Как воспитать ниндзю

– Так... – мрачно сказала королева. – Что вы еще приготовили?

Я спросила китайца, – что еще будет?

Он незамысловато ответил, что не успел, но может быстро сейчас приготовить любую из оставшихся гончих короля, если их еще не съели солдаты... На худой конец – львятинка из королевского зверинца, ибо даже солдаты не могли сожрать всех, что мы набили...

Королеву чуть не вывернуло.

 – Так, это будет еда нашего лучшего повара! – хлопнула в ладоши она, мол, так и будет, и все тут. – Принесут королевскую рождественскую еду!

– А кто ее есть будет? – подозрительно спросила я, напрягшись.

Та удивленно посмотрела на помрачневших людей.

– Прошлый раз мое любимое блюдо оказалось отравлено, – помрачнел король. – Я дал попробовать твоему коту, и он почти умер... (Вполне понятная реакция.) Лу кто-то отравил... – продолжил он. – Мари пытались отравить... А Логану, китайцам и графу подсунули снотворное в моих собственных покоях... – мрачно проинформировал королеву он.

– Мы слышали от пытавших нас, как они удивлялись, почему Лу не берет яд и что она еще жива... – хмуро добавил Логан.

Королева выругалась и зло дернула забытого всеми преступника за веревку.

– Я больше не буду! – пролепетал он.

Его еще раз зло дернули.

– Я больше не буду! – еще раз пролепетал он, поняв, что от него, очевидно, требуют повторить.

– Мы все сейчас будем есть праздничные торты от лучших наших поваров! – безжалостно сказала королева. – Если я сейчас не решусь есть еду в своем доме, я уже никогда не решусь ее есть, как твои, Дженни, бандиты... Это как при падении с коня при обучении езде на лошади – упал, тут же подымайся и садись, иначе всю жизнь будешь бояться отравления! А он будет ее для нас всю пробовать!

– Но он вонючий и течет! Какой же торт с дерьмом? – возмутилась Мари.

– Ммм... – задумалась та, пнув человека.

А потом увидела Рихтера, шедшего с нами.

– О граф Рихтер! Не хотите ли поучаствовать в нашем рождественском обеде?

Все против воли мрачно хихикнули.

– Похоже, роль собачки становится его второй натурой... – хихикнула я, вспомнив маму и шашлыки. – Все его приглашают на праздник... Шашлыки предлагают, хозяйка насыпает ему первому полную тарелку каждого блюда и смотрит в рот... Попробуйте, говорит каждого... Везде почет и уважение...

– Ой, Рихтер извините... Моя дочь так плохо...

– Умеет притворяться... – закончила за нее я.

– Всегда говорит...

– Правду...

Королева почему-то покраснела, а граф Рихтер обиженно поспешил меня уверить, что профессия пробователя пищи при короле очень даже почетна. И вообще кто-то должен это делать, это почетное звание, на него лучшие люди назначаются...

– О! – сказала я, приоткрыв от удивления рот. – Так следовало давно назначить своих дорогих родственников!

Королева стала мрачной.

И рванула зло веревку...

– Не буду... – заплакал козел.

Она опять его с силой дернула, так что он упал.

– Не буду... – прошептал он.

 – Не трогайте его!!! – вдруг раскричалась я как ребенок звонким напряженным голосом, топая ногами, будто это меня били, ощутив обиду, жалость, и уловив благодарный за заступничество обреченный взгляд дяди. И разревелась. – Это я виновата...

Непонятно почему всхлипывая, я рассказала, как столкнула его к крокодилам, после того как он пытался флиртовать и соблазнить королеву и жену своего родственника в моем виде, то есть приняв за нее. И вот из-за такой вот чепухи я и «упала» его в воду, не подозревая, что толкнула слабую душу к измене и мести... И в отместку он испортил мне бал, – сквозь слезы заявила я. – Это я виноват-та! Я даже не подозревала, что из-за моих глупых шуток можно пойти на убийство и измену родных! – рыдала я. – Я... я... этого не хоттеллла! Это просто слабая глупая душа, которую я спровоцировала из-за чепухи!

