Как воспитать ниндзю

Наши грамотные геологи бродили повсюду, составляя нам карты. Труд тысяч художников по алмазам, гениев света и бриллиантовых панно вообще был бы невозможен без нас. Целая, неведомая никому подземная Венеция и Древняя Греция окружали нас по всему миру. Миллионы скульптур со всего мира. Сейчас на нас одновременно работали тысячи молодых скульпторов со всего мира. Целая подземная страна драгоценных королевских залов длиной в весь мир.

В центральных и любимых наших замках и пещерах в скрытых тщательно замаскированных комнатах я специально вырезала карты наших замков, чтоб не забыть – правда, для всех остальных кроме наших семей это были лишь странные картины и узоры без понимания места, систем и как работает. Отличить от обычных узоров эти карты было невозможно – нужно было наложить в уме карту. Эти карты и комнаты, к тому же, надо было еще обнаружить. А так все мои держали карты своих владений в уме. И детей собирались так воспитывать.

Мы давали работу художникам и скульпторам. Часто, правда, молодым, и просто за еду и возможность творить беспредельно.

К тому же мы создавали тысячи университетов и школ по всему миру, давая ученым людям возможность жить занятиями наукой, а не только паханием земли или заработком денег, то есть создавая возможность для них жить умом...

Чем богаче самый обычный, самый простой человек и житель, тем больше расцветают ремесла и тем все становятся богаче, нагнетая спираль ремесел. В противном случае многие люди не только были бы без работы, нищими, но и голодными, ибо крестьян и простых ремесленников в Англии достаточно...

Создавая круг взаимных обязательств и накоплений внутренних богатств общин, мы давали возможность появления совершенно новых искусств и разворачиванию гения, который делает картины или скульптуры, или мозаики, а не просто выращивает пшеницу... Ибо крестьянин мозаику не купит.

Недаром расцвет искусства обычно связан с чудовищно богатыми республиками, как это не мерзко – Флоренция, Венеция, Голландия, Древняя Греция... И богатыми спонсорами.

Впрочем, это верно только для материальных проявлений, ибо Индия, Япония, Китай или Тибет дали взамен именно нематериальную культуру философии, духовного роста, поэзии и расцвета великих искусств души, как икебана, которые не купишь за деньги.

Свет в таких подземных дворцах только искусственный, потому там особые требования. Мы отделываем их полностью хорошо ограненными концентрирующими свет камнями. Все стены, потолки, даже полы до миллиметра, камешек к камешку, чтоб они накапливали свет. Независимо от того, как наверху ценят эти стекляшки – драгоценными или не очень.

Здесь у нас ценится умение сиять лишь от одной свечи в центре, когда комната словно вспыхивает бесконечностью огней... Когда стенки полностью пылают огнем... Либо наливается бездонным теплым ласковым рассеянным светом... В зависимости от задумки специального светового гения ювелира... Выложенные драгоценностями, они не были темными и мрачными, а сияющими... И радостными. Гении делали...

Некоторые стены словно раскрываются в бесконечность, некоторые ласково вплетают в душу дивные живые извивающиеся узоры, постоянно меняющиеся, если ты чуть сдвинешь голову, некоторые потрясают безумно прекрасными обликами, словно рождающимися из света, сотканными из лучей и пламени...

Здесь целые сады скульптур, которых нет и у короля. У нас в некоторых замках на десятках километров было количество скульптур как в Древней Греции – сотни тысяч. В одном случае мы наняли сотни соперничающих школ со всего Средиземноморья, и они работали годами над заказом, создавая целые скульптурные битвы.

