Калгари 88. Том 2
Шрифт:
Ещё на подходе к катку Арина услышала громкие крики подростков, стуки шайбы о борта, клюшек о шайбы и клюшек о клюшки. Подойдя совсем близко, увидела, что рядом с бортами довольно много зрителей, поддерживавших хоккеистов приветственными криками или, наоборот, дававших непрошенные советы.
— Андрюха! Вправо, вправо давай — там никого! Или Максу кинь! Обводку Серёги только сделай сначала! Серёга! Тебя Андрюха щас обводить собрался!
Зрители по именам знали игроков и, как и каждый настоящие болельщики, давали им непрошеные советы, причём одновременно всем, так как болели сразу за обе команды. Что-то это напомнило…
…Иженск.
…Уровень здешнего хоккея был, конечно, на уровне дворовых команд, но играли ребята задорно, практически постоянно атакуя, и счёт перевалил за десятку. В первую очередь из-за того, что вратарей как таковых в командах не было. Вернее, он был, но назывался по-уличному «вратарь-водила». Этакий атакующий вратарь. Поэтому иногда с середины катка можно было послать шайбу в пустые ворота. Ни щитков, ни какой-либо защиты у пацанов не было, а играли иногда довольно опасно. Высшим шиком считалось «метнуть» шайбу. То есть чтобы она летела по воздуху в паре десятков сантиметров от земли. Иногда шайба попадала куда придется — в голень, коленную чашечку защитника. И тогда невезучего игрока увозила «скорая помощь».
Максим Стольников играл быстро, напористо, держался на коньках более уверенно на фоне других игроков, еле ковыляющих по льду, часто делал быстрые опасные проходы вдоль бортов, и кидал шайбу в пустые ворота. Сетки на воротах не было, и шайба гулко стукалась о деревянные борта. Ещё одной особенностью дворовой игры была вопиющая индивидуальность. Пацаны были необучены командной игре и в азарте старались действовать в одиночку, несмотря на громкие крики зрителей, советующих отдать шайбу Лёхе или Максу. Но смотрелось всё это увлекательно, и Арина, как профессиональная спортсменка, обожающая соперничество, засмотрелась на игру. Потом случайно посмотрела в сторону и увидела маму и папу. Или как их правильней назвать? Будущие мама и папа?
Аня со Стасом тоже присутствовали здесь, наблюдая за игрой Максима и поддерживая его и остальных пацанов. Появление Арины они встретили равнодушно. Ну пришла и пришла. Больше переживали за Макса, давая ему громкие советы наравне с другими болельщиками.
Всё-таки дворовые хоккеисты были не спортсмены, поэтому через несколько минут, запыхались, и решили остановить игру, зафиксировав победу красных со счетом 15:13. Максим, тяжело дыша, подъехал к калитке и только тут увидел Арину. Обрадовался, заулыбался, помахал рукой.
— Привет, как настроение?
— Прекрасно! — улыбнулась Арина. — Ты хорошо играешь. Чего в ДЮСШОР не пошёл? Стал бы знаменитым
хоккеистом из «Красной машины».— Ты ж знаешь, я тебе говорил — родители были против! — засмеялся Максим. — Учись в школе, говорят, человеком станешь.
— Хороший подход! — в ответ засмеялась Арина. — А спортсмен, значит, не человек, судя по всему?
— Человек! Ещё какой! Да… Есть у них такой бзик… Они не болельщики, не любители спорта. А у тебя как прокат? — поинтересовался Максим.
— Нормально! — слегка слукавила Арина, не вдаваясь в подробности. — Пришла вот, потренкаться напоследок. Завтра уже тренировки не будет. Всё. Готовность номер один.
— Потренироваться? А… Это запросто! — Максим огляделся по сторонам. Две следующие команды, «чёрные» и «синие», собирались выйти на лёд, но Макс попросил их придерживаться.
— Пацаны, подождите пять минут, фигуристке перед соревнованием надо проверить себя! Несколько минут всего!
— Ну это запросто! Подождем! Сами посмотрим! — откликнулся Серый, капитан команды «черных», и обратился к своим, уже собирающимся выйти на лёд. — Ребзя, постойте пять минут!
С шутками и прибаутками ребята расположились вдоль бортиков, опёршись о них клюшками, и уставились на Арину. Самое время сдуться, запаниковать, почувствовать себя неловко. Но нет. Сейчас Арина была собрана как никогда. Волноваться нет причин. Болельщики — обычное дело для фигуриста, и даже негативно настроенные болельщики, переживающие за конкурентку — это всё равно зрители, для которых надо кататься. Почти все фигуристы в один голос говорили в интервью, что они катаются не для себя или из-за денег, а исключительно ради зрителей. Была в этом и небольшая часть правды.
Арина шустро надела коньки и вышла на лёд. Музыки не было, естественно, да она и стала не нужна. Арина опять ухватила суть произвольной программы. Как вообще можно забыть такое? Стартовая поза, отставленная нога. Взмах рукой, отгоняющий мачо, и стремительный заход на стартовый каскад. Естественно, прыгать на таком льду, испещренном следами и выбоинами от коньков хоккеистов, она не стала. Даже одинарные прыжки с полным отрывом ото льда могли грозить приземлением не на ребро, а на пятую точку.
Вместо прыжков сделала тройки и поехала дальше по программе, эмоционально погрузившись в неё. Мышцы были неразогретые, лёд плохой, поэтому прокатилась на небольшой скорости, стараясь избежать попаданий в ямки и щербины на льду. Но и такое экономное катание вызвало бурный восторг среди зрителей. Остановившись в финальной позе, пришла в себя. Полностью прокат не помнила. Не помнила, что было пару минут назад, а это очень хорошо, значит, всё получилось, и получилось на автомате, на мышечных рефлексах.
Самое главное — не устала, как прошлый раз на контрольном прокате. Прямо сейчас, с ходу, могла бы откатать то же самое ещё раз. Правда, она исполнила программу без прыжков, но всё же… Вдобавок чувствовала ровное дыхание, ненатруженные мышцы и спокойное эмоциональное состояние. Болельщики всегда поражались: только что в Стольниковой бушевали трагические страсти, и от одного выражения её лица становилось плохо, а тут раз — музыка заканчивается, финальная поза, и, как по щелчку пальцев, лицо становится обычным, девичьим, улыбающимся, руки опускаются, и радостная от хорошо проделанной работы фигуристка спокойно катит по льду, раскланивается и собирает цветы и подарки.