Как вы мне все надоели !

– Тетенька Лора, - говорю, - я все слышала! Давайте придумаем что-нибудь! Давайте их спрячем! У нас же чердак огромный и совсем пустой!

– Этих обреченных на чердаке не спрячешь, - говорит тетя.
– А подслушивать - гнусно. Я тебя когда-нибудь учила подслушивать? Идем.

И как ни в чем не бывало пошли мы в ту комнату, где король с семьей отдыхал. Им туда уже поужинать принесли - прямо с моего праздничного стола. Младшие дети спали, Дезире платье свое зашивала, Ангерран пистолет чистил. А король с королевой сидят за столом, лицо к лицу, и мимо глаз глядят. Плохо им.

– Скверная новость, - говорит тетя.
– В Линдене по голубиной почте депешу получили. Не удастся вам найти в порту такого сумасшедшего капитана, чтобы согласился вас на борт взять. Вот разве что до рыбацкого поселка добежать... Рыбаки рано утром в море выходят, еще затемно. Могли бы помочь, я полагаю...

– Малышей на рыбацкой лодке везти?
– спрашивает королева.
– Если что-то случится - я плавать не умею, а они - и подавно!

– Я умею, - отвечает король.
– Ангерран.

– Дезире тоже не умеет.

– За меня не беспокойтесь, я не пропаду, - мрачно и вроде как ни к кому не обращаясь, заявляет Дезире.
– Мне все-таки уже пятнадцать.

– Еще год - и женихи бы к тебе свататься стали...
– вздохнула моя тетушка.
– Ладно, допустим, тебя я здесь оставлю и замуж поскорее выдам. Хоть бы и за рыбака. Они часто жен с островов привозят, кто там станет проверять... Затеряешься в общей суете. Но вот с прочими как быть?

Тут дверь распахнулась, на пороге - дядя.

– Вы еще здесь?
– спрашивает.
– Ну, ладно...

Захлопнулась дверь.

– Все ясно, - сказал король.
– Спасибо тебе, Лора, за приют и участие. Пойдем, Анна. Ангерран, разбуди братьев. Дезире, возьми сестренку.

– Лошади поесть не успели, - и Ангерран помотал головой. Кудри у него были - до плеч, как тогда носили. Правда, в Кульдиге уже первые парики появились. Зимой. Сперва эту заморскую моду осмеяли, потом поняли, что в холод шапку с ушами заменяет. Дяде как раз прислали форменный, как коменданту... представляешь, я ночью в кабинет к нему прокралась примерить!

Усмехнулся Жилло, усмехнулась и Неда.

– А у меня в графском замке тоже парик был, - сказал Жилло.
– Бывает, слоняюсь по горам, неделями не до стрижки, и идет за мной следом по замку старая графиня с моим паричишкой, и шумит - во что ты себя превратил, на голове у тебя воронье гнездо, от цирюльника скрываешься, как злоумышленник, на такую гриву не то что парик - ведро не налезет! Смеху бывало...

И затуманился он - о молодом графе вспомнил.

Неда все поняла.

– Ты слушай меня! Слушай! Времени у меня, чтобы все это рассказать, мало! Думаешь, мне нечего вспомнить такого, чтобы затосковать? Да есть чего! Иногда вверх, на потолок глядеть не хочется - вот так бы и сняла деревянную люстру да петлю на крюк приспособила... Так вот. Взяла тетя Лора плащ, взяла наскоро собранную корзинку с припасами и вывела королевскую семью из нашего дома поскорее. Ангерран сбегал на конюшню, пришел со слугами и с лошадьми. Меня тетя за Альбином послала. Долго я его уговаривала - сперва ведь наскоро мириться пришлось... Ну, привела.

Стоим мы все возле той коптильни, где я впервые короля увидела.

– Куда же нам дальше?
– спрашивает королева.
– Боюсь я на лодке в море выплывать, Шарль. Просто боюсь... Посмотри - малышка совсем горячая. Как мы ее морем повезем?

