Как я не стала ведьмой

– Я устала. Я хочу присесть где-нибудь.

–Хорошо. Вон замечательная лавочка у памятника. Давай там отдохнем.

–А я не хочу сидеть у могилы– мне очень хотелось задеть Вадима – я хочу сесть на обычную скамейку.

И я демонстративно пошла к центральной аллее. Я не часто входила на наше кладбище со стороны главного входа, но, к сожалению, даже несмотря на свой юный возраст, на нескольких похоронах мне уже пришлось здесь побывать, и воспоминания подсказывали, что на аллее должны быть лавочки.

–Ира, не надо туда ходить. Там нет ничего интересно. Я знаю тут места, где можно сесть. Подожди.

–А я хочу туда!

Я быстро зашагала вперед, уже не оглядываясь на Вадима. Мне хотелось, чтоб он за мной побегал, чтоб поуговаривал меня. Я выбралась на широкую главную аллею, Вадим шел за мной.

–Ира, пожалуйста, не надо туда ходить…

Как-то грустно он это говорит. Уж не перестаралась ли я со своей обидой? Я обернулась к Вадиму и в этот момент почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног.

Слева от дороги я увидела большой памятник из коричневого гранита. На нем в полный рост был изображен… Вадим, а рядом с этим памятником стоял реальный живой Вадим и грустно улыбался. У меня закружилась голова, я не могла понять, что происходит. Но как?! Я подбежала к памятнику и прочла на нем «Шувалов Вадим Антонович. Сердце разрывает боль утраты, слезы катятся из глаз. Спи, дорогой наш сыночек. От мамы и папы».

–Вадим, я не понимаю… Тебя похоронили?! Что происходит?!

Я потянулась к нему, чтоб взять его за руку, но он отстранился.

–Не надо ко мне прикасаться. Тебе это не понравится…

Он сказал это очень тихо и грустно. А я наконец поняла, КТО стоит передо мной! И закричала…

Я кричала изо всех сил и никак не могла остановиться. Мой мозг отказывался понимать, что передо мной стоит покойник. Вадим меня не останавливал и не пытался успокоить. Он просто грустно смотрел и ждал, пока я выкричу весь свой страх. Наконец я замолчала. Паника сменилась пониманием, что отсюда надо бежать и бежать очень быстро. Я не знала, что за существо стоит передо мной, но была уверена, что ничего хорошего оно мне не желает.

Я выдохнула последний крик, вытерла лоб от холодного пота и сделала шаг назад.

–Ну, я пойду… хорошо? Я все поняла. Спасибо за познавательные экскурсии, но мне пора.

Я сделала еще два шага назад.

–А если я попрошу тебя остаться? А если я скажу, что мне нужна твоя помощь? Не бойся, я не причиню тебе вреда.

–Откуда бы мне это знать? Я вообще не представляю, что ты такое! И зачем меня тут выгуливаешь. Может это у вас так принято, выгуливать свой обед, чтоб вкуснее был.

–Ир, ну ты же умная девушка, а говоришь какую-то чушь. В конце концов, если бы я хотел тебя съесть, мог бы это прошлой ночью сделать. Зачем едой рисковать? А вдруг ты не пришла бы сегодня.

–Возможно, ты и прав, но все равно. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. И вообще! Мне пора домой.

Я гордо развернулась в сторону ворот, чтобы уйти.

–Ну, чтож… иди. Спасибо за вечер. Думаю, мы больше не увидимся. Так? Но я хочу, чтоб ты знала, ты очень привлекательная девушка, мне было очень легко и приятно с тобой общаться. И мне жаль, что мы не были знакомы, когда ты еще могла взять меня за руку…

В его голосе было столько боли, что уйти стало просто невозможно. Мой мозг кричал мне, что все это – коварный план упыря, который сейчас выпьет мою кровь и закусит печенью. Но мое сердце говорило, что этот парень, может, и мертвый, но самый добрый, самый симпатичный и самый обаятельный из всех, кого я встречала в своей жизни. И я осталась.

