Какими мы были

— Я написал песню, когда был далеко отсюда, — сказал он ей, привлекая всё её внимание. — Вы послушаете её сегодня вечером, за ужином?

— О да, Ваше Величество, с нетерпением буду ждать, — сказала она с восторженным кивком. — Но я должна спросить: Вы правда человек слова, как говорят? — Она проказливо улыбнулась, что в сочетании с блеском её глаз заставило её казаться совершенно озорной.

— Конечно, миледи, — ответил он.

— И Вы относитесь серьёзно к своим клятвам?

— Очень серьёзно, — ответил он, положив руку на сердце. Она хихикнула на это.

— Тогда пообещайте, что споёте мне песню за ужином сегодня — пообещайте, или я не покажусь на нём.

— Я обещаю, миледи. Клянусь Старыми богами и Новыми.

— Что ж, отлично. Я буду считать секунды до ужина. — Она взяла его за локоть, и они продолжили прогулку.

Всё шло хорошо, как он и предсказывал. Но это была простая часть. Труднее лгать в другом деле, том, что ближе к его сердцу и более дикому. Женщина, которую сейчас он вёл под руку, может быть милой и послушной, но Лианна — нет. Он не приходил к ней с момента приезда. Может, чтобы отсрочить неизбежное, но это была также и милость к ним обоим, чтобы они не страдали. Он увидит её позже. Позже он займётся ей.

Пока он имел дело только с мягкими речами и нежными прикосновениями Серсеи Ланнистер.

========== Лианна IV ==========

Почему он уехал? Почему он ничего не сказал, хоть что-нибудь? Что она сделала?

Она силилась отгадать, и это чуть не доводило её до безумия.

Лианна не знала, как долго она была в своих покоях. Это уже не имело значения; время не шло, как обычно, когда здесь не было Рейгара. Час мог длиться секунду, а секунда — год. Это было неправильным, запутанным, ужасающим.

Она держала шторы закрытыми, чтобы не иметь возможности определять время по солнцу. Она оставалась в той же сорочке, кремовой, из шёлка, и не меняла её. Мытьё стало неважным; содержать волосы в порядке стало непосильной задачей. Она ела раз в несколько дней, когда голод приводил к опустошающей боли в животе. Она не могла спать, в страхе перед… она не знала, перед чем. Лианна могла только лежать в постели и ждать, ждать чего-то, кого-то, кто бы пришёл и спас её. Ибо даже сквозь закрытые двери она слышала их шёпот: волчья сука, бесплодная шлюха, северная потаскуха. Ни на что не годная, кроме как раздвигать ноги перед королём и давать ему детей, которые умирают, прежде чем смогут открыть глаза. Но была ли она действительно виновата в этом? Где-то, в потёмках своей души, она знала, что могла. Здесь ядовитый воздух. Ей нужно уйти отсюда.

Когда в один день ей принесли Джона, возможно, надеясь поднять ей настроение, она обнаружила, что способна только поднять голову и смотреть на него. Когда он прополз над ней и прижал липкую ручку к её лицу, Лианна зарыдала, смешивая слёзы с криками боли и единственным именем: Рейгар!

Где он был? Куда он делся? Когда сможет вернуться?

Служанки приходили каждый день, отодвигали волосы с лица и уговаривали поесть. Однажды пришла одна и пожелала счастливых именин. Каждый раз у них в руках было письмо. «От Вашего брата, лорда Эддарда», говорили они. Лианна их не читала. Она хотела прочесть слова от Рейгара, а не от Неда. Его утешения она хотела больше всего.

Затем в один прекрасный день пришла служанка с новостью: он вернулся. Лианна думала, что воспрянет от своей беспокойной дрёмы, что поднимется, словно цветок, и снова зацветёт, но она ничего не почувствовала. Пустота внутри неё росла с каждой ночью, что он не приходил, чтобы увидеть её. Его не было две недели после возвращения, при отсутствии полутора лун в её жизни, и она всё ещё не видела его лица.

В животе у неё словно проворачивался нож.

