Как Ворон луну украл
Шрифт:
— Я бы, пожалуй, выпила.
Филд взглянул на Дженну и кивнул:
— Дельная мысля.
Он встал и удалился на кухню. Вернулся с двумя рюмками и бутылкой бурбона.
Выпили.
Алкоголь подействовал очень быстро. Не успело остыть в горле жжение, как Дженна разговорилась. Усталость, сигареты и виски — что еще нужно, чтобы начать исповедь? Дженна поведала Филду о своей жизни, а тот сидел, слушал, кивая, и время от времени подливал Дженне в рюмку. Она рассказала о муже, о своем побеге, о бабушке и ее старом доме. С большим теплом вспоминала о сыне. Стоило Филду спросить, где сейчас Бобби, и Дженна, помолчав немного с закрытыми глазами,
Наступила тишина. Потом, через несколько минут, Филд решился спросить:
— Не могу не задать такой вот вопрос: этой ночью мальчик тоже утонул?
Опустив взгляд, Дженна покачала головой.
— Точно не знаю, — тихо ответила она.
Встав, Филд протянул Дженне руку:
— Вам бы вздремнуть.
Он отвел ее в спальню, закрыл дверь, и Дженна, оставшись одна, разделась и взглянула через окно на дом бабушки. Небо постепенно приобретало синий оттенок, птицы щебетали, а Дженна пыталась определить, где проходит грань между явью и вымыслом. Где та абсолютная истина, набор ценностей, дарованный высшим существом? Где она, вера, которая даст ответы на все вопросы и проживет не одну тысячу лет?
Такой просто не было.
Укладываясь в холодную постель, Дженна с трудом сдерживала отчаяние. Ей теперь предстоит следовать новому кодексу. Она закрыла глаза, надеясь погрузиться в сон, во тьму, где мир остановит свой сумасшедший бег.
На веранде Филд, шериф и Эдди спорили, стоит ли прекращать поиски. Люди устали, тело не найдено, о пропаже ребенка никто не заявил. Если даже малец и утоп, его никто не хватился.
— Эдди, — сказал шериф, — если мальчик и правда был…
— Я его своими глазами видел.
— Знаю, знаю. Предположим, мальчик был. Он мог забежать в воду и…
— Так он и забежал.
— Течением его могло унести в море и прибить к берегу в другом месте. Понимаешь? Его никто не хватился. Значит, мальчик не погиб, не пропал.
— Я сам все видел, Брент, — отрезал Эдди. — Сам, черт подери! Малец заплыл на глубину, нырнул, и все… Не валяй дурака!
Шериф заскрипел зубами:
— Темно же было, Эд.
— Дженна тоже все видела.
— Ничего она не видела, — вмешался Филд. И шериф, и Эдди уставились на него. — Она призналась, что уже ни в чем не уверена. Может, ребенок ей только почудился?
Шериф взглянул на Эдди и пожал плечами:
— Она не уверена, Эд. Люди не могут рисковать собственными жизнями просто так. Я отзываю поиски.
Шериф Ларсон крепко сжал плечо Эдди, давая понять: больше он спорить не собирается, разговор окончен. Шериф спустился с крыльца и пошел к берегу.
Эдди горько рассмеялся:
— Господи Боже… Не уверена она… Филд, зато я все видел. Видел, как этот сопляк утонул. — Он посмотрел Филду в глаза: — Видел.
Филд кивнул, пожал плечами и тоже ушел.
Топая вверх по улице, к своему жилищу, он думал: у Дженны трудная пора, на душе у нее неспокойно, а Эдди влюблен в нее по уши. Сочетание, что и говорить, взрывоопасное.
Глава 30
Ночью Дженне приснился Роберт. И сон был пугающе реальным.
Роберт стоял перед ней в гостиной их квартиры и говорил, что ему пора уйти, что их союзу конец и он оставляет ее. Затем он
вышел на улицу и по мощеной тропинке направился к машине. На заднем сиденье сидел Бобби. Сын и муж помахали Дженне рукой и поехали прочь.Проснувшись, Дженна ощутила глубочайшую тоску. Она была одна, никто ее не поддерживал. Отчаянно хотелось видеть кого-нибудь рядом, хотелось тепла, какое может подарить только другой человек. Одиночества Дженна не боялась, оно просто убивало ее, высасывало энергию. Кому-то на роду написано жить отшельником, и такие люди вполне довольны своей судьбой. Однако Дженна — из другого теста. Ей необходимо общаться, обмениваться энергией, иначе она зачахнет и умрет.
Дженна, с опухшими красными глазами, встала с кровати, натянула футболку и штаны и вышла в коридор. Приблизилась к двери в комнату Эдди, взялась за ручку. Вслушиваясь в тишину дома, она понимала: то, чего она хочет, чревато большими неприятностями. Впрочем, потребность велика, и противиться ей невозможно.
Дверь открылась бесшумно, и Дженна вошла в хозяйскую спальню. Встала над Эдди, боясь его потревожить. Слегка приоткрыв рот, он сопел в подушку, такой милый в мягком сером свете. Дженна разрывалась между желанием и страхом. Эдди устал и потому не заметил, как Дженна скользнула к нему под одеяло — осторожно, чтобы не задеть, не разбудить, иначе отругают и выгонят. Дженна грелась теплом, исходящим от его тела. Вот так-то лучше. Подвинуться бы к Эдди еще чуточку — и будет совсем хорошо.
Дженна плавно вжалась спиной в Эдди. Теперь его бедра касались ее, теплое дыхание ласкало затылок, грудь грела спину. Дженна, ощутив себя в полной безопасности, провалилась в сон.
Стук в дверь разбудил обоих. Проснувшись, Эдди удивился дважды: сначала — тому, что кого-то принесло в такую рань, потом — Дженне. Та лишь виновато пожала плечами. Ладно, вопросы подождут, уж больно настойчиво колотят в дверь.
— Черт! — ругнулся Эдди, вылезая из постели. — Да кто там?
Ночью Дженна даже не заметила, что Эдди спит нагишом. Иначе ни за что не легла бы к нему под одеяло. Вот он бегом пересек комнату и влез в джинсы, стараясь держаться к гостье спиной. Впрочем, когда он застегивал «молнию», Дженна поймала отражение в зеркале: утренний стояк — и улыбнулась. Тем временем Эдди выбежал в коридор.
Он заговорил с кем-то, и Дженна — желая послушать — приблизилась к закрытой двери в спальню.
— Она обронила вот это. Я подумал, что надо бы вернуть.
— Ага, уверен, она оценит. Передам.
— Она еще у вас? Хотелось бы из рук в руки…
— Она спит. Оставьте номер — она вам перезвонит позже.
— Э… ну… так не пойдет. Я не местный.
— Что ж, жаль, она себя плохо чувствует, всю ночь не спала. Не хочу будить в такую рань.
Да это же тот самый паренек, со смешным акцентом. Щеночек. Чего ему надо? Ну, Дженне уже не заснуть, и потому она покинула спальню и вышла в гостиную. Оба — Эдди и неожиданный визитер — обернулись к ней.
— Эдди, все нормально, я не сплю.
Паренек помахал ей рукой:
— Дженна, здрасьте. Я Джои, помните меня?
Дженна кивнула.
— Я видел вас на острове, у хижины вождя. Вы обронили вот это.
Он передал Дженне серебряный кулон с изображением куштака.
— Что с вами было вчера? Вы заболели? — спросил Джои.
Дженна с трудом перебрала события вчерашнего — очень уж долгого — дня: остров, дом вождя, приступ тошноты… все верно.
— Я, похоже, отравилась.