Какукавка

...И мы не говорили с Бобом об этом случае целую неделю. Но вот сегодня он снова позвонил мне. Рожа на стереоэкране - мрачнее тучи.

– Змееныш-то мой сессию завалил, - сообщил он, и не ясно было - то ли с сожалением, то ли, наоборот, с удовлетворением.

– Очень жаль, - откликнулся я, хотя на самом деле подумал злорадно: "И поделом ему".

– Ни хрена не жаль, - возразил Боб моим словам, соглашаясь в то же время с мыслями, словно их слышал.
– Зашел ко мне, сказал,

что завалил, помялся, помялся и ушел. И тетрадку свою как будто бы случайно оставил. Или правда - случайно... Знать бы это!

– И что?
– спросил я, предчувствуя неладное.

– Я её полистал, тетрадку эту. А в конце на последней странице список какой-то. В столбик. То ли я его не заметил в прошлый раз, то ли его тогда не было...

– Не томи, читай, - взмолился я, ощущая на спине легкий холодок.

– Ну, слушай, - Боб вздохнул.
– Читаю. Гомер, "Месть циклопа". Шекспир, "Гамлет жив", "Гамлет возвращается"...

– Бред какой-то!
– воскликнул я.

– Ты никогда не слышал об этих произведениях?
– оторвался от тетрадки Боб и тяжело на меня посмотрел.
– Я тоже. Кстати, все они зачеркнуты...

– Да это он просто мстит! Просто воду мутит, чтобы мы помучились!

– Возможно, - кивнул Боб.
– Ладно. Слушай дальше. Шекспир, "Дездемона: ответный удар".

– Да он издевается над нами! Не могли они такое писать!

– Ты уверен?.. Дальше. Чехов, "Сливовый сад"...

– Что ты хочешь сказать?
– снова перебил я.
– Что надо его опять отправить в прошлое, чтобы он заставил их писать весь этот бред собачий?!

– Я это как раз у тебя хотел спросить.

– Но почему у меня?!

– Ну-у... Ты хоть и ритм-басист, а самый из нас начитанный.

– Это не повод. Уволь. Я не хочу брать на себя такую ответственность.

– Струсил...
– покачал головой Боб с обидной жалостью в голосе.

– Ты машину времени разобрал свою?
– спросил я с надеждой.

– Подшаманить можно, - заверил Боб.

– Слушай, а с какой стати эти названия у него отдельно записаны?! внезапно сообразил я и ухватился за эту мысль, как за соломинку.

– Этот столбик сверху озаглавлен "Факультатив", - отобрал у меня соломинку Боб.
– Дальше слушай. Чехов, "Четыре брата".

– Он говорил, "шесть авторов"!
– пришла мне в голову очередная спасительная мысль.

– Шесть и выходит, - остудил меня Боб.
– Вот последний. Лев Толстой, "Понедельник" и "Вторник". Все.
– Боб захлопнул тетрадь.

– Что делать будем?

Боб испытующе смотрел на меня.

– Знаешь, что...
– сказал я.
– И черт с ними! Даже если были.