Калгари 88. Том 6

2. Маргарита Пепелова ОФ 3.9 КП КП Т 4,5 А 4,4 ПП Т 3.7 А 4.0

Трибуны еще больше зааплодировали, засвистели и почти заглушили следующее объявление информатора:

— На лёд приглашается следующая группа участниц. На разминке находятся: Дарья Усатова, город Владивосток. Элеонора Горбачёва, город Мурманск. Василиса Румянцева, город Волгоград. Екатерина Денисенко, город Москва. Серафима Соборович, город Минск. Татьяна Малинина, Свердловская область.

Девчонки, с тренерами высыпавшие к калитке и вживую наблюдавшие прокат Арины, смотрели на её оценки и тихо цепенели от ужаса. Всё, что происходило в ледовом дворце, казалось им нереальным. Они попали именно в такое положение, когда, кажется, рушится всё, потому что такие высокие баллы набрать попросту не получится, хоть бейся о лёд. Это могло свести на нет мотивацию многих. Но не всех… У кого-то, наоборот, сложившаяся ситуация могла вызвать спортивный азарт и желание отыграться.

Сопровождающий открыл калитку, и фигуристки стайкой выпрыгнули на лёд. Арине же теперь следовало думать, что делать дальше. Впереди ещё две разминки, и хотелось бы их посмотреть. Но после стартов будет награждение, а на нём надо быть в коньках и костюме. Смешно, конечно, но Арина почему-то думала, что выиграла первенство. А если не выиграла, то призовое место заняла точно, поэтому так рассуждать имеет полное право.

— Ты в раздевалку? — спросил Левковцев, открывая перед Ариной дверь, ведущую в служебный коридор.

— Да, — кивнула головой Арина, проходя внутрь и опершись рукой о стенку, так как почувствовала головокружение. — Отдохну и подойду к последней разминке и посмотрю, как откатается Марина.

— Нам, спортсменам и тренерам, выделили отдельные ряды у спецсектора, — напомнил Левковцев. — Если захочешь смотреть с трибун, пройдёшь туда, покажешь пропуск милиционеру, и тебя пропустят. Коньки пока сними, а на награждение можешь опять надеть.

— Владислав Сергеевич, всё-таки думаете, я что-то выиграла? — улыбаясь через силу, спросила Арина.

— Перестань прибедняться, Люда, — Левковцев взял её под локоть и повёл по коридору к раздевалке. — Ты здесь самая лучшая…

… На текущую разминку Арина, естественно, не успела, да и мысли такой не было. Пусть девчонки воюют сами… Добравшись до скамейки у своего шкафчика, Арина плюхнулась на неё, вытянула ноги, закрыла глаза и на несколько минут потерялась, словно выпала из реальности. Но организм молодой, тренированный, восстанавливается быстро, поэтому уже через 20 минут Арина почувствовала себя в норме. Попила водички, сняла коньки, потом надела кроссовки и тогда уже смогла пройтись туда-сюда. Мышцы были слегка ватными, но в целом, всё казалось, в пределах нормы.

К этому времени пришли девчонки проводившие разминку, а в раздевалке уже появились приехавшие из общаги Соколовская, Скарабеева и Антонова, катавшиеся в третьей разминке. Соколовская, судя по её виду, была очень и очень недовольна. Бросив сумку на пол, плюхнулась на лавку рядом с Ариной, пихнула её холодным плечом, сняла шапку, взлохматив светлые блондинистые волосы, и в упор уставилась яркими синими глазами в лицо Арины.

— Где дядя Саша?

— Не знаю, — пожала плечами Арина. — Наверное, машина сломалась.

«Наверное, дядя Саша не поехал за ними», — неожиданно пришла в голову шальная мысль. — «Точно. Он остался смотреть меня. Маринка сейчас с говном съест».

— Машина не сломалась, — надув пухлые губы, сказала Соколовская, снимая куртку. — Она стоит на стоянке у дворца. А нам пришлось ехать на автобусе.

«Ну и не развалились», — хотела было сказать Арина, подражая своей маман, но вовремя прикусила язык, опасаясь бурной реакции Соколовской.

— Марина, я не знаю, — честно сказала Арина. — Я в машинах не разбираюсь. Я пригласила дядь Сашу на соревнования, и он, наверное, решил посмотреть мой прокат. Наверное, проникся фигуркой. А теперь он посмотрит и твой прокат. Ну что ты дуешься, не будь врединой! Ну? Марин? Я тебя накрашу хорошо и заплету.

