Как влюбить дракона
Шрифт:
То, что у него не выйдет остаться с Ликой наедине, Адайн понял ещё когда вошёл в дом. Здесь всё было пропитано магией. Она ощущалась в воздухе, как особая библиотечная пыль, как лишённый жара и яркости ореол свечного огня, как неслышный полуденный звон.
В стае Лаччаров отродясь не рождалось магов, но волшбу они явно любили. Впрочем, вряд ли это можно было поставить им в вину. Ведь с помощью носителей магии можно без труда поддерживать чистоту, сохранять свежесть продуктов, общаться друг с другом на расстоянии, следить за готовкой, а также за домочадцами.
Видимо, хозяева дома не
Кстати, постелили им именно на чердаке. И хотя это был обжитый, даже уютный уголок, его суть от этого не менялась — здесь было тесно и зябко.
Зато стояли целых четыре кровати. Для него, Ликарии, Форцерина и какого-то далёкого родственника Лаччаров.
Последний быстро заснул — судя по всему, выпил на ночь сонного чая. Форцерин долго ворчал и ворочался. Адайн и рад был погрузиться в искусственный сон, ведь после многодневного отдыха о нормальном засыпании оставалось только мечтать, но беспокойство за Лику, которая лежала на соседней кровати, не позволяло расслабиться.
Да, они находятся в доме его верных поданных, можно сказать, друзей короны. Но драконы не любят людей. Значит пока Лика гостит в каменном кольце, следует быть бдительным.
Наконец, Форцерин заснул. Стало гораздо тише, лишь ветер порой свистел за окном, да что-то постукивало или потрескивало.
«Неужто греющий камень забарахлил? Этого только не хватало,» — Адайн неохотно вытянул руку из-под одеяла и дотронулся до камня, который лежал на полу рядом с Ликиной кроватью. Камень грел ровно, хотя и не так интенсивно. — «Видимо, его запас истощился. Но это ещё не говорит о поломке».
И вдруг Лика вздохнула, и мелкий перестук прекратился. А потом снова возобновился.
— Лика, это ты? — прошептал Адайн в темноту.
— Что я? — отозвалась она дрожащим голосом.
— Стучишь… зубами.
— Д-да. Пррости. Не могу остановиться. Ххолодно.
Холодно. Ну конечно! Как он мог снова так промахнуться, не подумать о ней? Он ведь знает: люди — хрупкие существа. Очень чувствительные… да почти ко всему. Особенно трудно им выносить высокие и низкие температуры.
И если ему в этой комнате зябко, то она ощущает мороз! А в мороз не поможет ни греющий камень, ни пуховое одеяло, ни даже пальто, которым она укрылась сверху.
И что делать? Взять и увезти её срочно на юг? Посадить в карету и унести самому в его замок в Эйдане, до которого пол ночи пути. Или лучше сразу на Кокосовый остров? Как раз к утру доберутся.
Идеальный план, если не считать, что незаметно отсюда не выбраться. Они перебудят весь дом, Форцерина, и…
Оставалось только одно.
Адайн поднялся с кровати и укрыл Лику своим пледом. Постоял, прислушиваясь к её тяжёлому дыханию и убеждаясь — этого мало. А потом улёгся с ней рядом, забрался под слои одеял, сгрёб в охапку застывшую озябшую фигурку, ощущая даже сквозь ткань её платья крупные мурашки на коже. Полежал так немного. Сдвинул в сторону её длинные волосы, уткнулся носом в шею,
и застыл…49
Лика
Лика замерла. Ей, конечно, многое мерещилось в этом доме — и странные звуки, и маленькие огоньки, и запахи без видимых источников ароматов. Но это не показалось. Дракон не показался. Он нагло улёгся с ней рядом, залез под одеяло, сграбастал в объятья, и… согревал её.
И сначала это было приятно, её насквозь продрогшее тело будто укутали в прогретое одеяло или уложили на пляже в горячий песок. Засыпающий Адайн мерно дышал куда-то в затылок, его нос и губы касались кожи и волос, рука легла поперёк, накрыв ладонью её озябшие кулачки, даже ноги повторяли положение её ног, согнутых в коленях. Идеально повторяли, будто так и задумано, будто так их и создали, как пару предметов, один вложенный в другой.
Никогда в жизни она не лежала в постели с мужчиной вот так. На расстоянии, да, было дело. А вот так, как спят, наверное, муж и жена… Она даже мечтать не могла. Все её мечты ограничивались поцелуями и объятьями.
Был у неё правда и другой опыт с мужчиной. Совсем недавний.
При воспоминании об Эрике, и о том, что он делал с ней той безумной ночью в карете, к лицу прилила краска и стало тесно.
Тепло, разливающееся по телу… напомнило тот жар. То особенное состояние, когда она забыла обо всём, сосредоточившись лишь на горячих волнах, что перекатывались внутри неё, всё жарче и жарче, всё чаще и чаще… обещая блаженство, но принося только боль. Невыносимо бесконечную агонию.
Она помнила, что могло прервать её муки, она ещё тогда поняла, интуицией ли, или тем инстинктом, что заложен природой в каждого человека, в каждое живое существо.
Помнила, да.
И свои желания, и слова, и своё поведение тогда. Ужасное, недостойное женщины и королевы. Помнила и то, что Адайн в ту ночь устоял, подтвердив в очередной раз, насколько благородны драконы.
Теперь она сгорала от стыда.
И жар… стал невыносим.
Лика резко крутнулась в кровати, разворачиваясь лицом к дракону и отстранилась от его горячего тела, насколько позволяла кровать.
— Как жарко, — прошептала она. — У тебя лихорадка? — чтобы убедиться, она провела рукой от центра его груди до шеи, правда, тут же поняла, насколько это странно, и одёрнула ладонь.
— Нет. Я всегда такой.
— Извини.
«За то, что распустила руки. Я не должна была».
С другой стороны, а куда их ещё девать? Она лежат лицом к лицу с ним под одним одеялом. Тут куда руку не протяни — везде драконий король.
— За что?
«И правда, не за что. Это он должен мне тысячи извинений и объяснений,» — неловкость перед драконом сменилась негодованием и обидой.
— Поговорим? — прошептала она.
— Смотря, о чём.
Лика задохнулась праведным гневом.
«Значит он ещё и торговаться намерен? О чём-то скажет, а о чём-то умолчит?!»
— У меня столько претензий и вопросов. Тебе по алфавиту их высказывать или в хронологическом порядке?
Адайн усмехнулся:
— В любом порядке. Скажу всё, что смогу.
— А что не сможешь?
Дракон тяжело вздохнул:
— Лика, — он перехватил её ладони и прижал к губам, — прошу, доверься мне.