему принадлежит достаточное их количество, благодаря чему именно он обычно определяет будущее компании. Такого акционера называют владельцем контрольного пакета, который, как правило, содержит более 20 процентов голосующих акций.

Семья Пежо, контролирующая 38 процентов акций Peugeot-Citin Group, производителя автомобилей из Франции, или Марк Цукерберг, который владеет 28 процентами акций Facebook, – основные держатели акций. Семья Валленберг из Швеции – основной держатель акций Saab (40 процентов), Electrolux (30 процентов) и Ericsson (20 процентов).

У большинства же крупных компаний нет основного держателя. Их долевая собственность так широко разошлась, что не существует единственного акционера, способного эффективно контролировать деятельность компании. Например, в марте 2012 года банк Japan Trustee Services, крупнейший акционер Toyota Motor, владел лишь чуть более 10 процентами акций этой корпорации. Следующим двум крупнейшим ее акционерам принадлежало около 6 процентов акций на каждого. Даже действуя совместно, они втроем не наберут одной четверти голосов.

Разделение прав собственности и контроля

Распорошенность акций среди множества акционеров означает, что профессиональные менеджеры имеют эффективный контроль над большей частью крупнейших мировых компаний, несмотря на то что они не владеют значительной долей их акций, – такая ситуация известна как разделение прав собственности и контроля. Это создает проблему «принципал – агент», когда агенты (профессиональные менеджеры) могут придерживаться методов ведения бизнеса, продвигающих их собственные интересы, а не интересы принципалов (акционеров). Иными словами, управленцы могут увеличивать продажи, а не прибыль или раздувать корпоративную бюрократию, поскольку их престиж прямо зависит от размера управляемой ими компании (обычно он измеряется по объему продаж) и численности управленческого персонала. Именно такую практику критиковал Гордон Гекко (о нем я упоминал в главе 3) в фильме «Уолл-стрит», когда говорил, что компанией, которую он пытался поглотить, управляет не менее двадцати семи вице-президентов, бог знает чем занимающихся.

Многие прорыночные экономисты, особенно Майкл Дженсен и Юджин Фама, лауреат Нобелевской премии в области экономики 2013 года, высказали предположение, что проблему «принципал – агент» можно уменьшить, а то и устранить, если тесно связать интересы менеджеров с интересами акционеров. Экономисты предложили два основных подхода. Первый заключается в упрощении процедуры поглощения (больше Гордонов Гекко, пожалуйста) ради того, чтобы менеджеров, не удовлетворяющих акционеров, было легко заменить. Второй подход состоит в выплате большей части зарплат менеджеров в виде акций компаний, на которые они работают (опционов), чтобы заставить их смотреть на вещи с позиций собственника. Идея была кратко сформулирована в виде термина «максимизация стоимости для акционеров», придуманного в 1981 году Джеком Уэлчем, на тот момент СЕО [74] и председателем совета директоров General Electric; с тех пор с помощью этого термина начали определять цель деятельности корпоративного сектора сначала в Великобритании и США, а затем и во всем мире.

74

СЕО – генеральный директор компании. Прим. ред.

Работники и правительства тоже влияют на корпоративные решения

Хотя в США и Великобритании эта практика и не получила распространения, работники компаний и правительство тоже способны оказывать значительное влияние на корпоративные решения.

Вдобавок к профсоюзной деятельности (о которой мы поговорим позже), трудящиеся в некоторых европейских странах, таких как Германия и Швеция, влияют на деятельность своих компаний посредством формального представительства в совете директоров. В частности, в Германии крупные компании имеют двухуровневую структуру совета директоров. В рамках этой системы, известной как система участия в управлении, управленческий совет (аналог совета директоров в других странах) должен получить одобрение наиболее важных решений, таких как слияние и закрытие предприятия, от наблюдательного совета, в котором представителям рабочих принадлежит половина голосов, хотя руководящая сторона и назначает председателя, имеющего решающий голос.

Правительства также принимают участие в управленческих решениях крупных корпораций в качестве акционеров. Государство владеет гораздо большим объемом акций частных компаний, чем думают люди. Например, 25 процентов акций Stora Enso, крупнейшего в мире производителя целлюлозно-бумажной продукции, принадлежит правительству Финляндии; а 25 процентов акций Commerzbank, второго по величине банка Германии, принадлежит немецкому правительству. Этот список можно продолжать.

Работники компаний и правительства, с одной стороны, и акционеры и профессиональные менеджеры – с другой, преследуют разные цели. Первые желают свести к минимуму потери рабочих мест, повысить безопасность труда и улучшить условия. Правительство должно учитывать интересы групп, выходящих за правовые границы определенной компании, например компаний-поставщиков, местных сообществ или даже защитников окружающей среды. В результате компании, в управлении деятельностью которых работники и правительство играют важную роль, ведут себя иначе, нежели те, где властвуют акционеры и профессиональные менеджеры.

Volkswagen и сложность принятия корпоративных решений в современном мире

На примере немецкого автопроизводителя Volkswagen можно увидеть, насколько сложен процесс принятия корпоративных решений в современном мире. У концерна Volkswagen есть владелец контрольного пакета акций – семья Порше-Пиех. С юридической точки зрения, она может «продавить» любое решение, которое сочтет нужным. Но в Volkswagen так дела не делаются. Как и в других крупных немецких компаниях, здесь есть двухуровневая структура совета директоров, где работники имеют сильное представительство. Кроме того, 20 процентов акций концерна принадлежит правительству земли Нижняя Саксония. В результате решения в компании принимаются путем очень сложного процесса переговоров с участием акционеров, профессиональных менеджеров, работников и населения в целом (поскольку крупный пакет акций принадлежит правительству).