Как все это начиналось

— Да, — беспомощно вздохнул Генри. — Вы совершенно правы.

— Если я смогу быть чем-нибудь полезен, — пробормотал Марк.

Итак, они договорились. Марк бегло оценил объем работ и решил, что смог бы разобраться с архивом за несколько недель, максимум за пару месяцев. Если взяться по-настоящему. Но он не намерен поступать так. Это будет длительный, тягучий процесс, а материалы архива тем временем станут подпитывать его, Марка, собственную работу. Часть дня он будет лениво и неторопливо разбирать бумаги Генри, а остальное время заниматься шотландским Просвещением.

Марк объяснил Генри всю сложность задачи:

— Современная база данных требует тщательной разработки. К счастью, у меня есть некоторый опыт… Такой богатый архив нельзя разбирать в спешке.

Генри понравилась идея базы данных. Он взглянул на шкаф и на секунду представил себе на его месте суперсовременное оборудование XXI века. Генри прямо-таки увидел, как из этого агрегата туманных очертаний выплывает ноток его мемуаров — навстречу восторженным отзывам критиков.

Марку потребовалось некоторое время для того, чтобы подвести Генри к мысли о том, что ему надо будет что-то платить. Он пробормотал что-то про финансирование — не очень привычный для Генри термин.

Когда монетка все-таки упала в прорезь автомата, Генри попытался отмахнуться от проблемы как от чисто технического вопроса:

— Конечно, мой мальчик, разумеется. Как вам удобнее. Обсудите это с Роуз.

Марк сразу понял, что это плохая идея.

— Будет гораздо лучше, если мы обговорим это с вами.

Сумма, к которой они в результате пришли, оказалась гораздо больше той, на которую рассчитывал Марк.

— Прекрасно! — сказал Генри. — Итак, когда вы смогли бы приступить?

— Архивист! — Роуз в сердцах звякнула крышкой о кастрюлю.

Кошка в ужасе выбежала из кухни. Шарлотта промолчала. Сейчас лучше воздержаться от комментариев.

— Не буду ли я так добра взять эти две дюжины папок, не приберусь ли в гардеробной, чтобы он мог устроить там свой кабинет, и можно, он будет называть меня Роуз? Сделайте такое одолжение! Даже Генри теперь просто Генри, а никакой не лорд Питерс. Прочно обосновался.

— Молодой? — рискнула спросить Шарлотта.

Роуз фыркнула.

— Тридцать, а косит под двадцатичетырехлетнего. Мальчишеский шарм. — Она распахнула духовку, вынула сковородку с лазаньей, бухнула ее на подставку. — Джерри! Ужин…

Пришла и кошка, опасливо прячась за Джерри. Роуз разложила лазанью по тарелкам.

— Ему нужно место для бумаг, а я, дура, вспомнила, что на чердаке был стол. «Ой, Роуз, какая блестящая идея! Пойдемте принесем его, да? Здесь темновато, Роуз. Можно мне настольную лампу?» Натаскал кучу всего в гардеробную, и я теперь все время на это натыкаюсь.

— Кто… натаскал? — спрашивает Джерри.

— Его светлость нанял архивиста.

— А! — Джерри не стал продолжать, почуяв, что здесь проблема.

— База данных! С каких это пор она ему понадобилась? Он был совершенно счастлив, копаясь в своем старом шкафу.

«Все дело в территории, — подумала Шарлотта. — Он вторгся в чужие владения. Интересно, ее территория — это Лэнсдейл-Гарденс или его светлость лично?»

— Мои папки в идеальном порядке. Если он и туда сунет свой нос, будут большие неприятности. За последние десять лет у меня все безупречно.

— Вот бы мне так, — вздохнула Шарлотта, надеясь увести разговор в сторону. — По возвращении домой я планирую большую поисково-ликвидационную операцию. Кстати, сегодня утром я дошла до ворот и обратно без костылей!

Роуз вопросительно посмотрела на нее.

— И?..

— Просто прогресс, — смиренно пробормотала Шарлотта.

Роуз ничего не ответила и яростно набросилась на свою лазанью.

Примерно через минуту она вдруг сказала:

— Словари. Как ты думаешь, какой самый лучший?

— Словари? — радостно подхватила Шарлотта. — Некоторые считают, что Чеймберса, но я думаю — «Краткий Оксфорд».

В книжном магазине очень много словарей. Целая полка. Роуз и Антон курсируют вдоль нее, вынимая то один, то другой.

— Этот слишком тяжелый, — говорит Роуз. — Неудобно таскать.

— Таскать? — переспрашивает Антон. — Это я, кажется, знаю. Это значит «носить», да? Мне действительно очень нужен словарь.

— Может, вот этот? — Роуз почти выбрала, и они вместе склоняются над словарем.

— Я попробую что-нибудь найти, — предлагает Антон. — Скажите мне слово, какое я не знаю.

— Господи, что бы придумать?.. Харизматичный!

— Как это пишут? — Антон переворачивает страницы. — Да. Вот оно. — Он принялся с трудом продираться сквозь дебри букв: — «Харизма — особые личные качества, позволяющие человеку производить впечатление и влиять на большинство сограждан». Буду говорить своему мастеру: «Как жаль, что вы не сильно харизматичный».

Оба смеются. Кто-то, проходя, оглядывается на них. Что же такого веселого может быть в словаре?

Роуз понимает, что теперь станет относиться к словарям совсем по-другому. Теперь они всегда будут для нее чем-то волшебным, священным, значительным, тайным. Теперь это не просто словари, они — вот это мгновение, он, она, здесь, сейчас, вместе. Это «здесь и сейчас» теперь навсегда будет для нее связано с Коллинзом, Чеймберсом и «Кратким Оксфордом».

Шарлотта недовольна Генри Джеймсом. Вернее, она находит, что его сложные построения — это слишком для теплого дня в саду. Переходите к сути, хватит громоздить одно на другое. Очередное описание, новая цветистая фраза. Да, Шарлотта знала, что все это сложный, запутанный, интригующий процесс, настоящий лабиринт, но сегодня не способна была это воспринять.

Она отложила «Что знала Мейзи», взяла чашку чая, принесенную предупредительным Джерри. Он в сарае, возится с тем самым столом. Шарлотте слышно, как зять работает. А еще у него было включено радио — передают репортаж об игре в крикет.

Роуз куда-то умчалась с утра, очень озабоченная, сказала, что ей надо сделать кое-какие покупки.

Шарлотта вздохнула, ее захлестнула волна недовольства.

«Когда же я смогу пойти куда-нибудь в субботу утром или в какой-нибудь другой день? — думала она. — Жутко надоело прыгать на костылях. Как хорошо выйти, дошагать до автобусной остановки, ни на секунду не задумываясь, отправиться в парк, в город, в Королевскую академию или в галерею Тейт. Когда же я перестану быть такой зависимой, связанной по рукам и ногам, прикованной к одному месту?