Как воспитать ниндзю

– Почему я обо всем узнаю последний?!? – рявкнул он. – И никакая это не Мари в зеленом платье, а Дженни, а Мари вон – молоденькая юная весна!!!! И как я сразу не понял, увидев Дженни, что вы, встретившись, снова взялись за старое!!!! – горевал он. – То-то я в карете никого не видел! Обвели меня как дурака, веселились тут весь день со всеми напролет – уж конечно, встретившись и обрадовавшись до небес, вы решили это событие отметить так, чтоб стены зашатались! То-то вы проводили столько времени вместе у нее... И жертвой, конечно, выбрали опять меня, как в юности до замужества!!!! – выплюнул он.

Весь зал напряженно замер, вслушиваясь в слова.

Я не знала, что делать.

– Так это же королева, – тихо ахнул кто-то.

– Я тебе давно говорила, осел! – безжалостно ответила ему жена. – Кому же иному все это сошло бы с рук?

– А почему же все молчали?

– Чтобы она думала, что шутка удалась! Ее же узнают с первого взгляда.

Король яростно смотрел на меня, никого больше не видя.

– Ну погоди, я тебе задааам! – вдруг, повеселев, протянул король. – Никогда я еще не чувствовал себя таким юным! – тихо сказал мне он. – Жду не дождусь, когда мы пойдем спать...

Я ахнула. Он мне говорит такие пошлости и распутности! Что он мне предлагает, малышке?! Я же еще совсем молоденькая девочка!!

Я ошеломленно смотрела на него. Громадными глазами.

– Пошли сейчас, жена, – ласково шепнул он. – Ты еще не была никогда такой красивой и юной... Я думаю, Дженни придется подарить тебе это платье... Ты красивая и притягательная, как звезды!

Он потянул меня за собой...

– Правда, я больше думаю, в отличие от женщин, думающих как надеть, как его снять...

Я вырвалась и в ужасе рванула со всех ног к семье.

Он даже не успел за меня ухватиться.

Я в ужасе спряталась за людей...

Они на меня все глядели.

Хорошо, что король теперь хоть меня не видел.

– Мама... – в ужасе сказала я, хватаясь за весну. – Спаси, он принял меня за свою жену!!!

Та ахнула.

– А меня за какую-то Дженни, – лукаво сказала Мари, которая была рядом и все расслышала, в отличие от мамы. – Он думает, что они с Терезитой опять веселятся неразлучной парочкой, как в юности, а Мари – это юная и прелестная «весна», – лукаво сказала она.

Дженни вдруг хлопнула в ладоши.

– И считает, что ты подарила платье Лу королеве, – безжалостно глядя на пап'a, славившегося своим скупердяйством и жавшегося из-за какого-то миллиона-другого, выброшенного на развлечения, добавила Мари.

– Господи, какая идея, – шептала мама. – Это же решит все наши проблемы... Жена шутит, это не страшно... Все милая шутка, а кто считает иначе, будет иметь дело с королевой и с Тауэром... Переодеться нам с Терезитой!

И тут же тихо приказала:

– Девочки, а ну бегом в нашу комнату переодеваться, снимите платья, я сейчас буду...

Помолодевшая, подхватив платье, она бегом, вертнувшись вьюном, ну тебе вихрь, весело закрутившись в каком-то предвкушении, куда-то исчезла...

Мы с Мари ошарашено посмотрели на друг друга.

– Что это предки себе думают? – ошарашено с взрослым осуждением сказала я Мари, проводив ее взглядом. – Как ей не стыдно себя так вести? Она же взрослая, почтенная и имеет двух дочерей...

Мари тоже, насупившись, поджав губы, недоуменно смотрела на мать. На место, где она только была.

– Ну и ну! – угрожающе сказала она. – Что за поведение?!? Разве можно нас так позорить? Я ей задам!

Я вовсе не считала это милой шуткой. Хоть голова туманилась от действия китайца, и я мало что понимала.

Но тут я увидела короля, и он явно искал меня, и я мигом восприняла всю мудрость маминого плана.

То есть враз исчезла из зала.

Но с ходу врезалась в нечто жирное и мягкое, сбив ее на пол.

– Вай! – заорало оно в ужасе.

О Боже, это оказался старший принц!

Я захолодела, как кролик перед удавом. Вот, я поняла наконец, что чувствуют трусы! Ибо никогда раньше не боялась ничего в принципе, и для меня было загадкой, как женщины (это женщины то!) могут чего-то бояться... Зубы у меня застучали.

– Успокойся, это не твоя невеста, – услышала я со стороны чей-то властный голос.

В шоке обернувшись, я увидела необычайно высокого и чудовищно сильного прекрасного мужчину. Была в нем какая-то внутренняя мощь и крепость, и еще какая-то незыблемость, точно он был из стального сплава. Я во все глаза уставилась на него. Где-то я его уже видела, и не раз.

– Герцог лежит связанный в лазарете... – успокаивающе сказал он принцу. – И при нем два моих телохранителя помогают врачам, они не выпустят его из больницы живым...

Я поняла, что говорил не мне и не обо мне.

– К тому же там достаточно врачей и без них...

Я поняла, что он шутит!

– Не волнуйся, Вооргот (бог войны: игра слов – от английского war – война и god – бог), – буркнул принц, вставая, – я герцога не боюсь!

 Я с интересом разглядывала «бога войны»... Мне казалось, что я когда-то что-то слышала про легендарного особенно дерзкого и бесстрашного официального армейского командира, прославившегося своим адским бесстрашием и ураганным вакхическим безумием в схватке, смешанным с холодным расчетом, но я ничего не помнила. Голова туманилась... Я была, как по рассказам пьяные – что-то внутри понималось, но не осознавалось. Но в этом типе было что-то знакомое, потому он не мог быть богом войны. Да и имя было знакомо. Но, как я не тужилась, вспомнить сейчас, где я его слышала, я не могла – китайское лекарство выбило из меня память.

Он, замерев, смотрел на меня.

Я даже повернулась туда-сюда. Чтоб ему было лучше видно платье.

Это его привело в чувство. Я оказалась не богиней. Он цинично усмехнулся и отвернулся.

– Вооргот! – недоуменно сказала я.

Эта сволочь не обращала на меня никакого внимания, будто я была тут столбом, и я гордо потеряла к нему сразу всякий интерес.

Но тут старший принц, наконец, разглядел меня.

– О леди, звезда небесная, кто вы?!? – в шоке воскликнул он.

Я сообразила вдруг, что он меня не видел до сих пор в этом прекрасном платье.

Он растеряно застыл в своей позе циркуля, потом вскочил, потом встал по стойке смирно, потом смутился и так стоял, и молчал, потом глупо просительно улыбнулся.

Так длилось пять минут.

Я похлопала ресницами.

Он понял – это поощрение, и сразу пошел в атаку.

– Кто бы вы ни были, звезда моя, – сладко и выспренно сказал он. – Я предлагаю вам руку и сердце...

Я поняла – он меня не узнал. Его не было здесь до этого момента. И платье мое он еще не видел.

– А как же ваша невеста? – в оскорбленном достоинстве спросила я. Мне было больно за себя. Я была зла.