Как выжить и провести время с пользой в тюрьме

Хозяйственное мыло также удобно для того, чтобы спрятать в нем записку или какой-то запрет (разломать, вынуть средину и затем смочить, сложить и замазать). Нам передавали таким образом например иголки и булавки (иголки можно просто воткнуть), таблетки. О таком способе передачи знают и менты и иногда ломают мыло при проверке, поэтому не рекомендую пользоваться этим часто и тем более передавать таким образом малявы с серьезным содержанием, которое может навредить человеку, если ее найдут. Да и всю передачку могут не пропустить.

Станки для бритья — лучше всего одноразовые. В некоторых тюрьмах их разрешают даже держать в камерах, но, обычно, из передачи сразу изымают и передают "банщику", который выдает их раз в неделю во время этой самой бани. Желательно без всяких двойных и тройных лезвий — человек бреется раз в неделю, а при таком режиме они сразу будут забиваться щетиной. Хотя двойные интересны в том плане, что из них незаметно, во время бритья, можно вытащить одно из лезвий ("мойку") и унести его с собой в хату. Мойка ценится на вес золота — вещь очень необходимая. Хотя, если найдут, можно и в карцер заехать — тем более, если на вас у администрации уже имелся зуб.

Алюминиевую или деревянную ложку ("весло"). Стальная не пройдет — можно заточить об цемент и получиться натуральный нож — заточка. Правда и из алюминиевой можно сделать неплохую заточку, но вскрыть себе или кому-то вены ею будет неудобно. Обычно с ложками так и поступают — ее ручка затачивается и служит для резки сала, колбасы, хлеба, овощей. Если такую при шмоне находят — либо тупят об метал, либо ломают, либо отбирают, или просто бросают на пол или на парашу. Зачастую в хате делают одну — две заточки, которые тщательно прячут. В качестве заточки может быть использован также супинатор из обуви (металлическая пластина внутри подошвы), если его не вырезали еще при приеме. Это уже серьезное оружие и за него можно попасть под раздачу. Есть и другие варианты.

Миску ("шлемку", "нифель"), очень хорошо, если она с пластмассовой крышечкой (есть такие). Можно и пластмассовую, но лучше обычную металлическую. Ложки и миски как правило выдают при поступлении в тюрьму, но их эстетический вид вряд ли будет способствовать пищеварению их обладателя. В то время как симпатичная мисочка и ложка хоть как-то украсят быт человека. Вообще, среди тотальной грязи, грубости и серости, любой мало-мальски красивый и яркий предмет (миска, ручка, блокнотик) становится на один уровень с произведением искусства и очень помогает человеку оставаться человеком.

Кружку ("тромбон") — обычную металлическую. Свое название получила, вероятно, от того, что используется в качестве концентратора звука при переговорах через стену. Когда надо что-то сказать — дном прикладывается плотно к стене, рот также плотно внутрь — и кричи. С другой стороны, чтобы услышать — прикладывают наоборот — дном к уху. Так можно вполне сносно "прокричать" чуть ли не метровую стену, причем ни на коридоре, ни во дворе никто не услышит.

Кружку литровую или полуторалитровую — "чифирбак". Обычно в ней готовят себе кушать, ну и конечно, исходя из названия, чифир для массового чаепития. Также греют воду — помыться, постираться. Для этих целей, конечно же, надо передать и кипятильничек — обычно это 0.3 Вт, но если администрация не против — лучше больше. Так как они регулярно от большой нагрузки горят — передавать их следует достаточно регулярно.

Белье — обязательно, что бы администрация не говорила. Пара простыней, пододеяльник, наволочки. Полотенца. Часто в тюрьмах существует прачечная, куда можно отдавать во время бани свое белье. Это не совсем безопасно — проваривать и тем более отдельно стирать его там никто не будет, а теплое купание вши и чесоточные клещи переносят очень даже спокойно и путешествуют во время стирки на незанятые территории. Поэтому, при всем неудобстве, зэки предпочитают стирать сами. Так что не забудьте положить и стиральный порошок (хотя не везде его пропустят — не понятно только что за угрозу он может представлять). Часто в больших камерах есть "официальные" стирщики — люди, стирающие, как правило, за несколько сигарет (3–5) и замутку чая (количество, необходимое для одной заварки чифиру — обычно это спичечный коробок — "кораблик", "камазик").

