Как я стала королевой, или Ты об этом пожалеешь, мой король

— Позволь представиться, Пиполо, придворный шут, — он снял с головы красный колпак и манерно поклонился.

И пока он кланялся, Алиса имела возможность убедиться, что абсолютно вся одежда на нём была красной: и короткие штаны, и гольфы, и парчовые туфли, и сюртук, и жилет, надетый поверх сюртука.

— Тебя подослал король следить за мной? — Алиса направилась к кровати, чтобы соорудить себе из покрывала накидку. Не хотелось разгуливать в одной ночной сорочке там, куда постоянно кто-то вламывается без разрешения.

— Вот ещё, — пожал парень плечами. — Я хожу, где сам захочу. Никто не может ничего приказать Пиполо.

Алиса усмехнулась. Она читала в исторических книгах, что иногда королевские шуты действительно имели больше свободы, чем сами короли.

— Советую тебе со мной подружиться, — заявил Пиполо, подойдя к кровати на пару секунд раньше, чем это сделала Алиса. — Я тут главный.

— Даже так, — рассмеялась она.

Шут тем временем стянул с кровати покрывало и ловко обмотал им Алису. Получилось что-то вроде индийского сари. Неожиданно элегантно и мило.

— Главный законодатель мод здесь — тоже я, как ты, надеюсь, догадалась, — он галантно подвёл её к зеркалу, давая возможность полюбоваться результатом. — Ко мне на консультацию всегда длинная очередь модниц, но ты можешь обращаться в любое время.

— Польщена, — улыбнулась ему Алиса. — А в каких ещё вопросах ты специалист?

— Главная моя специализация — дворцовые интриги. Без меня жизнь во дворце была бы скучна. Разбитые и склеенные сердца, счастье и слёзы, страшные семейные тайны, взлёты и падения с карьерных лестниц, подковёрная борьба за власть. Всем здесь дирижирую я.

— А ты мне нравишься, Пиполо.

Он расплылся в довольной улыбке.

— Я знал, что мы подружимся. И кроме всего прочего, я могу быть очень полезен, потому что всё про всех знаю.

— И про меня?

— Конечно, моя королева.

— Почему меня называют королевой?

— Потому что ты и есть королева. Будут те, кто в этом усомнится. Будут те, кто скажет: ошибка. Но не слушай их. Пиполо знает лучше. Вот, возьми, — он протянул ей какую-то небольшую вещичку.

— Что это? — Алиса с интересом разглядывала подарок — глиняную фигурку краснопёрой птички.

— Это свисток. Дунь в трубочку.

Она послушно выполнила команду — подула в отверстие, которым заканчивалась торчащая из птички трубочка. Но ничего не произошло.

— Не работает, — покачала головой Алиса.

— Работает, — возразил шут. — Никто не слышит звук этой дудочки, никто, кроме Пиполо. А я почую его с любого расстояния. Если станет грустно, зови. Я приду. Я знаю, скоро тебе станет очень грустно.

— Почему?

— Ритуал, в котором ты приняла участие, успокаивает и дурманит. Но как только дурман спадёт и ты осознаешь, что произошло, ты расстроишься.

А ведь точно, Алиса до сих пор в каком -то дурмане. У неё так и не получается адекватно воспринимать действительность, хоть она очень старается. Её не покидает ощущение, что она просто смотрит красочный фильм.

— Но что за ритуал? В чём я приняла участие?

— Брачный ритуал.

— Как это, брачный? — недобрые мысли шевельнулось в голове.

— Хочешь вспомнить? Выпей эликсир, который дал тебе Жанкарло.

— Жанкарло кажется мне интриганом. У него глаза человека, который того и гляди облапошит. Безопасно ли принимать его снадобья?

— Он хитёр, но никогда не причинит вреда своей королеве, — шут взял с секретера флакончик с эликсиром и вложил Алисе в руку, а сам бесшумно выскользнул из комнаты.

Она покрутила бутылёк в руке. Выпить? Была не была! Пришла пора заглянуть правде в глаза и узнать, что же всё-таки произошло. И хоть самопроизвольно бурлящая жидкость выглядела крайне подозрительно, Алиса решительно сняла с флакона крышку и опрокинула его содержимое в рот.

Глава 4. Кто она?

— Мой король, снимите рубаху. Я осмотрю рану. Боюсь, падение могло её растревожить,

— Жанкарло хмурился.

Эмилио не чувствовал боли. После падения, как это ни странно, рана, наоборот, стала меньше беспокоить. Но он всё же принялся расстёгивать рубаху. Жанкарло — самый въедливый лекарь, какого только свет носит, и не отступится, пока не убедится, что всё в порядке.

Расстёгивать, кстати, пришлось на одну пуговицу меньше, чем обычно. Одна уже была не просто расстёгнута, а практически оторвана и беспомощно болталась на нитке. И это сделала юная дева? Милое создание с ангельским личиком? Эмилио до сих пор не мог поверить в то, что произошло.

— Что скажешь, Жанкарло?

Лекарь аккуратно снял повязку с плеча.

— Могло бы быть и хуже, — проворчал он. — Обработаю на всякий случай жгучим бальзамом.

— Изверг.

— Для вашего же блага, — назидательно изрёк Жанкарло.

Он смочил салфетку в снадобье и приложил к ране. Эмилио ждал, что накатит привычная волна пекущей боли, но в этот раз неприятных ощущений почти не почувствовал.

— Не помешала бы ванна с чаклун -травой, — закончив обрабатывать рану, выписал новую процедуру лекарь.

— Тебе дай волю, залечишь до смерти. Просто наложи новую повязку, и забудем пока о ране. У нас с тобой есть проблема посерьёзнее.

Белокурая проблема с ясными синими глазами и железной хваткой. Самая противоречивая юная дева, какую только Эмилио приходилось видеть. Единственная дева, которой за несколько минут удалось вызвать в нём лютый гнев и почти восхищение. Это совершенно точно не Мелисса, которую готовили ему в жёны. Принцесса Сорбении — кроткое создание с идеальными манерами. Эмилио считал набор её добродетелей достаточным, чтобы стать его супругой. Милая, безропотная и беспроблемная. Что ещё требуется от женщины?

— Нам нужно понять, почему портальный огонь призвал другую. Это происки врагов или просто случайная ошибка?

— Я всё выясню, мой король.

Внешне девы были похожи. Правда, Эмилио видел Мелиссу только на портрете. Ему понравилась её юность и свежесть. Её экзотическая северная красота. И особенно светлые пшеничные волосы. В Парлеане это большая редкость. Все девы здесь смуглые и темноволосые. Мелисса выглядела совсем по-другому — воздушной, а не приземлённой. Хотя Эмилио допускал, что художник слегка приукрасил принцессу. А может, и не слегка. Он был готов, что увидит куда более угловатую деву. Однако портальный огонь явил ему настоящую красавицу. Ещё более хорошенькую, чем на портрете. Но рано Эмилио радовался.