Калки. История одного воплощения. Часть третья
Шрифт:
– Нр… нр… нравилось? – задыхаясь, стал заикаться он.
– Да… – выдыхала она. – Ты разве не замечал, как я подглядела?
– Зачем? – Алексей сейчас не смог бы разобраться в своих чувствах, чего в них больше страха или сексуального возбуждения.
– Меня заводили ваши игры, – Надежда скользила ладонью по животу мужчины. – Меня и сейчас…. (женщина остановилась, чтобы перевести дыхание, и дать сердцу хоть чуть-чуть успокоится, оно колотилось с такой силой, что норовило разломать ребра)… А ты знаешь, сейчас на мне только халатик…
Алексей снова вздохнул, потому что Надежда коснулась бугорка члена, выпирающего из трико.
– Халатик? – эхом отозвался одурманенный мозг Лёши.
– Да… я без… трусиков… Знаешь, что я хочу… сейчас?
– Что?
– Как Вера, так же…. А ты… ты хочешь?
…не
…скайп ожил. Призыв был громким, Лёша ожидая звонка, накрутил мощность динамиков. На экране высветилось «ВАМ ЗВОНИТ ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ ВЕРА ГРИБНИКОВА».
18.
…я думаю, Веру тогда даже обижала моя наивность, но я верил в то, что говорил, что предлагал… – поэтесса стряхнула пепел с сигареты прямо на персидский ковер под её ногами. Вика проследила за падением красного крохотного уголька, которому хватило сил лишь пережечь одну единственную ниточку на ковре перед тем, как погаснуть навсегда… – Конечно, я себя чувствовал неким недоделанным колдуном, которые разводят лохов на каждом шагу, когда рассказывал о древней шаманской технике исцеления и предлагал попробовать… Вера снисходительно улыбалась, всем видом показывая, что справится. Но всё: глаза, тело, весь её образ настолько… почернели (я иначе не могу выразится). Я видел, она на грани черного уныния. Конечно – говорила она мне – диагноз не окончательный, но… но опухоль неоперабельна, и первая проба на злокачественность положительна…
– Все эти дни она молчала?..
– Она бы рассказала, она проходила обследование в клинике. Предупредить не могла, её срочно с резкими болями увезла скорая… Дать знать мне она никак не могла…
…да, я верил. Я говорил, что даже онкопсихологи пользуются подобными техниками, правда, много слабее. Например, знаменитое символическое моделирование Дэвида Гроува…
– Если эти техники такие сильные и… и ты их знаешь, – раздраженно сказала Вера, – что ж ты себя не излечил?
Алексей твердо решил не обижаться, сейчас нужно….
– Вера, попробуй, пожалуйста, – всматриваясь в монитор, умолял Лёша.
– Нет, Лёш… это… Прости, мне… я сегодня хочу отдохнуть, – сказала Вера и отключила скайп.
– Я сам тебя вылечу, – уже самому себе сказал он, утирая рукавом огромные слёзы на щеках…
…правда, я плохо представлял, как я буду осуществлять эту цель. Теоретически всё выглядело просто: на какое-то время стать Верой и за неё произвести символические манипуляции с её телом. Почему именно так? Как-то я читал статью современного философа Михаила Аксёнова. Она называлась «Теория листа бумаги». В ней он утверждал, что индивидуальной души нет. Ни у человека, ни у любого живого существа, ни у Бога. Вселенная, по его словам, едина… можно назвать её единой душой. А то, что мы называем душами, это точки внимания, или точки наблюдения. Из этих точек вселенная сама себя созерцает, или можно сказать иначе, Бог сам себя созерцает… Для наглядности, он сравнивал вселенную с листом бумаги. Лист един, но на нем нарисованы точки. Одна точка это я, другая ты, третья он и так далее, до бесконечности. Душа-точка существует в границах своей осознанности. Осознанность энергозатратная субстанция, и порой энергии хватает только на наблюдения из этой точки. К примеру, человек живет, уверенный, что нельзя посмотреть на мир из другого человека. Энергию ограничивают убеждения. Иногда эти убеждения прорываются, и люди чувствуют единения душ, такое часто у влюбленных. Хотя – по словам Аксёнова – ни души объединились, а осознанность охватила две точки наблюдения. Теоретически даже вероятно «путешествие» из точки в точку. Это не переселение души, а некий переброс внимания. Причём, шаман (а этим владели всегда они) будет осознавать и себя самого, и находится в теле другого.
