Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 6

Кусты затрещали с двух сторон, и гноллы синхронно взяли на изготовку рогатины, а дракончики — оскалили зубы. Лес шёпотов, обидевшись на угрозы огня и стали, выпустил на нас своих детей.

Если не приглядываться, чудовища напоминали самцов оленей — крепкие бурые тела на четырёх ногах, ветвистые рога. Но их морды были заметно более вытянутыми, а в приоткрытых широких ртах виднелись длинные волчьи клыки. Вожак стаи оказался размером скорее с лося, и, завидев наш отряд, издал глухой низкий рёв. Гноллы и драконы зарычали в ответ, посылая вполне понятный сигнал. Тогда вожак поднялся на задние лапы, огромный как дерево, и сразу стало видно, что вместо передних копыт у него росли жуткие трёхпалые кисти с кривыми когтями. Одним из этих когтей он указывал прямо на меня.

По крайней мере Хвоя не ошиблась насчёт того, что нас попытаются съесть первыми.

«Зверь в лунном свете» немедленно отозвался, превращая меня в не менее страшную тварь — как раз вовремя, поскольку зубастые олени больше не собирались сдерживаться. Набрасываясь на нас, они страшно орали, а их пасти распахивались так широко, что чуть ли не выворачивались наизнанку, обнажая внутренности тёмных глоток и заставляя слюну лететь во все стороны. Мне сложно было представить эффективность такого метода атаки… кроме запугивания. Но в нашем отряде трусов не водилось, так что первая волна монстров буквально захлебнулась кровью, разбившись о сталь, зубы и когти. Гноллы насаживали бешеных тварей на широкие лезвия рогатин, удерживая на расстоянии, а Ян, Ава и я методично разделывали врагов на куски.

Спустя полминуты боя — или, скорее, бойни — на нас обрушился вожак, пытаясь смести своей массой. Я крякнул, принимая тушу на себя и удерживая бешено клацающую пасть сантиметрах в двадцати от своего лица. «Лицо» моё по факту больше напоминало волчью морду, но всё равно — не самое приятное ощущение. Монстр был на удивление силён, если не на одном уровне со мной, то довольно близко. Но ему пришлось умерить пыл, когда Ян с разбегу забрался на ближайшее дерево и наконец продемонстрировал, как научился прыгать на врага с высоты. Ощутив, как в загривок вгрызается молодой дракон, вожак завопил ещё громче прежнего и взвился на дыбы, сбрасывая Яна на землю. Обильно истекая тёмной кровью, тварь ломанулась назад, в лес, и за ней последовала выжившая часть стаи.

Гноллы отделались парой царапин и ссадин, дракончикам подобная стычка вообще не могла повредить, а я аккуратно залечил рану от сильного укуса на плече. На земле остались лежать четыре туши зубастых оленей в разной степени целости — у одной, например, начисто оторвали голову, и неизвестно, куда она делась.

— Вррремя для пиррра! — радостно провозгласил Кром, и отряд поддержал его торжествующим рёвом.

— Лита, они хоть съедобные? — с некоторым сомнением спросил я.

— Для драконов — наверняка! — оптимистично откликнулась паучишка. — А вот на вашем месте я бы немного подождала после первого кусочка.

Гноллы уже раскладывали походный костёр, и мне ничего не оставалось, как присоединиться к ним. Кто бы сомневался, что добро всегда победит зло, разделает и сожрёт?

Глава двенадцатая

Путь сквозь Лес шёпотов занял у нас остаток ночи, весь следующий день и ещё немного сверху. Порядка шестнадцати часов на ногах, за которые на нас нападали ещё трижды. Уже знакомые нам зубастые олени — стая была поменьше первой, но атаковала без предупреждения и почти умудрилась застать отряд врасплох. Следующими стали несколько кабанов, каждый размером с телёнка — сложилось ощущение, что мы просто оказались на их пути, поскольку звери были абсолютно слепы, с гноящимися наростами на месте глаз. Мы прикончили одного, самого агрессивного, остальные сбежали.