В одно утро сила пришла к ней из ниоткуда. Она встала с постели и закачалась на ногах, как новорожденный жеребёнок, после чего осторожно зашагала к шкафу. Она выбирала платье, когда к ней бросилась удивлённая служанка.

— О, Ваше Величество, хвала…

— Приготовь для меня ванну, пожалуйста, — сказала ей Лианна хриплым от долгого молчания голосом.

Через полчаса она была вымыта и одета. На минутку она заглянула в зеркало; там она обнаружила тощую, бледную женщину с бескровными губами и опухшими глазами. Лианна никогда не была тщеславной, но глядя на себя сейчас, она почувствовала отвращение, поднимающееся внутри неё. Я позволила себе опуститься, осознала она и отвернулась от резкого лица в зеркале. Это больше не повторится.

Выйдя из покоев, она опешила, увидев человека, уже стоящего здесь. Это был сир Джейме, охранявший её дверь, как обычно, с взглядом, устремлённым вперёд. При её появлении он склонился в низком поклоне, которых она не помнила от него раньше.

— Сир Джейме, — прошептала она, опустив глаза в пол.

— Ваше Величество, — ответил рыцарь. Когда она сделала первый шаг, он шагнул тоже, никогда не оставаясь слишком далеко позади неё.

Через несколько минут Лианна поняла, что не знает, куда направляется. Она знала только, что должна была покинуть ту удушающую комнату. Довольно громко заурчал живот. Положив руку на его плоскую поверхность, Лианна решила поесть. Приближаясь к главному залу, она услышала шум; это был звук людей, которые смеялись, разговаривали, пили. Первой её мыслью было развернуться и убежать подальше от всего этого. Непосредственно перед дверьми она остановилась. Когда сир Джейме потянул за дверную ручку, она покачала головой. Она ещё не была готова.

И вдруг за дверьми настала тишина. Все притихли, и молчали, пока из зала не донёсся звук музыки. Этот звук она хорошо знала; это была та самая мелодия, которая заставила её плакать шесть лет назад, и та, что он играл для неё и только для неё в последующие годы.

Может, он ждёт меня, с трепетом осознала она. Она открыла двери и вошла, увидев своего мужа, поющего и играющего на серебряной арфе. Но его глаза были не где-то далеко в поисках неё. Мало того, он смотрел прямо перед собой, сосредоточившись на ком-то, и улыбался. Она шагнула вперёд, выискивая взглядом ту, что украла его чувства к ней. И она нашла: Серсея Ланнистер, со сверкающим взглядом, раскрасневшаяся, глядела на короля так, словно он был богом на земле.

Лианна не могла вспомнить, как потом всё быстро произошло; сначала она почувствовала непередаваемую печаль, затем могучий гнев. Жар ударил ей в голову, тело задрожало от едва сдерживаемой ярости, и она взорвалась, стремительно, словно буря. Она помнила, что схватила со стола кубок вина и что к тому времени музыка прекратилась и все смотрели на неё. Она помнила, что все ахнули, когда она взяла кубок и вылила из него вино на золотую голову Серсеи Ланнистер.

Всё остальное оказалось размытым. Она помнила, как красное вино окрашивало жёлтое платье Серсеи цветом темнее крови. Она помнила руки на своей талии, оттаскивающие её подальше от места происшествия, хотя она не могла сказать, чьи они были. Но после всех волнений, движений, гула возбуждённых шепотков Лианна вновь оказалась одна в своей спальне.

Голова перестала кружиться, и снова вернулась тишина. Рука схватилась за горло; оно как-то неистово горело, и она поняла, что, должно быть, кричала и кричала на Серсею, не думая о том, что говорит. Всё произошло так резко и с такой скоростью, что, казалось, этого никогда и не было. Она опустилась на колени и обняла себя руками.

Дверь открылась. Показался силуэт высокой, гибкой фигуры. Не глядя на лицо, она знала, что это Рейгар, её Рейгар; её лживый, обманчивый Рейгар. Он закрыл за собой дверь и подошёл к окну, раздвинув шторы, чтобы впустить свет. Лианна опустила голову, подальше от солнца, и молча смотрела в пол. Она услышала раздражённый вздох Рейгара, прежде чем он встал перед ней.