Я вообще собирала талантов со всего мира, превращая их в гениев, а гениев – в своих прекрасных муз. Часто ценны даже не их произведения, а сами люди – как драгоценные камни твоего внутреннего света. Хотела бы я быть вдохновляющей Ипатией, собравшей вокруг себя лучшие умы и сердца мира! В последние шесть лет не было ни одного известного или неизвестного мирового гения в любой области, с кем бы я не подружилась под разными именами, кто бы ни работал на нас вольно или опосредовано, сознательно или бессознательно через чьи-то заказы. Гении тоже хотят есть. А у нас есть лучшие камни, лучшие краски, прекрасные инструменты и материалы, которые им нужны. Богатыми в большинстве случаев они становятся только после смерти. А при жизни им незазорно и расписать замок или создать сады скульптур, воплощая свое вдохновения в сотнях и сотнях барельефов и изваяний.

Здесь мы можем не скрывать камни, картины, мебель, серебро, ювелирные изделия, в отличие от обычных замков, в которых надо все же бояться ограбления. Впрочем, все наши замки, что строили или достраивали мы, имели вторую, третью и даже четвертую скрытую часть, где и хранились наши богатства и были реальные наши помещения, в которых мы жили. Найти мой рабочий кабинет изнутри ни прислуге, ни ворам было невозможно ни в одном замке.

Вот и этот шедевр подземной глубины делал гений, и я отдыхала душой... Но, увы, массы о нем вряд ли узнают... Богатство великих семей обычно скрыто так, что его никто не сможет найти и отнять – оно никогда не на виду и практически никому не известно. Огранить, подобрать, разместить камни – я даже представить не могу, как ему удается словно ткать из лучей эти облики и узоры...

Ценна – так зовут этого гения, который создает невозможное и непредставимое, что непредставимо и немыслимо создать.

Он, кажется, сам не знает... Ценна, одинокий мальчишка с бледным лицом и длинными волосами. С самого детства мальчик жил в окружении камней и складывал из них картины...

Я ходила, лаская пальцами родные стены... Всего одна свеча зажигала комнату огнем, похожим на дневной...

Мы не ценим стекляшки, а ценим искусство и красоту. В так отделанных подземных дворцах даже теплей душевно жить, чем наверху – они не давят душу, а их красота смягчает отсутствие солнца своей безумной пламенной жизнью...

Обычно темнота подавляет душу и жизнедеятельность, но, по странному стечению каких-то неведомых причин, такие живые дворцы с живым светом камней лишь животворят душу и жизнедеятельность.

Наоборот – зажжешь живой огонь, ибо тут есть камин и вытяжка дыма в продуваемые пещеры с просто чудовищной тягой, и душа просто радуется в миллионах лучах пламени, точно все в ласковом, веселом огне, ты сама в огне, все пылает, переливается миллионами языков... Даже простая свеча уже радует душу, а почему – один бог знает!

Попав в подземный замок, куда даже японский ниндзя не смог бы забраться, даже полк солдат не смог бы сюда выстрелить, даже армия не взяла бы этот замок – я отдыхала душой. Сначала часами размокала в безопасности в теплом, светящемся целебном источнике, который так приятно расслаблял усталое израненное тело...

А купальни переливались всеми цветами радуги, причем вода освещалась изнутри... Изумительно теплая... И, говорят, лечебная... Я могла часами нежиться тут или в других подобных местах после задания, отмокая душой, ранами и усталым телом...

А потом топала и топала мокрыми ногами босыми ногами по пластинкам изумрудной дорожки с распущенными волосами под ворчание мамы, что всегда требует вытереть ноги. Так хорошо хоть на мгновение не думать об убийцах и убийствах в родном тепле.

Наверное, мама и Мари поэтому так любят эти дворцы, здесь чувствуешь себя семьей, отдыхаешь душой. Даже когда расслабленная тащишься в свою комнату.

Вернее, это я подумала, что потащилась. А сама уснула прямо в воде в купальне. Благо спать в воде любого шиноби любого клана приучают с детства, еще до того, как младенец ходить начинает. Я видела слишком много специально обученных детей, спокойно спящих в открытом море даже во время шторма, чтобы вообще тревожится за это.