Калгари 88. Том 4

Арина скрыла недовольство, пожала плечами и поехала делать то, что велел тренер. Двойные так двойные…

— Влад, зачем ты её тормозишь? — поинтересовался Ксенофонтов. — Если она чувствует, что может сразу начать с тройных, так тому и быть. Я так рассуждаю.

— Она высокая, и немного лишнего веса есть, — объяснил Левковцев. — К концу программы устаёт, я это вижу. Пару раз под мышки со льда утаскивал после произвольной. А она любительница рвать аорту. Странное дело… Она как будто не чувствует тело. Усталость наступает резко. Только что прыгала и бегала, и раз — мгновенно отдача пропадает. Нехватка кислорода.

— Что врачи говорят? — ещё больше заинтересовался Ксенофонтов. — Ты меня интригуешь всё больше и больше.

— Ничего не говорят, — покачал головой Левковцев. — Она абсолютно здорова, насколько может быть здорова девочка-подросток в 14 лет, занимающаяся фигурным катанием. Правда, есть один нюанс… Все эти чудеса начались после того, как она упала на лёд и прилично ударилась головой. Мы тренировали двойной лутц — он у нас никак не получался, всё шло в недокрут. Потом она разогналась больше положенного, перекрутила и упала затылком на лёд. Минут пять была в коме, сразу же вызвали скорую. В больнице она очнулась и оказалась… Совершенно здорова. Будто ничего и не было. Врачи даже сотрясения не обнаружили. Как с гуся вода.

— Везение! — с азартом сказал Ксенофонтов. — Это просто везение. Никакой фантастики, чёрт возьми!

— Везение, — согласился Левковцев. — Только вот после этого случая и начались все эти странности и несуразности. После падения она по мастерству стала на два уровня выше. Впрочем, ты сам это видишь.

— Это странно, но не удивительно, — заметил Ксенофонтов. — В спорте бывает всякое, ты сам прекрасно знаешь. Человеческий организм всё ещё загадка. Ну а тебе… Желаю удачи. Тебе повезло. Я б и сам с ней поработал.

… Пока тренеры обсуждали её личность, Арина занималась делом. Успешно отпрыгав все двойные, приступила к тройным. В нынешних условиях, когда по льду ездит куча непривыкших друг к другу спортсменов, это могло стать проблемой. Придётся отвлекаться на оценку окружающей обстановки. Впрочем, разве она не привыкла?

Арина начала мощный разбег от правого короткого борта катка. Несколько раз пересекла траектории других фигуристов, моухоком зашла на правое внешнее ребро, ударила зубцом левого конька, вошла в группировку. Быстрая крутка и мягкое приземление на правую ногу. Красиво! Арина тут же прыгнула двойной тулуп, исполнив каскад, чтоб не возвращаться к нему. Получился отлично! Развернулась перебежками, сделала кросс-роллами полукруг по арене, наблюдая за обстановкой. Удивительно, но все тренирующиеся смотрели на неё! Это звёздный час, чёрт возьми!

… — Вот видишь! Как я тебе и говорил! — с досадой сказал Левковцев. — Опять своевольничает! Чётко же сказал, как подходить на тройные! Без каскадов!

— Да отцепись ты от ребёнка! — рассмеялся Ксенофонтов. — У неё запас хода и высоты вон какой — тройной тулуп скрутить может, а ты ей двойной сходу цеплять запрещаешь. Она чувствует, что может получиться, и делает! Делает его! Это, наоборот, очень ценное качество, по-моему — уметь на ходу, за доли секунды решать, стоит или нет цеплять второй или третий прыжок.

Арина стала заходить ещё на один лутц. Решила прыгнуть ойлерный каскад. Разогнавшись, точно так же, как и первый раз, через моухок встала на правое наружное ребро, прыгнула лутц, приземлилась, сделала ойлер — одинарный риттбергер и тут же прицепила двойной сальхов. После сальхова исполнила долгий выезд ласточкой и плавно затормозила в позе ина-бауэр. При её растяжке, росте и длине ног получилось очень красиво, и наградой этому были общие аплодисменты.