Наконец, нас долго преследовало нечто, больше всего напоминающее ожившее чучело медведя о шести конечностях, в шкуру которого как следует напихали острых костяных игл. Когда тварь достаточно осмелела для атаки, я испепелил её из Райнигуна — от греха подальше.

Только после этого отряд сделал привал, во время которого мы спали по очереди, сменяясь как часовые.

Оленями мы подкрепились — их мясо оказалось очень жёстким, но вполне питательным, кабаном побрезговали — смутили признаки болезни. В целом все встреченные нами крупные твари напоминали аналоги земных животных, но искажённых, мутировавших. Хотя водилась тут и самая рядовая живность — птицы, белки, зайцы, мыши, насекомые и муравьи. Они были более активны днём, и предпочитали селиться возле обычных деревьев, а не «энтов», но сам факт немного успокаивал. Лес оставался экосистемой, способной на самостоятельное существование. Если однажды вычистить из него излишки чудовищ и решить проблему «энтов», здесь расцветёт жизнь. Задача, конечно, не на ближайшие месяцы или даже годы, зато от неё веет оптимизмом.

Впрочем, когда мы вышли к Пеплу, мой оптимизм несколько угас.

Лес за нами захватывал всё доступное ему пространство — как и было положено лесу. Полночь останавливала его с помощью своей магии, и то местами молодая поросль вплотную подбиралась к крепостным стенам, пытаясь забрасывать новые семена через проломы и трещины.

Город Пепел тоже был окружён стеной. По сравнению с титаническими размерами стен Полуночи его защита не слишком впечатляла — метров шесть в высоту, с небольшими круглыми башнями по периметру. К тому же, здесь дело не ограничилось одними проломами — половина стены попросту рухнула, открывая дорогу в город всем желающим, равно как и буйной растительности.

Только вот растительность не торопилась принимать приглашение.

От последних деревьев Леса шёпотов до обвалившейся стены Пепла было около двухсот метров — на которых не росла даже трава. Только сухая, твёрдая земля, постепенно сменяющаяся старой брусчаткой.

И тишина. Давящая, мёртвая тишина, невозможная в месте, простоявшем тысячу лет без людей. Но все птицы, белки, мыши и даже насекомые — все они остались в лесу за нашими спинами. Пепел не пропускал их дальше, либо те сами не торопились туда идти.

Вскоре в глаза бросилась ещё одна аномалия.

— Лита, аура Полуночи может дотянуться на такое расстояние?

— Не должна! Дорога-то заросла.

— Тогда почему здания остались целы?

Я слегка покривил душой — множество домов в Пепле были разрушены, равно как и половина городской стены. Но эти разрушения явно случились не из-за неумолимого течения времени, а интенсивного физического воздействия в прошлом. Говоря по-простому, осады, штурма. Подкоп с подрывом, камень из требушета, разъярённая гаргулья — в таком духе. А вот если не считать следов осады, город выглядел умеренно… невредимым для места, опустевшего тысячу лет назад.

Невредимым — но вовсе не живым.

Белые стены домов, казавшиеся чистыми издалека, в приближении оказались покрыты не краской, а чем-то вроде белёсого налёта. Все они стояли нараспашку, где-то с открытыми дверьми, где-то — с выбитыми. Лавки, мастерские, жилые дома, казармы, таверна и городская ратуша — то, что я мог опознать на первый взгляд. Пепел был отнюдь не маленьким поселением, как мне казалось когда-то, он и вправду разросся, хотя всё ещё не дотягивал до масштабов Полуночи. Вдали, на склоне небольшого холма, виднелся вход в шахту — вероятно, угольную или железную.

Башня, которая запомнилась мне ещё по первому полёту над замком с помощью враждебной гаргульи, выделялась на фоне остальных построек. Изящная, аккуратно сужающаяся к вершине, увенчанная остроконечной крышей, она более уместно смотрелась бы в Каэллуме, столице альвийской империи. Но и она была мертва, смотря на мир чёрными провалами вместо ажурных окон.

Тишина, окутывающая Пепел, постепенно начинала восприниматься как чьё-то незримое присутствие. Сам город следил за теми, кто вторгся в его опустевшие пределы.