— Ладно! — неожиданно рассмеялась Соколовская. — Как выступила? По виду сидишь довольная.

— Пять тройных, — показала Арина пятерню. — Чистоган. Поставили пять и восемь.

— Пффф! — насмешливо фыркнула Соколовская. — Я тебя перекатаю!

Соколовская так и лучилась уверенностью и спокойствием. Даже услышав запредельные оценки Арины, она не подала и виду, что они её смутили. Потому что она была полностью готова к такому варианту развития событий — потенциал одногруппницы она знала. И предполагала, что не сможет выйти на первое место. Но за второе она биться решила насмерть и своего не сдала бы.

Другое дело Наташа Скарабеева… Бывшая и так на взводе, услышав слова Арины, она расстроилась ещё больше. Ей теперь предстояло совершить невозможное…

Денисенко и Соборович, уже видевшие оценки Арины и проникшиеся ими, посмотрели на Соколовскую с ехидством, но ничего не сказали. Малинина, как более опытная фигуристка, вообще ничего не видела и не слышала — настраивалась на прокат.

У Соборович было очень оригинальное, юморное платье, как раз для юниорского фигурного катания. Короткое, с широкой юбкой, белое, в крупный красный горох, с короткими рукавами и несколькими вышитыми ромашками. По всему видно, программа предполагалась с изрядной долей юмора. «Что она будет катать?» — с интересом подумала Арина. До выступления Соколовской было ещё порядочно времени. Марина переоделась в спортивный костюм и не спеша занялась разогревающей разминкой, перестав обращать внимание на Арину.

— Я на трибуны пойду, посижу, — полуутверждающим тоном заявила Арина, обращаясь к Соколовской. — Потом, когда будет разминка, приду, помогу тебе.

— Угу, — разрешила Соколовская, подпрыгивая и делая руками разминающие движения от бёдер вверх, словно взмахивая крыльями.

…А на трибунах царило полнейшее уныние. Девушки, катавшие перед последней, сильнейшей тройкой второй разминки, впечатление на публику, мягко говоря, не произвели. Дарья Усатова и Элеонора Горбачёва, судя по невысоким оценкам, наваляли порядочно, а может быть, таков и был их технический и артистический уровень. Оценки судьи поставили в районе четырёх баллов, и фигуристки занимали места ниже Арины, имя и фамилия которой с громадными баллами по-прежнему красовались наверху. Да и Ясмина Мухаметова пока была на второй позиции. Как пить дать, чемпионский прокат Арины сыграл решающую роль в их скромных результатах. Ведь даже откатай девчонки чисто, судьи и зрители, впечатлённые сильным прокатом Хмельницкой, теперь будут каждую выступавшую после неё фигуристку сравнивать с примой. И сравнение было явно не в их пользу. На фоне взросло смотревшейся и мастеровитой Хмельницкой казалось, что сейчас катаются сущие дети, и даже чистый прокат смотрелся очень невыгодно.

Арина пришла на каток, когда Василиса Румянцева из Волгограда заканчивала программу. Милиционер не пускал внутрь и пришлось смотреть её прокат из входного терминала.

У Василисы музыка была очень сложная для фигурного катания, которую берут только зрелые мастера и очень редко юниоры — Адажио Томазо Альбинони. Естественно, в 1986 году музыка со словами была запрещена, но именно эта аранжировка, сделанная оркестром миланской оперы Ла Скала, всегда ассоциировалась с Хосе Каррерасом. Когда играло это Адажио, голос Каррераса словно звучал воочию, и казалось, будто испанский тенор, во фраке и манишке, стоял совсем рядом с вами.

Музыка начиналась медленно и напевно, а потом разгонялась до максимума в самом конце программы, перерастая в мощное крещендо и кульминацию. На всём протяжении программы от фигуриста требовалась трудновыполнимая задача — поспевать за музыкой в темпе и акцентах, не сбавляя скорости. А как их не сбавлять, если ты устаёшь с каждой секундой всё больше и больше?

К концу программы Румянцева уже сильно выдохлась, и сил не хватило на последний прыжок, двойной сальхов — сделав недокрут и воткнувшись лезвием в лёд, Василиса эпично свалилась прямо напротив судей… Пока вставала, отстала ещё больше и финальное вращение закончила в полной тишине, когда музыка уже смолкла. Провал!