– А не придется, - отвечает ей тетя Лора.
– Придумала я кое-что. Пусть Шарль со старшим, с Ангерраном, попробуют уйти на рыбацкой лодке. Переоденутся в простую рыбацкую одежду - может, что и выйдет. Вас, королева Анна, дочку вашу не переоденешь. Мальчиков тоже - рыбаки детей и женщин на промысел не берут, если лодки береговой патруль задерживать и проверять станет - сразу почует неладное. Мой Альбин отведет тебя, Шарль, с сыном и слугами к дальнему поселку. К дядьке Бертраму отведешь, слышишь, сынок? Он мою просьбу выполнит. Так и скажешь - мать велела.

– Да, это все разумно, - сказал король.
– Ну, милые мои, прощаться надо. Ведь вся охота идет на нас с Ангерраном. Вы, женщины, никому не нужны. Нужен король и его наследник. А поскольку сейчас Ангерран мой наследник...

– Указа не было, - сказал Ангерран.
– Я на трон еще не имею права.

– Я бы охотно издал такой указ, сынок, чтобы его, как положено, огласили во дворе Коронного замка и на городской площади Кульдига, сурово отвечает король.
– Но меня и самого увезли из Кульдига ребенком, когда стало ясно, что мы проиграли. Я и сам вырос в горах, как ты. Но на всякий случай - смотрите все, и ты, Лора, и ты, Неда.

Достал король из-за пазухи обруч золотой с небольшими зубцами, с узором и камнями по ободку.

– Вот древний венец нашего королевства, - говорит.
– Вы все, и ты, Анна, тоже, видели другой - с рубинами и изумрудами, которому и ста лет не наберется. Он, конечно, и красивей, и богаче. Но когда король, мой отец, уходил из Коронного замка, он тот венец взял, чтобы камни вынуть и продать, а этот взял, чтобы сохранить. Этот - древний и настоящий.

– Тебя тем венцом короновали, - напомнила Анна.

– И напрасно.

Скинул король с головы Ангеррана шляпу, надел венец.

– Храни его, как только можешь, - велел.
– Теперь, если я умру, ты королем останешься. И вот мое наставление - люби! Люби эту землю, люби этих людей, которые на ней трудятся, люби свою жену и ваших детей. Вообще всех детей люби и знай, что все дети королевства - твои. Сделай так, чтобы они эту твою любовь чувствовали. И передаю я тебе боевой клич королевский - все, кто любит меня, за мной!

– Все, кто любит меня, за мной!
– повторил Ангерран.

– Теперь я, - сказала королева.
– Вот святое знамя - орифламма. Владей ею, сколько можешь. Она не раз бойцов собирала, может, и теперь совершится чудо? Может, соберет она тебе бойцов?

И достала из-под плаща обмотанную вокруг бедер орифламму. Развернула. Принц к ней зубами прикоснулся, опять свернул, только потуже, и спрятал на груди.

Но я успела разглядеть золотые цветы и успела сосчитать углы. Их оказалось семь.

– Больше передать ничего не можем, потому что не осталось больше ничего. Но и это - немало для мужчины и короля.

Вот как сказал король Шарль. И вот что означают эти слова в песне, которую Амора на эшафоте пела, - королевский боевой клич. Самый радостный, какой только можно придумать. Вот что Равноправная Дума всеми силами истребить хочет - радость...

– Ну, тут ты, пожалуй, неправа, - возразил Жилло.
– Дума, конечно, дурака валяет, но сперва задумано было неплохо, чтобы бедных не стало, чтобы все хорошее поровну... Когда всем вокруг тебя хорошо - разве это не радость?

– Когда всем вокруг тебя одинаково - это не радость!
– воскликнула Неда.
– И для того, чтобы бедных не стало, они задумали не бедным дать возможность разбогатеть, а попросту богатых истребить. Чтобы человеку не с кем свое убожество сравнивать было. И то же самое - насчет души. Не всем богатство духа дать, это в их положении опасно, а богатых духом истребить. Как сорняк! Ну, ладно, горячусь я, а время идет. Слушай дальше!