Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 4

Открытие центра управления и ведущих из него проходов неожиданно расширяло территорию замка, пусть и требовало определённых усилий для исследования. Но теперь исследовать можно было не наугад, а руководствуясь уцелевшими надписями. Расчистка проходов — дело не быстрое, и некоторые могли быть уничтожены с концами, но даже небольшая часть обещала большую награду.

Оставался только вопрос, кто всё это соорудил, когда и зачем. И для ответа требовалось основательно углубиться в прошлое, преодолев некоторые искусственные барьеры.

Скажу прямо — мало что меня так бесило в Полуночи, как установленные ей запреты для слуг. Большинство ценной информации оказалось закрыто под здоровенным ментальным замком с первых ночей моего пребывания в замке, но табу вредили даже в обычной бытовой беседе. Причём если многие косяки в устройстве моего домена можно было списать на пресловутую поломку, здесь я был уверен — эти правила Полночь придумала очень давно и свято соблюдала на протяжение веков, если не тысячелетий. И если я не хотел рисковать здоровьем и рассудком своих девушек, надо было очень осторожно нащупывать обходные пути.

— Дамы, — мягко сказал я, когда все устроились в оружейной, для чего в неё пришлось принести дополнительные стулья. — Насколько свободно вы готовы обсуждать прежних хозяев Полуночи?

— Я гото-ва, — мелодично отозвалась Адель.

— Вы уже поднимали эту тему, Вик, — сдержанно сказала Кас за себя, Луну и Кулину. — Наши уста скованы.

— Поднимал, было дело. Но теперь ситуация изменилась, и с вашего позволения мне бы хотелось проверить, нельзя ли частично снять табу. При малейших признаках недовольства замка — прекращаем эксперимент.

Все окружающие выразили согласие попробовать.

— Прекрасно. Адель, у тебя есть теория, почему Полночь запрещает говорить о моих предшественниках?

— Все они бы-ли. Незакон-ными. На много лет на-зад.

— На триста семьдесят, если верить одной джиннихе. Как по мне, так причина ни о чём — критиковать прежних хозяев следует за некомпетентность и злобу, а не чистоту крови. Но если теория верна, то можно сделать логический вывод: за обсуждение «законных» хозяев санкций не будет. Я начну: Бертрам фон Харген, проживал чуть больше тысячи лет назад, завоеватель, некромант и похититель драконьих яиц. Воспоминания, слухи, мнения?

Я опустил тот факт, что старина Бертрам был моей точной копией — или, скорее, наоборот. С этим делом можно будет разобраться попозже, в библиотеке.

Баньши, оборотень и слайм переглянулись, не сговариваясь.

— О нём упоминал недостойный гость, — медленно сказала Кас. — Но по одному лишь имени я бы его не узнала.

— В первый раз слышу, — пожала плечами Луна.

— Он… он однажды уничтожил целый мир! — пискнула Кулина, заставив всех обернуться на неё. — Небольшой, но целый мир. Проклял и высосал досуха!

В оружейной на несколько секунд воцарилась тишина. Даже я, знающий о титуле Бертрама, не мог толком осмыслить, как это — уничтожить мир? Допустим, не размером с Землю, а в десять, двадцать раз меньше, всё равно. Убить всех, кто там жил? Оставить лишь выжженную пустошь?

Слаймы умели передавать часть воспоминаний своим потомкам, поэтому в словах Кулины не стоило сомневаться. Она и раньше показывала мне то, что не знали другие девушки — сцены осады Полуночи, в том числе разрушительную атаку Эргалис. Тогда табу, кстати, удалось обойти, но очень изобретательным способом, который был скорее одноразовым и точно не подходил для собрания. В любом случае, если Кулина говорила, что мой далёкий предок разрушил минимум один мир, то именно это и произошло.

Но сколь бы ни были ужасны преступления Бертрама фон Харгена, обсуждение его персоны в нашем узком кругу Полночь явно не волновало. Никто не кашлял кровью, не гасли факелы, Жнец не пытался обозначить своё присутствие. Отлично. В любом случае, «ненасытный зверь, пожирающий миры» был нужен только для отправной точки. Там, где упоминалась фамилия «фон Харген» табу Полуночи не действовало.

— Кас?

— Да?

— Прости за прямой вопрос, сколько лет ты служишь кастеляном?

— На прямой вопрос — прямой ответ, — спокойно сказала леди-призрак. — Три столетия.

— Луна? Кулина?

— Чуть меньше ста, — прикинула оружейница.

— Тридцать! Но первое воспоминание — на пять тысяч лет назад!

Кулина вновь заставила всех обернуться. Пять тысяч лет? Это чуть меньше, чем вся история цивилизации на Земле!

— Если не секрет… что за воспоминание? — не выдержал я.

— Конечно не секрет, — гордо сказала кухарка. — Я рождаюсь, выползая из жижи в материнской купели! Вокруг очень сыро, я хочу есть, но для меня и моих сестёр заготовлена замечательная полуразложившаяся туша лося…

Пожалуй, мы слишком сильно отклонились от темы.

— Вернёмся к династии фон Харген. Кто-нибудь знает о последнем её представителе, что правил замком триста семьдесят лет назад?

— Я что-то о нём читала, — сказала Луна. — Но немного. Мол, жил недолго, ушёл молодым.

Я сверился с записями Альжалид на последней странице, и убедился в её правоте. Хельмут фон Харген правил Полуночью всего три года, и добавил к своему титулу лишь «очищающий и милосердный». Во мне тут же родилось сочувствие к предку, которого я никак не мог узнать. Но всё же — три года это где-то в десять раз дольше, чем правлю я.

Предположим, что неизвестный архитектор-инженер жил в промежутке между Бертрамом и Хельмутом, но перед отцом Адель или одновременно с ним. Возможно, старый механик работал на него, пока тот не погиб, а затем трон занял кто-то, равнодушный к инженерии?

— Адель, ты не знаешь, кто взял на работу в Полночь твоего отца?

— Отец о нём поч-ти не. Говорил, — медленно сказала девушка-автоматон. — Мне каза-лось, он оби-жен.

— Ты не помнишь, сколько лет назад вы жили вместе? Сколько лет ты проспала без ключа?

Она задумалась, но вскоре отрицательно покачала прелестной металлической головой.

— Столе-тия. Точнее не ска-жу. Прости.

— Ничего. Извини, если разбередил память.

— Вик, — осторожно сказала Кас. — Вы допускаете, что архитектор найденной вами зоны не был фон Харгеном?

— Допускал до момента, пока не вышел из лифта. Эта фамилия выгравирована на второй двери.

Брошюра с именами хозяев была здесь бесполезна — слишком много имён, но среди фон Харгенов — ни одного с титулом «инженер», «механик» или «архитектор». Он жил пятьсот лет назад, семьсот, девятьсот? А ведь Оррисс наверняка знал больше, возможно даже был знаком с ним лично. Скорее всего не существовало способа уговорить Надзирателя на время вернуть в мир живых его «любимого» заключённого, но вдруг?..