Мама встревожено переглядывалась с королевой и китайцем.

– Успокойся... – ласково говорила она.

– Но я же не знала... – неутешно рыдала я. – Я была плохая и шутила жестокие шутки и соблазнила малых сих... – Я просто тряслась от ощущения себя плохой и нехорошей девочкой, сделавшей что-то плохое и впервые понявшей, как нехорошо насмехаться над другими и чем могут обернуться невинные милые и хорошие шутки. – Я их, а они... они... испортили мне в отместку танцы!!!

Никто не знал, что со мной делать. Только король, внимательно выслушавший всю предысторию попытки соблазнения жены близким родственником, был уверен, что я поступила единственный раз плохо, когда сразу не скормила донжуана крокодилам.

– Насмешки это плохо! – выдавила я, рыдая на груди королевы и мамы одновременно.

– Иди мойся! – буркнула через мое плечо королева «дяде». – Будешь есть с нами!

– Милые мои! Родные! – не выдержал и разрыдался тот. – Хорошие...

В общем, был кошмар... Меня утешали. Посадили, поили, кормили вкусненьким. После того, как пробовали королева и мама, а до этого солдаты, не слишком-то печалившиеся своей ролью великомучеников и съедавших большую часть тортов и деликатесов, если их не успевали деликатно отобрать... По-моему, они чересчур прямо поняли свою роль, и, пока офицер не спохватился, большая часть деликатесов и редчайших изысканных вин была продегустирована до донышка, причем в бросковом порядке, будто это была стремительная атака и они спешили умереть за короля.

– Чтоб король не отравился! – заявил заплетающимся голосом сержант.

Они показали свое усердие и быструю готовность умереть за короля. Судя по той скорости, с которой они набросились на невиданные яства, а забота о здоровье короля достигла ужасающих патриотических размеров, ибо, невзирая на опасность, бутылки выдудливали на одном дыхании...

 Я немного прекратила рыдать. И даже попробовала извиниться и за это. Мне было стыдно. Но никто меня не упрекал, все ласково смотрели на меня, и королева все еще держала меня в объятиях.

– Я ужасная рева и плакса! – пожаловалась с тоской я.

– Это не страшно, – ласково сказала королева. – Но вот есть плов руками это уже слишком.

– Хорошо, что она еще не облизывает пальцы, она девочка воспитанная, – сказала мама, после того, как я их облизала.

Я поспешно отдернула руку и покраснела.

Я уже чувствовала, что джентльмены мне улыбаются, и становятся гораздо ближе, и молоток на ногу засиял уже в полную силу как солнце не по-детски.

Глава 85

Мы одной крови, змея

– А вы ее учить пробовали? – тихо спросила мама.

– А как же... Только и делали, – ответила мама.

– Каждый день по полчаса! – нагло сказала Мари.

– Ты не волнуйся Терезита, она может мимикрировать как угодно. Даже в совершенной новой и незнакомой обстановке. Как абсолютно своя, так что ее даже и не отличишь от местного... Даже никто и поверить не сможет, что она только что увидела, – сказала тихо и грустно мама. – Сколько бы там ни было ложечек и вилочек, и палочек – она любую обстановку охватывает всю и анализирует сразу сотни едящих почти автоматически, будто слово из разных букв прочитала, так проанализировала сразу тысячи признаков едящих, потому адаптируется буквально в несколько секунд как разведчик профи... Она даже не понимает, как это делает и как можно иначе, ведь все и «так понятно», а потом ей самой приходится несколько часов подряд рассказывать и объяснять нам, почему она это сделала, если мы ее просим объяснить, как она догадалась... Ее всюду принимают за свою, когда она хочет убить... Так что ножом и вилкой она может что угодно нарезать... Она хорошо умеет пользоваться ножом и вилкой уже с трехлетнего возраста... – безжалостно с нажимом сказала мама, строго взглянув на меня.