Теоретически всё красиво. А как это совершить на практике? Это нигде не описывалось, или описывались чисто шаманские ритуалы с использованием наркотиков и бубна. Ни того, ни другого у меня нет. Но я был настолько уверен в успехе, что думал я сам изобрету, как свершить «прыжок» в тело Веры.
19.
…несколько дней я думал. Я понимал, что нужен ритуал. Ритуал это просто некая команда сознанию. Энергии у меня, чтобы раздвинуть границы осознанности, было очень много – сама любовь. Любовь вообще самая мощная энергия – потому что абсолютизирует любую веру, исключает из веры сомнения. А вот рычажка, как дать команду сознанию выйти за свои пределы, у меня не было. Конечно, все ритуалы обычный плот фантазии, они придуманы для команд сознанию. Но кроме веры без сомнения (любви), в ритуале должна быть неоспоримая логика – для надежности…
С Верой мы эти дни общались холодно, она уходила в себя, отстранилась от меня. Звонила лишь потому, что обещала. Я перестал настаивать на самопомощи и не говорил о том, что задумал.
Ритуал «пришел» неожиданно, как знак. И оттого, что он случайно явился мне, я решил, что полностью смогу доверится ему. А случилось следующее. Мама о ком-то говорила, говорила, что стал такой серьёзный, совсем взрослый, возмужал… Я её слушал вполуха, всё размышляя о ритуале, но отвлекся, и поинтересовался:
– О ком ты говорила, мама?
– О тебе, конечно, – засмеялась Надежда Сергеевна.
– Обо мне? – переспросил Алексей, «автоматически» прикоснувшись указательным пальцем к своей груди, как бы указывая на себя, мол, «точно, именно я?».
…и тогда меня осенило. Мы обычно так и переспрашиваем «точно, именно я» касаясь пальцами груди. Мне вспомнилась книга одного саентолога, которую я читал давно, кажется это Живорад Славинский. Там немножко было о том сказано, что можно помогать другому человеку, «прорабатывая» проблемы его за него. Касаешься пальцами правой руки… почему правой? Ей мы указываем на что-то: это стакан, это моя сестра, это собака… касаешься и признаешь, да, я Алексей. Затем опускаешь руку, и через несколько секунд вновь касаешься, говоришь, теперь я не Алексей, теперь я Вера. Ритуал свершен, теперь дело за безграничной верой, наполненной энергии. Этот ритуал будет концентрировать в одном направлении рассеянию энергию… Этой же ночью уже лёжа в постели на спине я попробовал…
– И у вас получилось? – спросила Вика, слушая рассказ поэтессы в диком напряжении.
– Нет…
– Нет?
– К сожалению, нет… Но я почувствовал, когда сотни раз попробовал его, что что-то мне просто мешает. Что-то удерживает меня во мне, что-то не дает мне выйти из своего тела и войти в тело Веры…
– Может быть, страх? – предположила Вика. – Это же страшно. Я как-то экспериментировала с онейронавтингом, и как раз освоить его мне не дал страх…
– Вы почти правы, Виктория. Моя первая версия такова и была, мне мешает совершить ритуал страх. Несколько дней я разбирался со страхом, пригодились навыки из праны. Я быстро с ним разделался, если конечно, считать, что несколько дней это быстро. И всё равно, моя осознанность билась о границы моей личности…
И здесь мне нечаянно помогла опять мама…
Алексей лежал в постели. Было около полуночи. Горел ночник. Он смотрел в потолок и думал о Вере. Вошла Надежда Сергеевна. Она была в длинной белой футболке, которую часто надевала вместо ночнушки.
– О чем ты всё думаешь? Ты стал такой озабоченный? – спросила она, присев рядом, после того, как Лёша не ответил на пожелание спокойной ночи.
– А? Что, мама? – словно только проснулся, посмотрел на маму Алексей.
– Ты постоянно о чем-то в последнее время думаешь. О чем?
– Да так…
– Что-то не так с Верой?
– Всё хорошо…
– Просто раньше вы целыми днями общались. А теперь раз в день и то недолго….
– Просто у Веры много дел, – решил скрыть правду Алексей, он решил, сейчас нужно не вносить в цель энергию другого человека, даже мамы.