Как в кино

Джек накрыл ее руку своей.

— Я совершенно серьезен.

Как ни странно, Кара не отпрянула.

— Но это ненормально. В этом городе никто не говорит правду, тем более в клубе.

— Кара, ты особенная девушка, я не могу тебе врать. Она немного отстранилась от него: не интеллектуалка, но и не дура.

— А вот теперь ты врешь!

— Самую малость, вот столечко. — Джек показал большим и указательным пальцами, что, мол, совсем чуть-чуть. — Я уверен, что ты действительно особенная — для кого-то другого, может, для своей матери. Ведь я тебя почти не знаю, так что не могу сказать точно. Но мне показалось, что это подходящая к случаю фраза.

Кара посмотрела на Джека с озадаченным видом, как будто все еще не поняла, как к нему относиться. Потом она взглянула на Энрике.

— Все-таки не понимаю, что общего может быть у агента и бебиситтера?

— Во-первых, я не бебиситтер. Эта работа подразумевает, что я просто сижу с ребенком, пока моя работодательница в кино или в ресторане. А у мэнни более серьезные обязанности. Я практически отвечаю за общее развитие моих подопечных. А во-вторых — я знаю, это противоречит всем правилам мужской солидарности, но я просто не могу участвовать в мошенничестве, — Энрике никакой не агент. Он — личный помощник.

— Я сразу подумала, что он на вид слишком молодой, чтобы представлять интересы, к примеру, Гаррисона Форда или Тома Хэнкса. — Кара покачала головой. — А Мэнди, дурочка, что бы ей парень ни сказал, она почти всему верит.

Джек посмотрел на распалившуюся парочку. Энрике и Мэнди тискали друг друга как сумасшедшие. Он пожал плечами:

— Кажется, на этот раз от его вранья никто не пострадал.

Кара придвинулась к Джеку еще ближе, теперь она почти сидела у него на коленях.

— Давай поедем к тебе. — Она дотронулась пальцем до его нижней губы. — Почитаешь мне сказку на ночь.

Джек тихонько застонал, как будто оплакивая свою бездомность.

— Вообще-то у меня нет квартиры. Есть только раскладной диван.

Кара провела пальцем вниз по его подбородку и шее до груди.

— Твой хотя бы раскладывается.

— Как, и ты без квартиры?

— Я жутко схлестнулась с соседкой по квартире, и пришлось съехать. Теперь вот перебиваюсь у Мэнди, пока не найду ничего другого.

— Энрике утверждает, что здесь вполне приличные сортиры, — сказал Джек.

Кара засмеялась:

— Сортиры? Что это такое?

— Туалеты.

— Ну и дешевое свидание получается!

— Когда-то я был очень щедрым парнем — естественно, до моего личного финансового кризиса. Если бы все было нормально, я бы пригласил тебя в шикарную комнату.

— В отеле «Беверли-Хиллз»?

— Никак не меньше. А то и в бунгало.

— Гм… — Кара задумалась. Джеку показалось, что она почти готова согласиться на туалет. — А у кого ты работаешь? У какой-нибудь знаменитости?

— У Татьяны Фокс.

— Никогда о такой не слышала.

— Скоро услышишь. Она нацелилась стать большой звездой.

— Она красивая?

— Очень.

Кара опустила взгляд и снова подняла.

— Намного красивее меня?

На этот раз Джеку точно нужно было убедительно соврать. Кара была хорошенькая, но до Татьяны и ее очарования ей было как до луны.

— Она чуть-чуть менее красивая, чем ты.

Кара, по-видимому, поверила, потому что она встала, взяла его за руку и повела через набитый народом зал, мимо Джанет Джексон с ее буйной спитой к туалетам, где они могли уединиться. Там она втащила Джека в свободную кабинку и заперла дверь.

Джек положил руки на стройные бедра Кары и улыбнулся:

— Забавно, ты ведешь себя так, как будто это для тебя не впервые.

Он качнулся к ней, и их губы соприкоснулись — но только на долю секунды, а потом Кара неожиданно отпрянула.

— Сколько детям лет?

— Моим? — Плохая оговорка. Фрейдистская. — Я хотел сказать, Татьяниным?

Кара кивнула.

Джек представлял себе постельные разговоры несколько иначе, но он мог и проявить гибкость.

— Они близнецы. Кажется, им по шестнадцать месяцев.

Неожиданно налицо Кары набежала тень непередаваемой грусти.

— Они знают, что она их мама?

Было в облике Кары нечто такое, отчего Джеку вдруг захотелось ее утешить. Он бережно обхватил ее лицо ладонями.

— К чему этот разговор? Кара натужно сглотнула.

— У меня есть ребенок. Девочка. Ей три года. Она тихо заплакала. Джек обнял ее и мягко сказал:

— Вес в порядке.

Кара вцепилась в него и заплакала сильнее.

— Она… она почти все время живет с моей мамой, а меня… меня почти не знает.

Пытаясь успокоить Кару, Джек погладил ее по спине.

— Где живет твоя мать?

— В Вэлли.

— Ты имеешь в виду Сан-Фернандо-Вэлли? Кара кивнула.

— Я не могу одновременно делать карьеру и быть хорошей матерью для Клаудии. — Она отстранилась и посмотрела ему в лицо, ее глаза опухли от слез. — У меня совершенно сумасшедший график. С утра тренажерный зал, солярий, не успеешь оглянуться, уже полдень, и мне надо тащиться на очередное прослушивание. Вдобавок меня почти каждый день кто-нибудь приглашает в бар или клуб, и я каждый раз соглашаюсь, потому что надеюсь, что эта встреча поможет мне получить роль.

Джек вздохнул, слегка обескураженный. Если бы он не погнушался соврать и выдал бы себя за большую шишку со студни, они бы сейчас оба курили одну сигарету на двоих после хорошего секса. Вообще-то это далеко не первый случай, когда его манера вести себя как мудрый и добрый старший брат стоила ему ночи страстного секса.

Он жестом предложил Каре сесть на крышку унитаза. Она плюхнулась.

— Извини, что я раскисла. Сейчас мы должны были бы трахаться как сумасшедшие, правда? — Она посмотрела на Джека красными глазами в разводах туши. — Ты еще хочешь? — Не дожидаясь ответа, Кара начала расстегивать блузку. — Ладно, давай.

Джек мягко убрал ее руки с застежки.

— Предложение заманчивое, но, думаю, подходящий момент прошел. — Он помассировал плечи Кары, снимая напряжение. — Давай лучше поговорим о твоем сумасшедшем расписании.

Кара расслабилась и глубоко вздохнула:

— Ладно…

— Ты ходишь в тренажерный зал каждый день? Она решительно кивнула.

— Я могу составить для тебя более эффективную программу тренировок, которая позволит тебе заниматься всего четыре раза в неделю и при этом быть в лучшей форме.