Я подошла к памятнику Вадима, села рядом на лавочку. Теперь я вспомнила, что несколько раз уже разглядывала этот памятник, когда бывала тут, и делала это именно потому, что юноша, изображенный на нем, казался мне очень симпатичным, и было ужасно жаль, что он уже умер. А еще я вспомнила, как один раз видела на этой могиле пожилую женщину в черной одежде. И лицо у этой женщины тоже было черным… от горя. Она сидела рядом с памятником и медленно укладывала вокруг него розы из огромного букета. Тогда я подумала, что это, наверное, мама умершего парня и мне стало ее невероятно жалко. Было страшно смотреть на ее горе, огромное, как букет роз, который она принесла для своего сына.

–Ну, рассказывай…

–Что рассказывать?

–Что с тобой случилось и чем я могу тебе помочь.

Вадим поднял на меня глаза. Мне показалось, что в них даже стояли слезы.

–Господи… решилась. Ира, милая, родная, помоги мне, пожалуйста. Мне надо отсюда выйти.

–Выйти? Иди. Тебя не пускают что ли?

–Не пускают! Я сам виноват, дурак набитый… я пока живой был, очень увлекался всякой мистикой. И покойниками тоже. Я это кладбище обошел все, вдоль и поперек. Все пытался вызвать кого-нибудь умершего. И, кажется, у меня это получилось в итоге, или я сам себе придумал. Не важно! Но мне стало казаться, что в квартире присутствует какая-то тень, что предметы сами падают, двери сами открываются. Я испугался этого и стал уже искать защиты от покойных. Идиот… Я выписывал всевозможные магические знаки, которые должны были защитить меня от мертвецов и всякой нечисти, в особую тетрадь, и эту тетрадь последнее время постоянно таскал с собой. Моя мама не знала, что там записано, просто видела, что я с ней не расстаюсь. А когда я умер, она мне ее в гроб положила. Вроде как, важная вещь была для меня… Я думаю, что дело в этой тетради. Что-то такое я туда вписал, что теперь меня держит на кладбище и не дает выйти.

–А зачем тебе отсюда выходить?

–Девушек симпатичных есть – попытался пошутить Вадим – мне надо к маме, очень. Она скучает без меня, ей плохо, она болеет. Я слышу, как она меня зовет, как плачет, а дойти до нее не могу. Это очень тяжело. Ты даже не можешь себе представить, как. Если бы я мог быть рядом с мамой, ей бы не было так больно, она не тосковала бы так сильно. Раз в неделю она приходит ко мне сюда, и тогда ей становится легче, но не может же она сидеть тут вечно.

–А она тебя так же видит и слышит, как я?

–Нет. Я проверял, не видит и не слышит. Меня вообще за десять лет мало кто слышал или видел. И даже те немногие сразу убегали… ты одна осталась – в голосе Вадима послышалась благодарность.

Десять лет? Я взглянула за даты на могиле. Точно, Вадим умер десять лет назад. А когда это случилось, был всего-то на год старше меня сегодняшней. Да уж, невеселыми были его годы здесь.

–А отчего ты умер? Если я что-то не то спрашиваю…

–Не страшно. Я понимаю, что тебе интересно. Друг убил. Ну, как убил, он не хотел. Мы просто с ним сцепились, он меня толкнул, и я неудачно упал.

–Ты злишься на него?

–Нет. Если совсем честно, то я сам виноват. Подкалывал его, подкалывал, ну он и не выдержал.

–Его посадили?

–Нет. Он с друзьями все обставил так, будто меня ограбили и убили.

–И тебе совсем – совсем не обидно?

–Не обидно. Это был несчастный случай и виноват я сам, за что обижаться?

–Как жаль… Ты такой симпатичный был. Ну и сейчас тоже симпатичный.

Я смутилась и замолчала. Обычно я не говорю молодым людям, что они симпатичные. Вадим заметил мое смущение и перевел разговор на другую тему.