Носки, трусы, футболки — все исключительно натуральное, никакой синтетики — условия там и так крайне антисанитарные, баня раз в неделю. Цвет — темный (черный, темно-синий, зеленый). Причины — те же, стирать возможности часто нет. Не надо ничего голубого (догадываетесь почему), пестрого, красного (цвет ментов — раньше даже и точки красной не допускалось, теперь чуть попроще, но все же). Трусы — очень желательно не плавки — объект насмешек "правильных" пацанов. Да и удобнее. Спортивный костюм, тапочки, кроссовки. Если холодно — свитер, жилетку, толстые шерстяные носки, можно еще одни простые спортивные штаны (кто где окажется — при переполненных хатах даже зимой без окон может быть жарко, а может быть в каких-то казематах и летом не согреешься). Спортивная шерстяная шапочка

Тетрадки, блокнотики, ручки (цветные стержни особо ценятся), карандаши. Все желательно яркое и красивое.

Туалетная бумага, бумажные полотенца.

Все желательно класть в отдельные пакеты и пакетики — чем больше, тем лучше. Так, пакеты по отдельности не пропустят, а вещь нужная. Так же поступают и с газетами. Покупаются свежие и в них заворачивается каждая мелочевка, продукты — не сомневайтесь, ни один листочек не пропадет, все будет многократно прочитано и затем использовано для самых различных целей.

Передачи вещевые. Книги в тюрьме

С питанием в тюрьмах как правило туго. Есть приятные исключения, но они носят обычно временный характер. Как, например, было в Калининграде, когда закрыли директора птицефабрики. Каждый день в обед куриные окорочка, баландочка с потрошков. Но директоров птицефабрик и мясокомбинатов не так часто сажают в тюрьму… А жаль:))

Во многих местах люди откровенно голодают. Чему был свидетелем, например, в Белгороде и Харькове, да и не только. В Белгороде пайка была очень скудной, буквально несколько ложек. Это стало в конце концов одной из причин того, что мы после множества жалоб и обращений объявили голодовку. За что и были жестоко избиты — каждый получил не менее 40–50 ударов дубинами.

Но тем не менее, это сработало и на следующий день нас отправили в Харьков, оформив избиение, как подавление бунта — протестовали мы и против того, что нас несколько месяцев держали в нечеловеческих условиях и не передавали Украине, ссылаясь на то, что не готовы документы, хотя у многих давно закончились всякие сроки содержания. Те же, кто прошел Белгород позже, говорили, что кормили их уже довольно неплохо — так что наши страдания не пропали. Но то, что ждало нас в отношении питания в Харькове, привело просто в шок.

Белгородская пайка казалась теперь роскошью — ее, по крайней мере, можно было есть. В Харькове же — мне просто не с чем сравнить, чтобы описать это. Так противно можно было готовить только специально. Любые продукты, даже самого низкого качества и кое-как приготовленные, при сильном голоде, даже если вы это по свободе видеть не могли, можно есть. Здесь же… Вонь была слышна еще издали, когда баландер только заезжал на этаж. Цвет жидкой-жидкой сечки — ржаво-коричневый. Что в ней было еще — не знаю. Вероятно, перегнившая тюлька, хотя узнать это было трудно. Перед этим — два месяца голода в Белгороде, затем полтора дня полной голодовки, затем сутки снова полного голода — этап, передача украинским ментам, в Харьков прибыли после обеда, затем до вечера в боксах (там тоже не кормят), в камеру попали к вечеру (после ужина) — таким образом два с половиной дня полностью без пищи. Но есть я даже после всего этого не смог.