Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 3

— Адель?

— Да.

— Ты говорила, что у тебя есть теория касательно функции Полуночи?

— Это. Так.

— И ты обещала поделиться, если я вернусь живым из похода к дракону?

— Это. Так.

— Так может…

— Ти-ше.

Адель вдруг застыла, и я застыл вместе с ней.

Когда-то помещение, где мы остановились, впечатляло. Размерами раза в два меньше тронного зала, зато богато украшенное цветной мозаикой на стенах и с окнами в изумительно красивых рамах. Только с момента «когда-то» прошли столетия. Что-то сохранилось благодаря магии замка, но большая часть мозаики осыпалась, а на месте одного окна красовалась дыра с неровными краями. Примерно такие же образовались в мастерской после нашей битвы с бывшим механиком, но там Полночь их отремонтировала. За дырой виднелся выход на плоский участок крыши — судя по всему, небольшой зал находился на вершине одной из башен, пусть и не самой высокой.

— Что такое? — шёпотом спросил я.

— Опас-ность.

Какое-то время назад я успел лично убедиться — с местными гаргульями шутки плохи. Рассказ Адель лишь подтвердил, что встреченные мной экземпляры не были какими-то особенными живчиками, каждая такая тварь стоила целого отряда опытных бойцов. Гаргульи только выглядели как неповоротливые и невероятно уродливые ожившие статуи, на деле они могли буквально уклониться от летящей пули и контратаковать со скоростью звука. Тем неприятней было видеть не одну, не две, а целых четыре отвратительных каменных рожи, что поворачивались в нашу сторону по ту сторону пока ещё целых окон. Быстрая проверка показала, что за спиной осталась шатающаяся винтовая лестница, не предназначенная ни для нормального боя, ни для нормального отступления.

Я медленно потащил Райнигун из кобуры и поправил на пальце магический перстень. Маловероятно, что конструкты с каменной оболочкой уязвимы к молнии, но в данный момент придётся использовать весь доступный арсенал.

— Адель?

— Да.

— Ты слышала про обратный закон ниндзя?

— Не слыша-ла.

— Суть в том, что если на героя нападает один сильный враг, то с ним приходится долго и упорно биться. А если таких же врагов много, то герой расправляется с ними без труда.

— Звучит нело-гично.

— Ну да, ну да, скажи это классическим восточным боевикам.

Гаргульи бросились на нас одновременно, сквозь два чудом уцелевших окна и проигнорировав уже существующую дыру в стене. Теперь-то, конечно, окна не уцелели. Я совершенно не по-джентльменски спрятался за Адель от дождя стеклянных осколков, а затем, используя её плечо как опору, быстро высадил в направлении тварей две серебряных пули. Первая начисто срезала одной из гаргулий кончик крыла, а вот вторая угодила ей же в переднюю лапу. Чудовище застыло, издав недоумённый хрип. Повреждённая конечность покрылась трещинами и начала осыпаться на пол.

Увы, оставшиеся трое и не думали тормозить, чтобы помочь товарищу. На Адель накинулась одна тварь, на меня — двое. Райнигун отправился в кобуру, я перехватил полэкс и отскочил в сторону, пытаясь впитать как можно больше лунного света, что щедро заливал поле боя. Краем глаза удалось уловить, как моя спутница встретила своего врага мощнейшим ударом ноги с разворота. Тот отлетел, врезавшись в потерявшего лапу сородича, но дальнейшая их судьба от меня ускользнула.

В одну секунду две гаргульи находились от меня на расстоянии пяти-шести метров, а в следующую уже оказались по обе стороны, выбрасывая вперёд страшные когти. Один удар я принял на левое плечо, закрытое василисковым плащом, и когти скользнули вниз, как по пластинчатой броне. Вторая тварь получила встречный удар полэксом и зашаталась, но равновесия не потеряла. Секунд десять мы в три тела кружили по залу с такой скоростью, на которую раньше я был способен только во второй стадии «Зверя». Не было времени задумываться о причинах, я не мог даже проверить, как там справляется Адель. Подгадав момент, когда одна из гаргулий вновь бросится вперёд, я врезался в неё защищённым плечом, отбрасывая сквозь разбитое окно. Она затормозила на плоскости крыши и попыталась встать, но я успел поднять левую руку и отдать мысленную команду.

