Калгари 88. Том 7
Шрифт:
Там где месяц сказку сторожит
Где в зеленых дебрях ветер ропщет
Роща соловьиная стоит, белая березовая роща
И на тонких розовых ветвях
В зарослях черемухи душистой
Соловей российский славный птах
Открывает песнь свою со свистом
Из полей уносится печаль
Из души уходит прочь тревога
Впереди у жизни только даль
Полная надежд людских дорога…
Настроение у всех спортсменов было праздничным. В душе поселилось ощущение чего-то необычного, чего-то такого, что принесёт только радость и счастье. Фигуристы по одному выходили на лёд и неспеша раскатывались, стараясь друг в друга не въехать, разговаривали друг с другом, шутили и смеялись, без оглядки на занятые места
Однако полноценная тренировка не получалась. На льду находились очень много участников! Тридцать человек! Столько ни одна арена не вместит.
Арина со своими подружками по несчастью, одиночницами, вышли, покатались немного, увидели, что никакого смысла в этом катании нет, и подъехали обратно к борту, в котором была калитка. Там стояли тренеры, внимательно наблюдавшие за своими спортсменами. Казалось бы, все соревнования позади, впереди праздник, показательные выступления, практически театр на льду, но даже сейчас тренеры внимательно наблюдали за подопечными, чтобы они не баловались и не делали что-либо травмоопасное. Результат за первенство уже получен, и было бы величайшей глупостью получить травму не где-нибудь, а на показательных.
Потом к калитке подошёл председатель Федерации фигурного катания Москвы, Иван Германович Гончаров, и попросил минуточку внимания.
— Ребята! Вас много, поэтому нет смысла что-либо тренировать дополнительно. Сейчас только разучим финальный выход на лёд. Сейчас напомню алгоритм. Пара, танцевальный дуэт, юноша, девушка. Свои занятые места вы знаете, поэтому выходите по очереди, без путаницы. Что вы делаете? Вас объявляют. Выходите из калитки, доезжаете до центра, приветствуете зрителей, потом исполняете какой-либо элемент на ваше усмотрение. Прыжок, вращение, спираль, поддержка… Потом едете к правому короткому борту и там встаёте в ряд. Насчёт элементов… Ребята… Прошу вас… Рисковать не надо. Сами понимаете — на арене будет праздничная, разноцветная иллюминация, видимость неважная. Не нужно исполнять что-то сложное. Это понятно? После того как все вышли и выстроились у правого бортика, делаете круг почёта по арене, по часовой стрелке, подъезжаете к месту, откуда начали разбег, и тут же поворачиваете к центру арены, начиная растягиваться по центру. Когда все выстроятся в центральном круге в несколько рядов, выйдут руководители федерации, и будет сделано общее фото. Всем понятно?
Всем было всё понятно, поэтому фигуристы выстроились вдоль борта. Музыка сменилась на более бравурную. Громко заиграла песня «Луна, луна, цветы, цветы» Софии Ротару, которая должна была задавать тон финальному выезду.
— Начали! — дал команду Гончаров.
Пара, занявшая пятое место, держась за руки, выехала в центр арены, поприветствовала поднятыми руками воображаемых зрителей, потом немного разогналась, партнёр, здоровенный парень, уже одетый в синий костюм, поставил партнёршу, миниатюрную девчонку в синем платье, перед собой и сделал двойную подкрутку. Потом поймал её, поставил перед собой на ход назад, и следом они подъехали к правому короткому борту и остановились у него. Пока пара исполняла подкрутку, к центру арены покатил дуэт, занявший пятое место.
Процесс не прекращался ни на минуту — в течение четырех минут, пока звучала песня Софии Ротару, нужно было выехать абсолютно всем участникам показательных. Соколовской и Малининой повезло! Так как выезд делался по номерам выступлений, они выехали самыми последними, вместе с чемпионкой СССР! И это, конечно, была вишенка на торте!