— Люда, подойди на пару минут! — позвал и поманил рукой Левковцев.

«Сейчас опять будет ругаться», — уныло подумала Арина…

… В судейской зоне тоже было нескучно. Тихо и незаметно сидели там приехавшие сегодня утром из Москвы высокие гости — Шеховцов Валентин Игоревич, председатель федерации фигурного катания СССР, Татьяна Петровна Тарасова, секретарь технического комитета федерации, по совместительству технический специалист чемпионата, и Алла Ивановна Писеева, председатель судейской коллегии федерации по фигурному катанию СССР и старший судья чемпионата Свердловской области. Предстоящее соревнование было разрядным, то есть по статусу на нём официально присваивались более высокие спортивные разряды, поэтому на нём обязаны присутствовать девять судей, технический специалист и старший судья. Шеховцов же поехал по своей инициативе, так как хотел посмотреть на новоявленных рекордсменок из Екатинска, из-за которых поднялся большой шум, дошедший до Государственного комитета по физкультуре и спорту и даже чуть ли не до Политбюро ЦК КПСС. Ответственные лица сидели и наблюдали за тренировкой группы Ксенофонтова. Пришли тихо, не привлекая внимания, чтобы посмотреть на процесс изнутри.

— А Малинина чистенько катается, прыгает аккуратно, — заметила Писеева. — Культура катания у девочки превосходная. Будущая сборница как пить дать.

— Похоже на то, — согласилась Тарасова. — По технической части ни к прыжкам, ни к заходам и выездам вопросов вообще нет. Твёрдые пятёрки. Другие две девочки, Протасова и Бойкова и старшая спортсменка, которая по мастерам, как её? Замотина, кажется? Они тоже все на высоте. Парень Горшков уверенно прыгает, ни одной ошибки.

— Да… — с лёгкой досадой сказал Шеховцов. — Но это всё я видел. Где екатинские фигуристы? Они же сегодня должны приехать!

— Тренер уже на месте, — заметила Писеева. — Вот он, с Ксеном ручкается.

Неожиданно у входа на каток возникла небольшая замятня. Высокая красивая черноволосая девушка в спортивном костюме с сумкой на плече выскочила из двери, словно под влиянием какого-то толчка, а следом забежали ещё две светловолосых девчонки — одна высокая, а другая чуть пониже ростом. Они о чём-то радостно щебетали, но, увидев тренеров вблизи, засмущались, покраснели и сели на лавку надевать коньки.

— Вот и екатинские пришли! Непосредственные дивчины! — улыбнулся Шеховцов. — Марину Соколовскую-то мы хорошо знаем, а вот кто из этих двоих Хмельницкая? Алла Ивановна, не просветите?

— Чёрненькая и есть Людмила Хмельницкая, — ответила Алла Ивановна. — Посмотрим, что у них будет на тренировке.

Через несколько минут, когда, когда Арина начала раскатку, Шеховцов всё пристальнее смотрел на неё, потом привстал, стараясь всё увидеть как можно лучше. Тарасова, дородная женщина средних лет тоже внимательно смотрела на разминку Арины, словно оценивая её.

— Первый раз такое вижу, — наконец откинулась она в кресле.

— Что? Что значит первый раз? — недоумённо спросил Шеховцов. — Она катается чисто и аккуратно, это я вижу. Мастерски катается. Но от Соколовской или Малининой её прокат я бы не отличил.

— Мы рассматриваем прокат этой девочки с точки зрения техники, — медленно сказала Тарасова. — Техника у неё безупречна, и она катается на хорошей скорости. Однако не это главное. Самое удивительное я вижу с точки зрения хореографии. Вот, обратите внимание — она как будто балерина на льду. У неё хореографическая подготовка, вы знаете… Пожалуй что… Лучшая в стране. Я как старая поклонница балета могу вам это гарантировать. Она как минимум несколько лет работала с каким-то талантливым и очень известным балетмейстером или хореографом. Она… Она постоянно в образе, постоянно что-то через неё проходит, какие-то смутные отголоски её программ. Это удивительно. Я это вижу.