Ослепительная ветвистая молния сорвалась с кончика безымянного пальца и ударила в центр груди чудовища! Сложно сказать, кого это удивило больше — её или меня, поскольку эффект оказался невообразимо ярким. Вся Полночь была пропитана магией, и все мои новые способности отталкивались от магии, но никогда ещё мне не доводилось использовать нечто столь… прямолинейное. К сожалению, гаргулья не торопилась рассыпаться в кучку пепла, но ошеломления от заряда хватило, чтобы она сделала пару шагов назад, оступилась и рухнула за край крыши. Эти твари умели летать, ещё как умели, но спустя несколько секунд откуда-то снизу раздался отчётливый стук. Полезную всё-таки штуку подогнал Альхирет, и ведь даже «спасибо» ему не скажешь.

Ситуация на поле боя явно переломилась в нашу сторону. Уродина, которой я отстрелил лапу, благодаря стараниям Адель потеряла ногу и одно из крыльев, что здорово ограничивало её в мобильности. Вторая наседала, но девушка-автоматон успешно отбивалась, даже несмотря на непослушную левую руку. Мой же выживший противник почему-то не торопился вновь бросаться в бой, а вместо этого застыл в центре зала, поворачивая голову то в мою сторону, то в сторону Адель. Я шагнул к гаргулье с полэксом наперевес, и та вдруг захрипела, расправила крылья и в два скачка достигла дыры в стене. В отличие от предыдущей, этой твари ничего не мешало взлететь.

«Сбежит!» — промелькнула в голове лихорадочная мысль. — «Вернётся с подмогой!»

Не задумываясь ни на миг, я бросился в погоню, через тот же пролом, на плоскую крышу, наводя Райнигун на стремительно отдаляющуюся крылатую фигуру. Прогремел выстрел, и та дёрнулась в полёте, свернула крыло, перешла в пике, пока не рухнула, проломив крышу где-то внизу. Мне же потом это и восстанавливать, но оно того…

Я нервно сглотнул и попятился. То, что казалось отличной идеей и прекрасным выстрелом пять секунд назад, резко изменило смысл. Все соседние крыши оказались усеяны знакомыми «валунами», их было не меньше десятка. И разбудила новых гаргулий не сбежавшая тварь, а громоподобный звук, прокатившийся по округе. В помещении выстрелы кое-как глушили стены, но тут эхо постаралось на славу.

— Твою же мать, — только и успел сказать я, прежде чем сразу две пары когтистых рук схватили меня за плечи и потащили всё выше и выше, как это уже было когда-то.

Но нет, не так, тогда гаргулья была одна, и у меня оставалась свободная рука, возможность выстрела. Тогда я и сам был один, мог подвести только себя, а теперь беспомощно наблюдал, как ещё две твари выволокли из башни, схватили за плечи и понесли вверх Адель. Нас поднимали всё выше и выше, и каждую секунду я ждал, что когти вот-вот разожмутся и тогда придётся падать — долго, со свистом и весьма предсказуемым концом. И я при этом просто проснусь в кровати на Земле, а вот Адель…

Когти в самом деле разжались, но падение оказалось заметно короче, чем я представлял. Метр, самый максимум полтора — хватит, чтобы больно ушибиться, но явно недостаточно для превращения в лепёшку. А через несколько секунд на меня сверху грохнулись добрые полторы сотни килограмм чистейшей женской красоты, выкованной из нержавеющей стали.

Хорошо быть хозяином Полуночи и частично оборотнем — я всего лишь сдавленно крякнул, но особо не пострадал.

— Вик.

— Да?

— Где. Мы?

— Похоже, что очень далеко от земли.

Это была одна из самых высоких точек Полуночи, а возможно и самая высокая. Нас принесли и сбросили на небольшой каменный пятачок — смотровую площадку на вершине одной из северных башен. Отсюда было только два пути: шагнуть вниз или рискнуть исследовать темноту за дверным проёмом, ведущим в башню.

Темноту, откуда на нас смотрели семь немигающих птичьих глаз.

Глава восьмая

За то время, что я управлял Полуночью, мне доводилось встречать множество существ с самыми разными голосами. Громкие, тихие, эмоциональные и равнодушные, мягкие и напористые, скрежет Мордреда и колокольчики Адель. Но голос, который раздался из тёмного проёма, не был похож ни на что из «нормального» спектра. Так бы мог звучать дряхлый, плохо настроенный радиоприёмник, где помехи съедают половину звука. Шипящий, глухой, почти искусственный. Мёртвый голос.