— Давайте втроём одинарный аксель прыгнем? — предложила Арина перед самым выходом. — Выедем в центр арены. Поприветствуем зрителей, потом раскатимся вправо. Я поеду по центру, Таня слева, Марина справа. Чуть разгонимся и прыгнем вот в той части. На счёт «три». После акселя
выедем твиззлом, с правой рукой наверх.Арина показала на половину правой части арены. Место для прыжка было нормальным — до фигуристки еще далеко. Даже если отполируешь лёд, никому не свалишься под ноги.
— Чё одинарный-то? Давай дупель! — предложила Соколовская, но Арина была непреклонна. Она помнила, что сказал Гончаров! Не хватало ещё завалиться на льду. Конечно, в итоге это ничего не значило, разве что потерю репутации, но всё равно, было делом неприятным.
— Последняя тройка пошла! — скомандовал Гончаров. Песня Ротару уже подходила к концу, и стоило поторопиться.
Арина быстрыми беговыми кросс-роллами выехала прямо в центральный круг и остановилась в центре. Малинина и Соколовская заняли место по краям, примерно в пяти метрах от Арины. Малинина заняла позицию слева, Соколовская справа, как и договаривались. Вся троица стояла по прямой линии, от калитки до судейской зоны. Помахав немногочисленным зрителям, фигуристки покатили на аксель.
— Поехали! — звонко крикнула Арина и стала разгоняться по центру арены в направлении правого короткого борта, а напарницы поехали по обе стороны от неё. — Раз! Два! Три!
Одинарный аксель считался совсем лёгким прыжком, и его гарантированно можно было сделать даже в темноте, поэтому и сейчас он получился очень хорошо. А так как его прыгнули сразу три фигуристки, причём параллельно, на одинаковой скорости, то смотрелся он потрясающе. Да ещё и выезд оформили, как договаривались, — в твиззлы. Приземлившись, проехали всего метр, сделали четыре твиззла с продвижением и по пологой дуге подкатили к свободному месту у правого борта. Этот финт был встречен аплодисментами как с трибун, так и фигуристами, уже стоявшими на месте. Очень здорово смотрелся!
Успели! Организаторы точно подсчитали время. Композиция Ротару закончилась, и все фигуристы уже стояли в назначенном месте. Но тишина длилась всего лишь мгновение. Тут же зазвучала песня «Крылатые качели» из кинофильма «Приключения Электроника». Песня, известная каждому советскому человеку!
Цепочка фигуристов начала вытягиваться вдоль правого длинного борта и поехала по часовой стрелке вдоль арены. Проехав полностью круг вдоль бортов, направились в центр арены, и там фигуристы встали в несколько рядов.
— Молодцы! — крикнул Гончаров. — С первого раза всё получилось. Ну молодцы, ребята, всё поняли… Все свободны. Ждём начала выступлений. Первой паре быть наготове. Через полчаса начало.
… Пока в раздевалке снимали коньки, стало слышно, как Дворец спорта начал наполняться людьми. Девочки сняли коньки, проверили ещё раз реквизит и направились на трибуны, в спецсектор. Так как нынче партийные и государственные деятели отсутствовали, выделили его для фигуристов, журналистов и всяких солидных людей непонятной принадлежности, возможно, спортивных чиновников.
Фигуристки сели у ближнего края вместе со своими, чтобы не отвлекать уважаемых людей, и осмотрелись.
Левковцев сидел чуть подальше, словно в малиннике. Рядом с ним были журналистка Ирина Чен, специальный корреспондент Le Figaro, француженка Габриэла Рубио, и тренер Серафимы Соборович — Светлана Юрьевна Панина из минского «Динамо». Были они примерно одного возраста, около тридцати лет, и сначала понемногу, ещё стеснительно, но потом всё более уверенно разговорились, и уже через несколько минут сложилось впечатление, словно присутствуют старые друзья. Женщинам, безусловно, нравился молодой и спортивный мужчина, мало того, что тренер чемпионок, так ещё и прекрасно выглядящий и обладающий хорошими манерами собеседник. Арина сейчас подумала, что действительно, ни разу от Левковцева не слышала ни ругани, ни грубостей. Всегда он умел и мог спокойно и доходчиво объяснить, в чём ошибка и как её нужно исправить, да и с довольно баловными одногруппниками умел находить общий язык.